Главная Рыболовно-Охотничья Толкучка
Бесплатная доска объявлений
 


Общественное Движение "ЗА ТРАДИЦИОННЫЕ ОСНОВЫ РОССИЙСКОГО ОХОТНИЧЬЕГО СОБАКОВОДСТВА"

 

ВОО Росохотрыболовсоюзъ

Виртуальное общественное объединение Российский Охотничий и Рыболовный Союзъ (18+)
Текущее время: 28 мар 2024, 22:02



Часовой пояс: UTC + 3 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 4 ] 
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Охота на тетерева... #1
СообщениеДобавлено: 26 мар 2015, 18:53 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 16 авг 2012, 21:05
Сообщения: 25634
Откуда: г. Люберцы
Имя: Сергей
Город: Люберцы
Собаки: РЕЛ, НОТ осталось чуть, чуть и классная бретоха...
Транспорт: №11
Оружие: Дрова и СтрадиВаря
ООиР: ЦП РОРС
ОХОТА НА ТЕТЕРЕВА

ТЕТЕРЕВ ПОЛЕВОЙ (Lyrurus tetrix)

принадлежит к семейству тетеревиных. Это довольно стройная птица с сильным клювом, ногами, оперенными не только до пальцев, но и между ними, короткими крыльями, тупыми и корытообразно вогнутыми изнутри; хвост у самцов имеет характерную глубокую выемку. Оперение самцов в общем — черное; голова, шея и нижняя часть спины — синяя; на крыльях белая перевязь, нижнее оперение хвоста — чисто-белого цвета. Он почти столь же плотен по телосложению, как и глухарь, но более ловок. Он очень чуток; зрение и слух его превосходны. Голос тетеревов различен, в зависимости от пола; призывной крик их — звонкий, отрывистый свист; в пору же токования крик самцов заключает такое разнообразие звуков, какого едва ли можно ожидать от этой обыкновенно молчаливой птицы.

Альфред Брем Русская охота.- Изд.: Эксмо, 2011.

Область распространения тетерева охватывает приблизительно те же страны, что и у глухаря, но он не встречается так далеко на юг и несколько далее идет на север. На Кавказе место тетерева-косача занимает родственный ему кавказский тетерев, открытый лишь в 1875 году.

Пища тетерева отличается от пищи глухаря: она нежнее и состоит из почек, листьев, ягод, зерен и насекомых. Летом он ест ягоды черники, брусники, малины и ежевики; зимой — ягоды можжевельника, почки вереска, березы и бука, а иногда зеленые шишки хвойных деревьев; иголок они никогда не трогают. Птенцы почти исключительно выкармливаются насекомыми.

Самцы и самки живут сами по себе, но более или менее многочисленными стаями. Красивейшим весенним зрелищем следует считать тетеревиные токи. В середине мая тетерка приготовляется к кладке. Ее гнездо — простая ямка, вырытая в земле и выстланная немногими прутиками; оно устраивается насколько возможно в безопасном месте, между высокой травой, под кустами и т. п.

ОХОТА НА ТЕТЕРЕВА

Весенняя охота на тетеревов

Самая главная и распространенная весенняя охота, конечно, стрельба токующих тетеревов из шалаша. Строго говоря, наибольшее количество тетеревов истребляется петлями, но это, разумеется, уже не охота, а промысел, составляющий в северных и северо-восточных губерниях достояние большинства промышленников, даже пастухов и мальчишек. Этим способом добывается весной, надо полагать, не менее 3/4 всего количества тетеревов. Что же касается до прочих весенних охот, то они в большинстве случаев вызываются особыми местными условиями, гораздо менее известны и занимают уже второстепенное место. Итак, начнем со стрельбы на токах.
Стрельба тетеревов на току

Охота эта начинается в средней полосе не ранее первых чисел апреля, когда тока, так сказать, вполне сформируются и дурная погода почти не имеет влияния на игру растоковавшихся тетеревов, когда на ток начнут летать и молодые косачи. Но самое лучшее время, бесспорно, последние числа апреля и первая половина мая. С Егорьева дня все тетерева всегда токуют на земле, а следовательно, до известной степени и там, где большие тока не распуганы, и до тех пор, покуда не рассветает окончательно. В наибольшем употреблении охота на токах — в лесных местностях Средней России, достаточно удаленных от больших городов. На севере настоящие промышленники, за неудобством сбыта, кончающегося в марте, мало стреляют косачей, жалея пороху, и, как сказано, занимаются больше их ловлей, нередко предоставляя это своему юному поколению или старикам. Настоящий, коренной промышленник считает даже постыдным заниматься самому пленками, подпружками и т. п., но таких, конечно, меньшинство. И между охотниками, называющимися этим именем, немногие действительно заслуживают этого названия, а заурядному охотнику куда как далеко до настоящего промышленника.

Далеко не каждое токовище представляет все удобства для стрельбы. На слишком обнаженном току, лишенном деревьев, покрытом только редкими кустиками, так же трудно убить много косачей, как и на чересчур заросшем. В первом случае иногда негде спрятаться охотнику; во втором — неудобно и слишком темно стрелять. То и другое зло отчасти поправимо, так как всегда можно прибавить несколько кустиков или деревьев — присад, заблаговременно устроить шалаш, применяясь к местности; во втором, напротив, вырубить лишние кусты и деревья, мешающие стрельбе, вообще расчистить ток. Здесь, как и во всех подобных неподвижных охотах, для полного их успеха необходима предварительная подготовка местности. Нельзя сказать, чтобы косачи, тем более в самую горячую пору, особенно опасались шалаша и тому подобных изменений хорошо им известного места, но все-таки, чернея и в темноте, шалаш заставляет, по крайней мере, некоторых еще не растоковавшихся или стреляных самцов опасаться нового для них и подозрительного предмета. А потому на полевых токах следует устраивать шалаши заранее, за несколько дней, даже за неделю до тока — всего лучше еще в марте, как только обозначится центр токовища в том случае, когда он находится на новом месте. При расчистке лесных токов нет надобности ждать так долго — и достаточно пропустить одну, много — две утренние зори.

На том же основании, имея главным образом в виду стрельбу до полного рассвета, вовсе не следует обращать особенного внимания на отделку шалаша. Другое дело — осенью на чучелиной охоте; но здесь чем он реже, чем светлее, тем лучше, тем более шансов на успех. Однако некоторые охотники имеют совсем противоположное убеждение и вследствие этого лишаются части добычи. Чем реже шалаш, тем лучше, и нет никакой надобности тщательно забирать его верхушку: в темноте ни один тетерев не заметит охотника, а когда совсем рассветет, то косачи все равно улетят — будет ли шалаш иметь вид густого куста или целой избы.

Итак, устройство шалаша очень просто, хотя он должен согласоваться с местностью. Там, где нет елочек, следует вовсе избегать их и ограничиваться сподручным материалом. Чем меньше шалаш, тем он лучше, хотя и неудобнее для охотника, но в таком случае весьма хорошо вырубать в нем яму для сиденья, т. е. собственно для ног. Всего практичнее составлять остов шалаша из 6—8 березок, заостренные и значительно укороченные вершины которых втыкаются в заранее приготовленные отверстия в еще не совсем оттаявшей земле, а основания связываются вместе бечевкой. Вышина шалаша не должна превышать роста охотника, а при яме может быть и значительно менее. Верх почти вовсе не стоит забирать, как это делается при осенней охоте на чучела; напротив, следует обращать более внимания на основание, делать его более частым и тщательно переплетать сучками, на что можно употреблять нижние ветви деревьев и кустов, мешающие стрельбе. Причины, почему основание шалаша делается темнее вершины, даже забирается гуще, чем осенью, очевидны: косачи ко времени удачной весенней стрельбы прилетающих косачей, могут быть употребляемы только в первом периоде токования, и то когда ток вовсе лишен деревьев. Что же касается чучел, то они полезны, когда служат приманкою очень напуганным тетеревам, да и то неподвижность этих чучел, странная в это время года, по-видимому, кажется первым очень подозрительной. Для присады выбираются кужлеватые (т. е. раскидистые) приземистые березки, но лучше — елочки со срезанными вершинами, так как на елку косач будто садится смелее. Присады эти не должны быть очень высоки, тем более что их трудно укреплять в мерзлой земле и нередко приходится подпирать с трех сторон, так как на кривую тетерев ни за что не сядет. Снизу присада обчищается аршина на три. Достаточно двух березок да трех елок. Для подчучельников же лучше выбирать длинные закомелистые березки, никак не шесты, внушающие подозрение; чучела же прикреплять таким образом, чтобы они были обращены головой к шалашу. Но все это, как мы сказали, почти лишнее и за немногими исключениями приносит более вреда, чем пользы. Тот же автор в том случае, когда требуется устроить 2—3 шалаша, советует с этою целью заметить заблаговременно, куда обыкновенно перемещаются косачи, так как они будто всегда раза 2—3 перелетают метров на 100—200 и потом снова возвращаются.

Устроив шалаш и все подготовив, охотник по прошествии одного-двух дней, иногда более, может смело приходить на ток с полною надеждою на удачную охоту. Не следует, однако, забывать, что надо быть на месте по крайней мере за полчаса до прилета токовика. Если же ток начался, то уже трудно подойти к шалашу без шума и незамеченным: косачи слетают, прилетают не ранее получасу, иногда долее, а то так и совсем не прилетают, за исключением разве одного токовика, и охотник, наскучив ожиданием, наконец убивает последнего и уходит прозябший и недовольный своей несчастливой судьбой. Всего лучше приходить в шалаш поздним вечером или ночью и в нем дожидаться рассвета. Но и в это время подходить к точку надо с большею осторожностью, так как часто приходится сгонять косачей, ночующих в кустах поблизости тока; впрочем, взлетают только ближайшие.

Что касается одежды и снаряжения охотника, то заметим, что не следует никогда очень надеяться даже и на майскую ночь: во всяком случае необходимо брать с собой теплую одежду — все тот же незаменимый полушубок, а также и плед, больше, впрочем, для подстилки, так как, лежа на еще не протаявшей земле, немудрено простудиться и охотнику с крепким здоровьем.

Итак, охотник садится в шалаш, примащивается в нем как можно удобнее и ждет прилета косачей. Первым является токовик и, сев (почти всегда) на землю, начинает свое задорное чуфысканье и бормотанье. Обыкновенно его редко удается разглядеть в это время, да в этом не предстоит никакой надобности, так как если застрелить старика, то ток — особенно если он не очень силен и не имеет других старых самцов, которые бы могли заступить место убитого,— необходимо расстраивается, и охота, начавшаяся видимой удачей, в сущности, приводит к плачевным результатам: молодые косачи, потеряв своего вожака, не знают, что им делать, почти не прилетают на ток и с какою-то робостью и на недолгое время бормочут больше на опушке леса, как говорится,— зря, а через несколько времени, иногда на другое утро, начинают летать на ближайшее токовище и покидают старое до следующей весны, а то и навсегда. Впрочем, легко раненный токовик, например в ногу, продолжает летать и сзывать ток. Вообще, до тех пор, покуда не видно целика на ружье, лучше не стрелять, особенно на земле, тем более что косачи находятся здесь в постоянном движении. Другое дело, когда приходится стрелять косачей на лиственных деревьях, но в это время тетерева выдерживают не много выстрелов. Необходимость выждать рассвета помнит далеко не каждый охотник, почему не удивительно, что на такой, по-видимому, легкой охоте бывает так много промахов. К тому же раздувшегося косача, особенно целя прямо в грудь, убить не особенно легко: дробь легко соскальзывает с упругих натопорщенных перьев. Лучше всего брать дробь покрупнее, именно № 5. Что же касается до ружья, то нечего говорить, что здесь, как почти всегда, даже по преимуществу ружье, заряжающееся с казенной части, имеет несравненно большие удобства перед шомпольным. Во-первых, его легко заряжать в шалаше; во-вторых, здесь дорожишь каждою минутою. Как бы то ни было, готовые патроны необходимы, и никто не станет оспаривать, что редкий охотник при виде птиц, снующих чуть не под носом, сумеет сохранить все свое хладнокровие и будет заряжать не торопясь, не иросыпя ни дроби, ни пороху.

Число выстрелов на току бывает весьма различно и зависит от многих причин: от количества птиц, времени, от того, напуганы ли тетерева или нет, и т. п. При благоприятных условиях удается выстрелить до десяти и более раз, но это все-таки удается очень редко, и более трех косачей в утро убивал, вероятно, не всякий охотник, не раз бывший на токах. Первое время, до свету, самцы с середины апреля до середины мая обращают мало внимания на выстрелы и если отлетают, то сейчас же ворочаются обратно. Само собою разумеется, что выходить из шалаша никоим образом не следует, тем более что улетевших косачей легко можно приманить, подражая чуфысканью или голосу тетерки. Нередко еще не стрелянные косачи только перестают бормотать на несколько мгновений и снова принимаются за прерванную беготню и драку, даже бьют, топчут своего убитого товарища или тетерку. Самец, слегка задетый выстрелом, например с вышибленным хвостом, особенно в пылу драки, часто вовсе не покидает тока, чего нельзя сказать о тетерках, которые всегда улетают после каждого выстрела. Последние бывают в это время очень сыты, и их едва ли не труднее бить наповал, чем самцов. По всему этому мнение некоторых охотников, что на току убивается много самок, совершенно несправедливо. Напротив, приняв также во внимание, что они прилетают к концу тока, большею частью поодиночке и на недолгое время, необходимо следует заключить, что тетерка редко делается добычею на этой охоте. Я полагаю, что не многим охотникам не только удавалось застрелить самку, но даже у редкого хватало терпения выждать их прилета.

Многочисленность подстреленных косачей, обусловливаемая трудностью верного прицела при обманчивом полусвете раннего утра, также неудобством стрельбы из шалаша по перебегающей птице и ее крепостью, бывает главною причиною того неприятного обстоятельства, что по окончании охоты не удается собрать иногда половины косачей, предполагавшихся убитыми. Правда, при хладнокровии и некоторой сноровке, а главное, если заранее изучить местность тока и замечать, куда убежала или пала раненая птица, то количество убитых почти равняется количеству выпущенных зарядов, но на это нужна, как говорится, задача. Еще того реже удается убить двух косачей одним выстрелом, именно во время драки. Для отыскания подбитых тетеревов весьма полезно брать с собою собаку, но, разумеется, очень вежливую, так как она может распугать токующих птиц, быть может, принимающих ее за своего главного врага — лисицу, ловко подкрадывающуюся к бормочущим косачам. Кроме того, последние нередко делаются добычею ястребов-тетеревятников, в северной полосе Средней России показывающихся в большом количестве в марте и начале апреля.

Охота на тетеревов срадом

Стрельба на токах, хотя и не может назваться совершенно безвредной охотой, все-таки никогда не может быть причиной уменьшения дичи. Совсем другое следует сказать о весенней охоте на тетеревов при помощи скрадывания — все равно с подъезда ли, подхода или с лодки, и если тетерка, убитая на току, составляет большую редкость, то на этих последних охотах они, напротив, составляют едва ли не главную добычу. Дело в том, что тетерки, особенно во время кладки, подпускают гораздо ближе, чем самцы, что зависит столько же от их большей доверчивости, сколько от того, что они всегда сидят более врозь, чем косачи, которые потому имеют более вероятности заметить приближение опасности. Всякому, вероятно, известно, что чем более птиц на определенном месте, тем менее шансов на то, чтобы подойти к ним незамеченным. Кроме того, следует также принять в соображение, что, когда косачи токуют уже на земле, к ним и почти вовсе нет возможности подойти, между тем как тетерки, напротив, начинают тогда подпускать еще ближе. Поэтому очевидно, что охота подобного рода может быть допускаема настоящим охотником только в первом периоде токования, даже ранее — в марте, еще по насту, когда косачи, только что выбравшись из крепей, начинают вылетать на опушку, прислушиваясь к еще тихому и отрывистому бормотанью вожака уже далеко не столь дружно летающей стаи. Нередко бывает, что стадо косачей, особенно небольшое, разбивается вовсе и тетерева сидят на деревьях в значительном отдалении друг от друга — условие, весьма благоприятствующее их скрадыванию. В это время снежные сугробы на опушке леса еще сильно препятствуют подъезду к тетеревам, но вместе с тем этот самый снег уже не имеет прежней рыхлости: он уже осел и вдобавок ночью подмерзает, покрывается сверху настом, легко выдерживающим иногда до полудня тяжесть человека. Это самое удобное время для первой весенней охоты — охоты с подхода.

Вся суть ее заключается в том, чтобы, завидев одного или нескольких косачей, сидящих на березах, подойти к ним незамеченным на расстояние ружейного выстрела. Отсюда следует, что, во-первых, она возможна, только когда достаточно рассвело и тетеревов видно издалека; в противном случае необходимо заметить заранее, куда вылетают по утрам тетерева; во-вторых, необходимо уметь подкрадываться и, в-третьих, иметь далеко и сильно бьющее ружье. Конечно, позже, когда тетерева уже начнут бормотать, к ним можно подходить на голос; еще проще дело, когда они начнут подлетать к току и держаться вблизи его; но все-таки, согнав раз стаю, всегда приходится промерить изрядное количество верст, преследуя ее или разыскивая другую, не напуганную выстрелами, а потому стрельба с подхода весьма утомительна и редко бывает добычлива. Вот почему большинство охотников не особенно уважает эту охоту, предпочитая ей более спокойную стрельбу из шалаша или с подъезда, и предоставляет первую неутомимому промышленнику, который всегда удачнее подкрадется к тетеревам.

Последнее не так просто, как кажется, и требует много сноровки, а главное, терпения — качеств, вовсе не свойственных нашему брату и присущих только простым охотникам. К стае тетеревов вовсе не легко подойти на расстояние ружейного выстрела; другое дело — к одиночному косачу или тетерке. Здесь необходим лес, высокий кустарник, всего же лучше — невысокие и мохнатые сосенки и елки; на открытом же месте нечего и думать подойти к нескольким птицам. Не надо забывать, что не следует ни на минуту выходить на открытое место, а всегда быть чем-либо закрытым; кроме того, надо также принять в соображение, как сидит по крайней мере хоть крайний косач, и подходить к нему не иначе как сзади. Наконец, малейший треск ветки или хрустенье снега нередко заставляют птиц насторожиться и обращать все внимание на подозрительное место, так что приходится иногда переждать, покуда они не успокоятся. К косачам, сидящим очень близко один от другого, почти невозможно подкрасться.

Несмотря на все предосторожности, редко удается подойти к нескольким косачам менее чем на 60 шагов; большей частью приходится стрелять за 50—60 и более метров, так что с плохим ружьем лучше и не ходить на эту охоту. Всего лучше здесь хорошая, далеко и кучно бьющая одностволка. Стреляют обыкновенно крупною дробью, № 4—5. Очень редко приходится убить из одной стаи, и то не в один, а в два подхода, двух косачей. Гораздо рациональнее искать другой стаи, конечно, если таковые имеются. Однако есть еще в России такие благословенные уголки, где тетерева так мало боятся выстрела, что если стрелять из невидимой засады, то удается застрелить штуки две, даже три, не сходя с места. Но это в недалеком будущем, без сомнения, сделается анахронизмом.

Несравненно удачнее подход в апреле и мае к косачам, токующим в одиночку, и кокочущим тетеркам. Охота заключается в том, что рано утром охотник, а чаще промышленник, выслушивает, где бормочет косач, и, соблюдая все упомянутые предосторожности и стараясь подвигаться только во время бормотанья, подкрадывается к нему на выстрел. Но с осторожными самцами, притом же бормочущими на земле между кустами, это удается редко и весьма немногим, а гораздо чаще достаются в добычу тетерки, которые к этому времени начинают роститься и кокочут, отзываясь на бормотанье косача. Всего же ближе подпускают, как уже было сказано, несущие самки, а потому едва ли есть другой более вредный способ тетеревиной охоты, включая сюда и ловлю в петлю, силки, подпружки и т. п.

Гораздо более добывается косачей, когда, подойдя к токующему самцу на несколько сотен шагов, охотник начинает подманивать его, подражая чуфысканью самца, а позже голосу самки. Выше было говорено, что одиночно токующий косач нередко бормочет в чаще, в середине мелколесья, выбирая своим пребыванием какую-нибудь кочку на небольшой лужайке, иногда даже на тропинках, по которым и бегает, отыскивая откликающегося противника или манящую его тетерку. На этом и основаны эти, так сказать, усовершенствованные способы охоты с подхода. Промышленник (заметим, выслушивающий еще с вечера), подойдя к нему на возможно близкое расстояние, выходит на дорожку или небольшую прогалинку, на которых ему можно было бы увидать бегущего косача, выбирает себе куст можжевельника, тальника, еще лучше — развесистую елочку, и, притаившись за ними, начинает манить, в первой половине апреля подражая чуфысканью самца, а затем — также голосу ростящей тетерки. Чем зарчее играет косач, чем далее от него бормочет ближайший сосед и чем менее тетерок в лесу, тем более вероятности, что косач прибежит на манку. Однако манить как следует умеют весьма немногие: один фальшивый звук — и более осторожный, опытный косач только перекликается, иногда целый час. Не следует чуфыскать и подражать голосу тетерки чересчур часто, но достаточно повторить эти звуки раза 2—3, затем надо переждать, пока косач, привыкнув к одиночному токованию и полагая, что залетел соперник, или же воображая, что слышит самку, в свою очередь ответит чуфысканьем. Если манка верна, то много через 10—15 минут самец бежит на голос, а иногда даже летит низом и, сев на землю, сначала в кусты, вообще в закрытое место, начинает чуфыскать. Если косач еще далеко, то необходимо подозвать его еще несколько раз, но потише, стараясь как бы подражать в этом молодому самцу, еще не уверенному в своих силах. Но если птица близко, охотник уже не должен откликаться, иначе тетерев часто подбегает к нему незамеченным и, увидав свою ошибку, улетает. При соблюдении этого условия подманиваемый косач, чуфыскнув несколько раз, начинает искать своего воображаемого, и притом, как полагает, неопасного соперника или же самку, выбегает на дорожку или прогалинку, где и принимается иногда бормотать. Вот в этом случае иногда и бывает полезно выставлять чучелу, но не более одной, и притом на земле — на тропинке или лужайке.

При удаче, а главное, уменье манить некоторые промышленники убивают в утро от 4, даже 5 чернышей, особенно если мало тетерь и они еще не начали отзываться косачам. Позднее они уже часто служат невольною помехою, так как самец, к которому прилетала самка, редко идет на манку. На подобной охоте бывают случаи, что на чуфысканье охотника почти одновременно прибегают два косача, затевают между собою драку, и оба достаются в добычу счастливцу. Во время своих жарких боев косачи, несмотря на свою обычную осторожность, вследствие чего подойти к одиночно токующему тетереву труднее, нежели к глухарю, подпускают вообще очень близко, даже дают схватить себя руками.

Подобно поздней охоте с подхода, значительный вред приносит и стрельба с подъезда, которая начинается большей частью, когда снег почти сойдет или по крайней мере обмелеет, что бывает в северо-восточных губерниях, где этот способ наиболее употребителен, уже в апреле: глубокие двухаршинные снега тают очень долго и значительно замедляют подъезд к тетеревам. Только там, где зимы менее снежны, например на восточном склоне Екатеринбургского Урала, можно подъезжать к косачам с начала весны, и могу сказать по собственному опыту, что это — одна из лучших весенних охот, дающая нередко превосходные результаты. Всего лучше подъезжать в дровнях или розвальнях, затем в простой телеге в одну лошадь и вдвоем; хотя лошадь здесь очень утомляется и тогда не может быть таких удобств, как в санях, но зато птица, не привыкшая видеть в лесу троечные экипажи, подпускает гораздо ближе; притом на тройке далеко не везде и проедешь. Главное при подъезде — не торопиться в виду косачей и, приближаясь к ним, ехать шагом, не останавливаясь, и никак не прямо на них, а оставляя их несколько в стороне, всего лучше, конечно, с левой руки. Охота эта бывает всего удачнее в начале весны и в первом периоде токования и продолжается до тех пор, пока косачи не перестанут садиться на деревья и начнут бормотать уже на земле; тогда подъезжать хотя и удобнее, нежели раннею весною, но чаще приходится стрелять с телеги влет, что не всегда удобно, а потому с середины апреля добычею охотников и промышленников делаются исключительно самки, в это время подпускающие гораздо ближе самцов.

Заметим еще, что в пасмурную погоду тетерева всегда подпускают и перемещаются ближе, чем в ясную, да и тогда можно подъезжать к ним чуть ли не целый день, кроме полуденных часов. Вечером, однако, охота редко бывает успешна.

Летняя охота на косачей и на выводки


Охота на косачей может производиться с первых чисел июня, когда черныши, оттоковавши, сдаются в крепи для линьки и начинают хорошо выдерживать стойку собаки. Но охота эта крайне тяжела и затруднительна и имеет не много адептов. Трудно искать линяющих самцов в густой чаще кустарников, в болотистом кочкарнике, в приозерных и речных уремах с завалами валежника и тому подобных, неудобных для ходьбы местностях. Правда, здесь косач выдерживает мертвую стойку собаки и позволяет ей подойти в упор, даже хватать себя живьем, но и стрельба его в июне, за редкими исключениями, представляет еще большие неудобства: многочисленные промахи здесь неизбежны, даже для охотников, ловко стреляющих с приклада. Сознавая свою беспомощность, линяющий косач не надеется на свои обессилевшие крылья и большей частью выходит на жировку и не отдаляется от своего постоянного местопребывания. Таким образом, он в июне не дает много следу, и отыскать его собаке удается далеко не всегда, а по ветру нередко она проходит мимо него в нескольких саженях.

Настоящая охота на косачей начинается поэтому точно так же в половине июля, когда они перелиняют и сдадутся в ягодники, нередко в те самые, которые служат пребыванием выводков. В эту пору, исхудавши после линяния, они жадны на корм и жируют с раннего утра до 9—10 часов, а затем, с 4 часов пополудни, снова выходят на более чистые места. В это время хотя черныш уже часто вылетает на кормежку, особенно из дальних крепей, где проводит полдневные часы и глухую ночь, но на жировке исхаживает очень большое пространство. Стало быть, отыскивание, как и стрельба его, уже не представляет прежних трудностей, тем более что в это время он очень жаден на корм и неохотно бросает лакомую пищу, так что еще отлично выдерживает стойку. Заслышав охотника или собаку, косач обыкновенно бежит, и очень скоро, в ближайшие кусты, и хотя после неудачного выстрела почти всегда улетает в крепь, но через полчаса, много час, особенно рано утром, возвращается обратно, часто на ту же самую ягодную полянку, и может быть отыскан вторично, почему весьма полезно наведываться на прежнее место. Впрочем, в июле черныши вообще выбираются в места менее крепкие и уже реже таятся в болотистых чащах, а днюют и ночуют большей частью в нескошенной густой траве, молодом березняке или осиннике с густым ивовым или можжевеловым подседом, откуда выходят на жировку, вылетая, только если она находится в значительном отдалении. Заметим еще, что при некотором навыке можно легко узнать, кого нашла собака — косача или выводку. В первом случае не развлекаемая многочисленными и запутанными следами тетеревят собака не выказывает такой суетливости, ищет гораздо хладнокровнее и не поводит чутьем в разные стороны.

Вообще июль есть самое лучшее время для летней охоты за косачами. В августе, когда ягоды уже сойдут, совсем вылинявшие и посытевшие черныши в лесных местностях снова начинают придерживаться менее открытых мест, часто живут на брусничниках, и только там, где почти нет этих ягод или же очень много нолей, летают в еще не сжатые хлеба — гречиху, овес и горох, но кормятся здесь недолго, именно на утренней заре, когда сядет роса, и перед вечером. В это время косач уже гораздо осторожнее и не всегда подпускает на выстрел, особенно в лесу, и, заслышав поиск собаки, бежит иногда на значительное расстояние, так что редко поднимается близко от охотника. Стрельба косачей кончается и становится уже случайною, но вместе с тем начинается, вернее — должна бы начинаться, еще более заманчивая и веселая охота — на выводки.

Правильная охота на тетеревят начинается, только когда они уже вырастут в полматки, т. е. редко ранее середины июля, и продолжается до конца августа или начала сентября, т. е. когда молодняк получит переходный наряд и черные с крапинами молодые косачи начнут отбиваться от матки. Затем стрельба тетеревов получает случайный характер и не приостанавливается, тем более что это время совпадает с валовым пролетом болотной дичи. Тем временем тетерева, старые и молодые, соберутся в стаи, и с последними проводами вальдшнепов начинается уже совсем другая охота на тетеревов, имеющая поклонников только в очень тетеревиных местах,— охота на чучела.

Рассмотрим прежде всего, как производится охота на выводки настоящими охотниками, а затем укажем отличия ее от добывания тетеревят промышленниками. Прежде всего, понятно, надо знать, где искать выводки. Хотя мы уже говорили о том выше, при описании летнего образа жизни тетеревов, но так как многие интересуются единственно охотой и, вероятно, не обратили внимания на это описание, то мы повторим вкратце, где в известное время лета держатся тетеревиные выводки. Во всяком случае, местонахождения последних весьма разнообразны и, прежде всего, зависят от местных условий, которые бывают весьма различны и не могут быть вполне предусмотрены. Настоящий охотник сам очень хорошо знает, где в какое время лета и в какие часы держатся выводки, часто даже сам или через других узнает о количестве выводков и имеет самые точные указания, где именно держится каждый выводок,— одним словом, в знании лесной охоты не только не уступает, но даже превосходит завзятого промышленника. Таких, конечно, учить нечего; но подобное знание обусловливается только постоянною охотою в одной и той же местности в течение многих лет, а таких знатоков между охотниками сравнительно немного; притом даже они, будучи предоставлены самим себе в иной, незнакомой местности, в свою очередь, встречаются со многими препятствиями и, для того чтобы ориентироваться, нередко тратят понапрасну дорогое время в бесплодных поисках и позволяют себя сбивать с толку различными, иногда умышленно ложными, показаниями местных промышленников, также пастухов и т. п. Самое лучшее — прежде всего спрашивать, есть ли где поблизости гари и сечи и где всего больше ягоды и какой именно, а затем по некоторым соображениям уже легко составить самому план кампании, даже отправиться на место без всякого проводника.

Июльская охота, можно сказать, без исключения производится только в ягодниках; повторяем: чем больше ягод в данной местности, тем более шансов (при одинаковости прочих условий) найти здесь выводки. Первое время, именно в Петровки, вообще в первый период своей жизни, тетеревята держатся в более или менее открытых местностях с густой и высокою травою. Покосы около опушек с редкими кустиками, лесные более или менее обширные поляны, самые открытые места сечей и гарей, иногда даже болотистые луга, поросшие лозником и тальником, но все-таки примыкающие к лесу или сплошному кустарнику,— вот где первоначальное местопребывание выводков. В это время они (за исключением болотистых лугов) кормятся земляникой, а на южной границе своего распространения — также клубникой, так что в данной местности, где заведомо известно, что есть тетерева, надо искать выводков прежде всего там, где всего более той или другой ягоды. Таким образом, проходя мимо ягодников, всегда не мешает посылать туда собаку. Вообще необходимо руководствоваться тут своими соображениями и не следует забывать, что сначала охотник руководит собакою, а затем уже она ведет его. Заметим еще, что многочисленность муравейников в редком лиственном лесу, кустарнике и сечах также очень часто служит указанием на присутствие выводков, но тетеревята, как известно, кормятся муравьиными яйцами только первую неделю, много две своей жизни, и потому выводки в таких местностях почти всегда бывают очень малы и не заслуживают внимания настоящего охотника.

С начала сенокоса в лесных пустошах тетеревиные выводки постепенно выбираются из покосов и переселяются в соседние, еще не скошенные пожни или ближе к опушкам леса, а иногда перекочевывают и в крупный лес. Таким образом, при самом начале летней охоты приходится опять-таки принимать это в соображение и искать именно еще не кошенных лесных лужаек; но так как сенокосная страда местами затягивается до конца июля, то в крестьянских и владельческих дачах, обильных покосами и отдаленных от места сбыта, выводки переселяются в лес иногда очень поздно, даже в начале августа, а иногда и вовсе не покидают своего первоначального местопребывания. Так, например, это замечено нами в юго-восточной части Екатеринбургского уезда Пермской губернии, где за избытком травы лесные лужайки остаются неприкосновенными и выводки до конца августа держатся там, где вывелись. Напротив, в Екатеринбургском Урале и вообще по всему хребту тетеревята очень скоро переселяются в лес, часто хвойный и строевой. То же самое замечается во всей лесной полосе России, не отличающейся, как известно, обилием покосов. Но хотя в средней полосе последних гораздо более, но их все-таки недостаточно для густого населения: в подмосковных губерниях косят даже в редколесье; этим объясняется, почему здесь выводки перебираются с лужаек не сюда, как бы следовало ожидать, а в частое мелколесье, парусник, даже густой кустарник, почему охота за выводками здесь нередко затруднительнее, чем в крупном, но редком лесу. Отсюда следует, что надо опять-таки иметь в виду местные условия, и хотя нормально тетеревиные выводки со второй половины июля, именно с того времени, когда самчики начнут мешаться, держатся более крупного и частого леса и, будучи спугнуты, садятся на деревья, но это правило подлежит многочисленным исключениям. Во всяком случае, выводки перебираются в менее открытые местности, и стрельба их становится менее легкою и заманчивою для охотника, не привыкшего стрелять с приклада, не целясь. Что же касается пищи тетеревят, то во второй половине июля она состоит из тех же ягод земляники и клубники, вызревающих в лесу позднее, чем на опушке и лесных лужайках; нередко в это время они кормятся исключительно костяникою, и опять-таки — чем более этих ягод, тем более вероятности найти выводки. Наконец, в августе выводки, уже значительно поматеревшие, снова выбираются из лесу к опушкам, ближе к полям, особенно к овсу и гречихе, реже гороху, а там, где нет их поблизости, т. е. в очень лесных местностях, нередко перекочевывают из лиственных в смешанные и хвойные леса, где кормятся брусникой.

Рассмотрим теперь, когда, т. е. в какое время дня, следует отыскивать выводки. Выше, при описании жизни последних, мы уже говорили, в какое время дня они выходят на жировку. Начиная с восхода до 9—10 часов утра, затем до 4-х часов пополудни выводок всегда почти уже можно застать на кормежке, всегда в сравнительно более открытых местностях, а следовательно, и более удобных для охоты. Притом тетеревята в это время дня, особенно начиная с середины июля, бегают очень много, и собаке гораздо легче попасть на след кого-либо из них, чем в полдень, когда они (также и после заката) уходят (позднее и улетают) в ближнюю чащу, сидят кучею, не давая следу, так что надо пройти очень близко от выводка, чтобы он, испуганный шумом, разбрелся в стороны. Таким образом, собака в жаркое время дня имеет меньше шансов отыскать выводок, да она и ищет в это время очень лениво, а в чаще стрелять крайне неудобно: выводок взлетает всегда сразу, и трудно заметить, куда он переместился. Последнее, впрочем, имеет значение только при крупном выводке.

Какое время удобнее для стрельбы тетеревят — утро или вечер, решить трудно, но утром, по-видимому, тетеревята голодные, бегают более и перемещаются ближе, между тем как незадолго до заката весь выводок нередко улетает в чащу, где стрелять уже почти невозможно. Очень ранним утром тоже менее вероятности на успех, так как тетеревята еще не успеют разбежаться широко, когда они велики; когда же они очень малы, то старка ведет их попозднее, а в сильную росу иногда выходит с ними на жировку часов в 7—8. Вообще лучше всего приноравливать начало охоты к тому времени, как роса уже начнет подсыхать, так как и довольно крупные тетеревята, как и всякая лесная птица, не любят мокроты. День на день, стало быть, не приходится, и то же замечается и вечером: выводки уходят на ночлег тем раньше, чем роса сильнее. Вообще в сильную росу тетеревята выходят кормиться, где повыше, лес почаще, а следовательно, и суше. Наоборот, в дождливый день выводки никогда не замечаются в лесу, а выбираются на более открытые места, на самый край опушки, и держатся здесь иногда целый день. Это опять-таки зависит от того, что лесная птица не любит непогоды и в мокроту выбирается на чистые места.

После всего сказанного нами, припомнив также все относящееся до натаски собаки на лесную дичь и приняв в соображение образ жизни выводка летом, нам уже легко себе представить, каким образом производится охота за ними. Прежде всего надо поставить правилом: в тех местностях, где заведомо есть выводки или они предполагаются, идти краем опушки, а собаку направлять в более открытые места, т. е. туда, где ожидаются тетеревята. Это обстоятельство имеет особенную важность, когда собака ищет у чащи, так как тогда выводок, заслышав поиск собаки, нередко успевает добежать до крегш, а здесь стрельба уже далеко не представляет таких удобств. Вообще, как только собака, почуяв свежие следы, начнет искать, необходимо сдерживать ее и дать время разбежаться выводку; через это достигается то, что выводок не поднимается весь вдруг, а тетеревята вскакивают по одному, по два. Опытная и умная собака, как уже было сказано, с этою целью даже обходит кругом выводка. Еще лучше, как только собака остановится и сделает стойку, отозвать ее, отойти шагов на 50 в сторону и снова пустить по следу минут через 10: тем временем тетерева часто расползаются врозь, поднимаются поодиночке, и в иодманке тетеревят не имеется настоятельной необходимости. Кого заискала собака — косача или выводок — видно главным образом из большей суетливости ее поиска в последнем случае.

В большинстве случаев, особенно при очень мелком выводке, первою выскакивает старка, которая часто еще прежде нарочно снует перед носом собаки, стараясь сбить ее с толку и отвести от выводка. Только позднее, когда тетеревята уже подрастут и разбегаются шире, а самчики начнут мешаться, последние нередко взлетают ранее самки, тем более что они и отбегают от нее дальше. Таких подростков можно отличить и по полету, который сильнее, громче и прямее, чем у молодых самок. При несоблюдении указанных выше правил почти всегда вслед за маткой поднимается весь выводок; сначала он обыкновенно рассыпается в разные стороны и очень недалеко, но позднее тетеревята улетают на многие десятки сажен и стараются забраться в лес или чащу. При очень мелких птенцах (по-видимому, до того времени, как они начнут мешаться) матка выказывает очень большую горячность к детям, особенно старая, и, можно сказать, лезет на выстрел и в пасть собаки, всячески стараясь отвести ее подальше от переместившихся тетеревят. Вот почему она часто делается первою добычею охотника, не говоря уже о промышленнике, который прежде всего имеет в виду, что она может увести выводок очень далеко или в чащу, и что тогда отыскать его и подманить будет очень трудно. Охотники же убивают старку главным образом потому, что она очень путает собаку: молодая или плохо выдрессированная собака обыкновенно начинает гонять тетерку, а последняя уводит ее все далее и далее: она то летит медленно низом, будто больная или раненая, то бежит бегом, и собака поминутно наскакивает на ее свежий след, то даже валяется перед самым носом последней. Опытная и послушная собака, конечно, не увязывается за старкой и не обращает на нее большого внимания, но вся беда в том, что собак, хорошо выдрессированных для лесу, очень мало, и новые породы собак требуют гораздо более усилия и терпения от охотника, чем старые. Можно положительно сказать, что чем хуже собака, тем чаще приходится (иногда даже поневоле) убивать матку и оставлять птенцов на произвол судьбы, а отсюда необходимо прийти к заключению, что в настоящее время, «при значительном упадке уровня образования собаки» (как говорит один знакомый старый охотник), при усилившемся соревновании охотников, маток стреляют гораздо более, чем прежде, а следовательно, губится и более тетеревят. Убить, тем более подманить, старку всего легче, и от этого соблазна может удержаться только хладнокровный и опытный охотник.

Любовь тетерки к юным птенцам поистине удивительна: даже довольно тяжело раненная матка легко дает себя подманить во второй раз, и это известно каждому. Основский даже свидетельствует, что два раза слышал, как раненая матка жалобно клохтала в ягдташе, слыша голос своих детей. Тетеревята же, напротив, особенно постарше, высказывают гораздо более осторожности и вороватости. Если они были близко один от другого, то при первом выстреле, а иногда и со взлетом матки, как бы по сигналу, летят прочь от этого места и, отлетев большее или меньшее расстояние, камнем падают на землю, иногда довольно далеко один от другого, и, обыкновенно вовсе не давая следу, забиваются под куст, хворост, валежник, и лежат здесь так крепко, что очень легко пройти мимо не только охотнику, но даже собаке, если ветер был неблагоприятен. Вообще тетеревята, переместившись, никогда не сбегают, и, только когда минует тревога, один за другим подают голос и собираются к матке. Нередко случается, что переместившийся и притаившийся цыпленок не слетает, даже если в него швыряют камнем; часто его видишь под стойкой, и собака очень скоро может получить дурную привычку ловить даже довольно крупных тетеревят. Впрочем, в более крупном лесу выводки величиною с голубя очень часто, переместившись, садятся уже не на землю, а на деревья и сидят здесь неподвижно, никогда не подавая голоса в течение более или менее значительного промежутка времени. Иногда весь выводок размещается на двух рядом стоящих деревьях, но это случается редко. Заметить притаившегося на дереве тетеревенка также очень трудно, особенно в ветреную погоду, когда он сидит очень близко к стволу, так как на ветке, стараясь сохранить равновесие, скоро утомляется.

Как только собака сделала первую стойку, то охотник, разумеется, если уверен в своем помощнике, прежде всего выбирает удобное место для стрельбы. В противном случае он часто рискует ничего не увидать, особенно в частом лесу или кустарнике, тем более во время полуденной сидки выводка, к которому собака нередко приводит охотника перед окончанием утренней охоты. Вообще, если выводок не разогнан предварительно вышеописанными маневрами, то очень редко удается убить более двух тетеревят, а часто и весь выводок улетает целым и невредимым. Но если условия эти соблюдены, то нетрудно перебить большую часть тетеревят на том же месте, где они были впервые найдены.

Но так как способ этот известен далеко не всем охотникам и требует от собаки большой понятливости и высокой степени дрессировки, то почти всегда необходимо, отозвав собаку, обождать некоторое время; переместившиеся тетеревята, как только все угомонится, начинают один за другим перекликаться и подавать голос матке — пикать, дают след или слетают с деревьев и, собравшись более или менее трудно, уводятся самкой дальше, иногда в самую непроходимую чащу. На прежнее место она приходит, только когда выводок еще не напуган и нестрелян. Из этого следует, что можно отправляться искать переместившихся тетеревят по прошествии четверти часа или более, как только они начнут отзываться. Обыкновенно с этою целью идут на голос их и описывают круги.

Большей частью, однако, охотники, не говоря уже о промышленниках, стараясь сберечь время и получить большую вероятность на успех, скрываются в кустах или даже делают шалашик, начинают подражать голосу перекликающихся тетеревят и таким образом подманивают их на несколько шагов, так же, как и самку, которая обыкновенно идет на свист первою, а затем уже пускают собаку, которую иногда не мешает брать на сворку. Если же манить голосом тетерки, то цыплята почти не идут.

Голос тетеревят имеет сходство с более или менее нежным свистом: они как бы выговаривают: «фиу! фиу!» Этому свисту легко подражать и без всякого пищика или вабика. Следует только сообразоваться с возрастом, а потому начинать манить, когда тетеревята уже начнут перекликаться. Чем меньше тетеревенок, тем он пищит нежнее, чаще (иногда раз 6 подряд) и продолжительнее, а в свисте пегого петушка уже слышно грубое дребезжание, почему вабят подлетков в два тона. Взматеревший цыпленок долго не отзывается, свистнет раз-другой и затем бежит прямо на голос, так что подбегает почти к самому охотнику. Нередко он, особенно самчик, подбегает так близко, что видишь его, но, заметив свою ошибку, сейчас же бежит назад. Пищит почти всегда только одинокий цыпленок; если же сошлись два вместе, то они большей частью перестают откликаться; однако навряд ли тетерка перестает клохтать и нейдет на манку, если при ней есть один цыпленок, как полагают некоторые охотники. Напротив, старка, особенно если выводок мал, идет (и очень скоро) даже тогда, когда охотник очень плохо подражает свисту тетеревенка, даже может быть подманена во второй и третий раз. Она становится осторожнее, только когда выводок уже довольно крупный; но тетеревята, если охотник не умеет их подсвистывать, идут плохо, а покрупнее так нейдут вовсе, перестают откликаться и иногда лежат затаившись, не давая следу, в течение очень долгого времени. Тогда остается пустить собаку и искать их, но уже с меньшими шансами на успех.

Из сказанного следует, что при подманивании тетеревят необходимо сообразоваться с возрастом последних. По этой причине пищик уже не представляет такого удобства или же надо иметь их несколько — с более нежным, и более грубым, и разными, даже скрипящими, как бы сдваивающими, свистами для крупных выводков. Пищики делаются различно: в Москве, например, продаются обыкновенно жестяные дудочки, которые для тетеревят, начавших мешаться, делаются двойными; но гораздо в большем употреблении вабики из толстой гусиной кости длиною около 10 сантиметров. Кость эта отламывается ровно с обеих сторон, на расстоянии половины дюйма от одного конца вырезывается на стенке небольшое полукруглое отверстие; сверху меньшую половину дудочки плотно залепляют до вырезанного отверстия воском, в котором прокалывают иглой наискось другую дырочку; длинная же сторона пищика срезывается до половины кости дюйма на полтора. Затем залепленный конец дудочки берется в рот, и охотник дует в него, дотрагиваясь пальцем до срезанного конца. Сначала охотник должен повторять свист раз по пяти, а потом уже реже.

Как только тетеревята начнут откликаться и подбегать к охотнику, то вообще не следует медлить, иначе они, заметив его, могут собраться и уведутся маткой очень далеко. Тогда уже необходимо выходить из засады и идти на голос ближайшего. Собака скоро находит тетеревенка — охотник убивает его и или идет туда, где слышал другого, или же начинает манить снова: тетеревята после выстрела некоторое время молчат, а там опять начинают отзываться. Таким образом он может перебить весь выводок. Если же тетеревята собрались вместе, то они при выстреле поднимаются зараз, улетают дальше и на вторичную манку идут гораздо хуже, а если охотник свистит фальшиво, то и вовсе не отзываются. Заметим кстати, что если тетеревята начинают откликаться все реже и затем вдруг переменят свист и вместо двусложного пиканья просвистят скоро и связно раз шесть «фю, фю, фю», то это означает, что они (если не все, то большая часть) собрались в кучу. Тогда остается идти на этот свист и снова разбить их.

Так обыкновенно производится и охота на выводки. Но промышленники бьют тетеревят несколько иначе. Найдя выводок и спугнув его, они немедленно же выбирают себе удобное место, привязывают собаку, делают шалаш или загородку из ветвей и нередко расчищают кругом дорожки или приминают траву. Затем они начинают манить: прежде всего идет на свист тетерка, которая часто еще ранее делается его добычею и бьется сидячею. Точно так же, т. е. сидячими, бьет промышленник и всех тетеревят, подбегающих иногда чуть не к самому шалашу, и сидит здесь до тех пор, пока не останется ни одного птенца; только тогда он пускает собаку и отыскивает всех убитых. Очень редко остается хоть один тетеревенок: где пройдет такой промышленник, там уже нечего искать выводок.

Охота на пищик и на тетеревиные выводки прекращается в последних числах августа, когда молодые самцы оденутся в черное перо. Со средины месяца трава подсохнет, поредеет, начнутся утренники, и поматеревшим выводкам уже негде укрыться на земле; они все чаще и чаще не выдерживают стойки собаки, бегут перед ней, стараясь забраться в чащу, а затем, поднявшись, улетают иногда очень далеко. В старые годы тетеревят нередко травили балобанами, разумеется, в достаточно открытых местах или в кустарнике, но теперь об этой охоте ничего не слышно. Остается теперь только сказать, что в летние жары тетеревята очень скоро портятся, и потому их часто необходимо бывает выпотрошить и набивать можжевельником или травой.

Мы не можем не обратить внимания охотников, что при существующем порядке вещей и нещадном избиении маток количество тетеревов, видимо, уменьшается с каждый годом. Необходимо во что бы то ни стало, хотя бы охотничьим обществам своим членам, запретить охоту на выводки, по крайней мере, до середины июля. Повторяем, в первые дни открытия охотничьего сезона не столько убивается тетеревят, сколько маток, и тетеревята погибают совершенно задаром.

_________________
"Никакое происхождение собаки не прибавляет дичи в угодьях и ума владельцу" - / Хохлов С.В./
Каждый упрощает все, до своего уровня понимания, и это в принципе правильно, только нельзя это навязывать другим ...


Создаем НКП
Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  

 

"Селигер 2018"

 
 Заголовок сообщения: Re: Охота на тетерева... #2
СообщениеДобавлено: 26 мар 2015, 19:01 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 16 авг 2012, 21:05
Сообщения: 25634
Откуда: г. Люберцы
Имя: Сергей
Город: Люберцы
Собаки: РЕЛ, НОТ осталось чуть, чуть и классная бретоха...
Транспорт: №11
Оружие: Дрова и СтрадиВаря
ООиР: ЦП РОРС
Осенняя и зимняя охота на тетеревов

С начала сентября молодые тетерева, совершенно вылинявшие и сравнявшиеся со старыми, как уже сказано, окончательно выбираются на опушку сов ближе к поляне и кормятся исключительно хлебными зернами. С этого времени они все чаще и чаще замечаются на деревьях и собираются все в большие и большие стаи. Прежде всего, как мы видели, стаиваются старые косачи, нередко в конце августа, и, выбрав известную местность своим постоянным или временным пребыванием, они начинают свои утренние и послеполуденные перелеты из болотистой чащи — места своего ночлега — в поле и на опушку и обратно. Вскоре вслед за ними в Средней России не позже последних чисел сентября окончательно стаиваются молодые косачи и рябушки, причем, вообще, первые пристают к старым косачам, последние летают отдельно от них вместе со старками и холостыми тетерками. Последние обыкновенно, подобно старым косачам, составляют, так сказать, ядро формирующейся стаи тетерок.

К этому времени оканчивается уборка хлеба, который или свозится с полей, или кладется тут же на месте в скирды и клади; начнутся утренники, даже настоящие морозы, и пожелтевший лист облетает все более и более. Лес постепенно оголяется, и тетерева уже большую часть дня проводят на деревьях поблизости жатв и паров, куда они уже слетают не столько ради корма, сколько по привычке. С октября главную пищу тетеревиных стай составляет уже березовая почка, и только в тех местностях, где, как, например, в большей части Пермской губернии, хлеб остается на полях, клади овса и пшеницы подвергаются их нападениям до поздней осени, иногда даже до середины декабря. В таких случаях ущерб, приносимый тетеревами, при значительном количестве последних бывает иногда весьма ощутителен, тем более что во всем Зауральском крае клади всегда делаются не круглые, а четырехугольные и нередко бывают длиною до 30 и даже 40 метров. Таким образом, все верхние и крайние снопы делаются добычей тетеревов и обиваются ими почти начисто, так что не стоят молотьбы, а это составляет, по крайней мере, 160, иногда 300 кг. Если же принять во внимание то обстоятельство, что тетерева нападают еще ранее на хлеб, сложенный в суслоны, то для нас будет понятно, почему эта благородная дичь при своем изобилии может быть причислена к числу весьма вредных животных для сельского хозяйства. Отсюда видно, что там уже не может быть таких законных оснований на полное запрещение осенней и зимней ловли и вообще различных губительных способов добывания тетеревов.

Всю долгую осеннюю ночь и полдневные часы вся стая сидит в болотистой чаще или кардашнике, в густых приречных и приозерных уремах и ночует в густой осоке, изредка под хворостом и кустами. На севере местом ночлега нередко служат также моховые болота. Отсюда она с восходом вылетает на жировку и в одиннадцатом часу возвращается обратно в крепь, снова вылетая в более открытые места сначала в четыре, потом в три и, наконец, в два часа пополудни. Перелеты эти совершаются не вдруг, не целым стадом, а тетерева летят один за другим, постепенно. Стоит только одному, вероятно, вожаку, потянуть на опушку или болото, как тотчас вслед за ним показывается другой, третий, штук по пяти, и, только когда стая весьма многочисленна,— по десяти и более штук одновременно. Все стадо дружно поднимается только в том случае, когда завидит хищную птицу — ястреба, сокола или подорлика, которого тетерева, впрочем, боятся гораздо менее первых хищников, нередко угоняющих стаю за несколько верст, разбивающих ее на меньшие стада, иногда надолго отваживая тетеревов от выбранной ими местности.

Каждая стая действительно с ранней осени иногда до глухой зимы придерживается известного района и, как мы видели, большей частью выбирает такое место, где поблизости от полей и небольших перелесков находится болотистая чаща. Район этот обыкновенно занимает около трех квадратных верст, иногда, впрочем, и вдвое и почти всегда имеет вид более или менее длинной полосы, порой следующей расположению лесных колков, перелесков, а потому и неправильной формы. Выгнать стаю из пределов этой полосы стоит иногда очень большого труда, что хорошо известно всякому стрелявшему осенью на чучела. Как ни стараешься другой раз выгнать тетеревов на другое место — поблизости, вся стая продолжает летать взад и вперед, и потребно очень много верховых загонщиков, чтобы заставить ее перелететь за какой-либо участок леса.

Вся стая вылетает из болота на жировку в известном постоянном направлении, от которого уклоняется только в исключительных случаях. Обыкновенно она садится в ближайшую противоположную болоту опушку и, посидев некоторое время на деревьях, спускается на жниво, гороховище или кладь, причем последняя нередко издали чернеет от покрывающей ее массы птиц. Но и с деревьев тетерева спускаются не вдруг, а также постепенно, один за другим, как это замечается при каждом перелете из болота на опушку и обратно. Наевшись хлебных зерен, тетерева обыкновенно летят на пары, т. е. пашню, совсем подготовленную к будущему весеннему посеву, и выбирают из земли мелкие камешки и клюют во множестве растущую здесь паровую траву, или торицу (spergula arvensis). Весьма замечательно, что позднею осенью при низком стоянии барометра тетерева так сильно валятся на землю и пары, что нередко нет никакой возможности загнать их на деревья. Это доказывает, что березовики, подобно другим птицам, вообще отличающимся своею восприимчивостью, весьма чувствительны к изменениям атмосферы. Обыкновенно тетерева с земли снова подымаются на деревья и, посидев на них некоторое время, начинают обратный перелет на болото. Нередко, однако, особенно в позднюю осень, вся стая остается полдневать на опушке и, пощипав почек, отдохнув здесь несколько часов, погревшись на солнышке, опять летит кормиться на пашню и только перед закатом удаляется в болото; здесь тетерева некоторое время (не более получаса) сидят спокойно в чаще и с наступлением сумерек один за другим сваливаются в осоку, вообще высокую траву, где и ночуют. В теплые ясные сентябрьские и октябрьские вечера молодые, окончательно вылинявшие косачи нередко бормочут, но, как уже было упомянуто, этим и ограничивается сходство этого бормотания с весенним токованием: здесь, как у всех молодых певчих птиц, мы встречаемся только как бы с пробой голоса.

Не все деревья на опушке одинаково посещаются осенью тетеревами. Зимой, когда березовая почка окончательно заменит зерновой хлеб и сделается их главною пищею, тетерева садятся или в чаще, или на очень густые деревья, где им вместе тепло и много корму; но осенью, пока хлебные клади еще не совсем обиты, вообще, когда еще нет больших морозов и снег не покрыл землю, стаи всего более любят садиться на так называемые сухары, подстоины и кокоры — высокие сухие деревья с обломанными и немногочисленными сучьями. Чем ближе подобная сухара к опушке и обычному направлению перелетов, тем чаще садятся на нее тетерева: нередко они сплошь занимают все ее сучья, так что все дерево издали кажется как бы усаженным целой стаей галок. Нередко на одной такой сухаре видишь штук пять, десять, даже двадцать и гораздо более тетеревов, и каждая стая имеет в своем районе одно или два таких любимых дерева, на которые садится исключительно пред всеми другими. Этот обычай имеет очень важное значение для охотника на чучела: нередко из-за неудачно выбранного места для шалаша охота бывает совершенно неудачна, и вся стая продолжает упорно садиться на одну такую сухару, метрах в ста от охотника. Заметим кстати, что в березовых лесах, сколько мы наблюдали это в Зауралье, тетерева садятся на хвойные деревья только в сильные морозы, но в смешанных лесах, а тем более чистом или почти чистом краснолесье, разумеется, очень часто видишь их на соснах, а в особенности на елях, хотя, конечно, все-таки и здесь они кормятся исключительно на березах.

Обыкновенно тетерева совершают свои перелеты на известной высоте от земли, именно немного ниже самых высоких деревьев, если летят низом, и довольно высоко, если летят открытым местом. В чаще, само собой разумеется, они летят тоже выше леса. Сильный ветер, однако, всегда изменяет вышину, а нередко самое направление полета: тетерева при сильном противном ветре летят открытыми местами постоянно низом и огибают опушки; одним словом, придерживаются более защищенных местностей: полями и высоко они летят только по ветру. В непогоду, дождь и снег они почти всегда сидят в чаще или на нижних сучьях толстых деревьев, которые бы не колебались ветром; в это время стая редко посещает клади и жнива и ограничивается почти одной березовой почкой и сережкой. В начале осени, когда тетерева только что собрались в стаи и начали садиться на верхушки деревьев, они исключительно сидят на земле, подбирая здесь упавшие березовые семена и семена некоторых мотыльковых (стручковых) растений. После сильного дождя, раннего и сильного инея, позднею осенью и в начале зимы тетерева тоже редко садятся высоко на деревьях и в первом случае обыкновенно сидят на земле, в последних — исключительно на нижних сучьях, как можно ближе к стволу. Вот в это время в особенности сказывается предпочтение, отдаваемое тетеревами сухим деревьям: после дождя и куржака можно быть уверенным, что там, где много тетеревов и мало подстоин, увидишь тетеревов почти на каждой сухаре. Наконец, глубокою зимою, особенно при обилии выпавшего снега, тетерева не только ночуют, но иногда даже днем зарываются в снег, на чем и основана весьма оригинальная зимняя охота на этих птиц, так называемая охота на тетеревов из ямок, описание которой будет помещено ниже. Вообще с первых чисел декабря, иногда ранее, когда снег окончательно покроет все жнива и пары, верхние снопы кладей окончательно обобьются, наступят сильные морозы, тетерева почти прекращают свои перелеты и держатся весь день в густом березняке: только в полдни и ясные дни они вылетают на опушку — погреться на солнышке. С этого времени стаи перестают так упорно держаться известной избранной ими местности и, не разбиваясь, однако, на более мелкие, ведут уже более бродячий образ жизни. Вместе с окончанием правильных утренних и послеполуденных перелетов кончается чучелиная охота; начинается весьма добычливая ловля тетеревов — шатрами, фальшивыми кладями и различными другими ловушками, основанными на приманке птицы овсяными и гречишными снопами.

В конце января или в начале февраля тетеревиные стаи, перекочевавшие издалека, как это часто замечается на севере и на Урале, мало-помалу возвращаются на свое летнее местопребывание. Нередко также в это время, особенно в холодные и суровые зимы, тетерева приближаются к жилью, а иногда даже посещают более отдаленные от селения овины. Случается, что они залетают тогда и в города.

Охота на тетеревов с чучелами

Чучелиная охота начинается иногда раньше, иногда несколько позже, смотря по тому, благоприятствовала ли весна ранним выводкам или нет. Во всяком случае, она начинается не ранее первых чисел сентября, а большей частью с октября, когда тетерева соберутся в стаи и начнут садиться на лесину. В самом разгаре охота эта в октябре, когда лист окончательно облетит и тетеревиные стаи делают самые правильные перелеты. В таких местностях, где были замечены старые косачи, которые вообще первыми стаиваются и садятся на лесину, можно начинать чучелиную охоту и в последних числах августа или в начале сентября, но тогда она редко бывает добычлива: тетерева все еще продолжают садиться на землю, плохо идут на чучела, а если и садятся на деревья, то очень далеко от шалаша. В первых числах декабря, когда выпадает уже довольно глубокий снег, затрудняющий загонщиков, и начнутся сильные морозы, чучелиная охота вовсе прекращается: тетерева упорно держатся в чаще, откуда их почти невозможно выгнать, плохо подсаживаются, и охотник только напрасно мерзнет. Вообще при морозе свыше десяти градусов эта охота, основанная на выжидании, весьма утомительна и неприятна; напротив, при теплой и тихой погоде и при удачном выборе места, когда перелет совершается непрерывно и охотник иногда не имеет времени не только выкурить папироску, но даже не успевает зарядить ружья, тогда она, бесспорно, бывает одним из самых приятнейших препровождений времени; согласитесь, что охотник много бы дал за удовольствие в какие-нибудь два часа свалить десятка два тетеревов, не говоря о неизбежных подстрелах и промахах, когда стреляешь из-за сучков или чересчур торопишься. При удачном перелете, и в особенности при двух охотниках в разных шалашах, со стороны не скоро догадаешься, что здесь происходит беспощадное убиение ни в чем не повинных птиц, а сначала невольно придет в голову неприятельская перестрелка, или, по крайней мере, подумаешь, что целый десяток охотников забавляется стрельбою в цель. Выстрелы следуют один за другим: не успеет убитый косач, считая сучки, свалиться на землю, на его место садится другой; в самый разгар перелета, когда зараз к чучелам подсаживается не один десяток тетеревов, иногда случается одним выстрелом убить наповал пару, а иногда и целую тройку; но, как только пролетит хвост стаи, наступает временное затишье, которое продолжается до тех пор, пока загонщики не завернут стаю обратно; затем снова молчание и снова непрерывная перестрелка, и это повторяется до четырех, пяти, редко шести раз, смотря по количеству совершенных перелетов.

В чучелиной охоте самое главное — удачный выбор места. Выполнив условие, можно почти всегда быть уверенным в полном успехе и большой добыче. Поэтому очень важно подметить заранее, где держатся тетерева, из какого болота вылетают, в каком направлении летят и на какие деревья исключительно садятся. Вообще, самое лучшее место находится, так сказать, в центре перелета, на одинаковом расстоянии от болота и крайних пашен, куда долетает вся стая; притом оно должно быть непременно видно издалека. Необходимо, чтобы здесь росли самые высокие деревья, были так называемые кокоры или сухары; чтобы оно находилось недалеко от опушки или даже выдавалось мысом; очень хорошо, если вблизи его лежит овсяное поле, гороховище или овсяные клади. Слепая чаща и, наоборот, слишком редко стоящие деревья одинаково неудобны для шалаша. В первом случае неудобно стрелять, во втором — приходится обстреливать весьма немногие деревья; во всяком случае надо заранее определить, какие деревья находятся в мере выстрела и на каких может быть подстрел или промах. Вообще выстрел на расстоянии большем двадцати сажен (около 40 м) ненадежен, тем более в холода, когда от упругих перьев косача дробь буквально отскакивает или скользит, не проникая в тело. Необходимо, чтобы на расстоянии ружейного выстрела находилось по крайней мере 5—6 высоких деревьев и чтобы они не заслоняли друг друга. Лишние, мешающие и все низкие деревья и кусты близ шалаша, если можно, обрубаются. Редколесье имеет ту выгоду, что в нем далеко видно, куда падает подстреленный тетерев, а это составляет одну из немаловажных причин большей добычливости чучелиной охоты, например в редких башкирских лесах Зауральского края.

Охота весьма затрудняется, если в избранном месте находится чересчур много кокор или самая, так сказать, основная кокора, на которую возлагаются все надежды охотника и на которую садится большинство перелетающих тетеревов, чересчур сучковата. В первом случае они садятся за сучками на ветках, обращенных в сторону, противоположную шалашу, и происходит великое множество неудачных выстрелов и даже промахов. Первого места надо по возможности избегать, а во втором — необходимо заранее обрубать те задние сучки, которые прикрыты передними. Такие мешающие и лишние ветви надо замечать, стоя в шалаше или на том месте, где предполагается его поставить.

В ветер охота вообще бывает неудачна, но это отчасти избегается, когда балаган сделан поближе к чаще и подальше от опушки, в глубине леса, но все-таки, разумеется, на достаточно видном месте. Можно также в этом случае строить шалаш у самого болота, в котором отдыхает и ночует поджидаемая дичь, но тогда приходится часто стрелять только под вечер и вообще когда тетерева возвращаются в болото. Здесь редко выждешь более одного-двух перелетов и редко бьешь более десятка, почему такое место выбирается только в крайности: при очень ветреной погоде или когда очень опоздаешь на охоту. Обыкновенно тетерева, вылетев из болота, летят, не останавливаясь, далее и все время держатся в ближайшем лесу у опушки и полей и возвращаются в болото только в известное иремя дня или вечера.

Точно так же охота бывает неудачна и в сильный иней, когда тетерева сидят обыкновенно на нижних сучьях деревьев и мало летают. При такой погоде гораздо выгоднее стрелять их с подъезда, тем более что в это время птица смирна и подпускает охотника очень близко.

Не следует никогда выбирать для чучелиной охоты такого места, поблизости которого пролегает очень проезжая дорога или которое почему бы то ни было часто посещается людьми; необходимо также избегать близости пасущихся стад и табунов. Если все готово заблаговременно, т. е. заранее выбрано место и выстроен шалаш, то необходимо быть на месте за полчаса до вылета тетеревов из болота: это весьма достаточно для выставки чучел и заездки загонщиков. В противном случае, когда приходится выбирать место и строить балаган, надо приезжать по крайней мере за час до начала перелета: первое время в три, потом в два, а в декабре даже в двенадцать часов дня, а утром — до восхода солнца, сначала — в четыре, а в конце ноября и в семь часов утра.

В один день можно дать две охоты — утреннюю и вечернюю, промежуток между которыми редко бывает более четырех-пяти часов, но следует заметить, как это ни покажется странным, что утренняя стрельба на чучела редко бывает вполне удачна, отчасти потому, что голодные тетерева плохо садятся на деревья и сначала валятся на землю, а потом на клади и вообще торопятся поскорее нахвататься корму; частью потому, что утром нередко бывают сильные морозы, а с восходом солнца и началом охоты поднимается ветер, крепчающий все более и более. После полудня замечается совсем обратное явление: тетерева сыты и делают более частые перелеты, лучше садятся на деревья; ветер постепенно стихает, и мороз усиливается только перед закатом солнца, следовательно, по окончанию стрельбы.

Заметим здесь, что при незаблаговременном выборе места необходимо обращать внимание на клади, смотреть, на которых из них всего более тетеревиного помету, а на выпавшем снеге внимательно смотреть, где всего более следов.

Устройство шалаша очень просто. Прежде всего выбирают для него место, которое должно удовлетворять следующим условиям: первым делом он должен занимать центральное положение, а не на самой опушке и, следовательно, на самом виду, чтоб из него было ловко прицеливаться во все окружающие деревья; если только можно, его следует устраивать не на чистом месте, между далеко стоящими деревьями, а под или между двумя близко стоящими небольшими березами, соснами или елями. От выбора небольших берез зависит успех охоты, так как большие березы сопряжены с неудобствами вертикальной стрельбы, которая еще более затрудняется обилием сучьев; высокие сосны и ели не представляют этого неудобства, потому что тетерева, если есть поблизости березы, на ели мало садятся. Балаган должен быть не менее сажени в вышину и у основания, иначе в нем будет трудно пошевелиться и придется стрелять в согнутом, лежачем положении или на коленях, вообще в ненормальном положении, что с непривычки значительно уменьшает верность прицела. Хорошо также делать шалаш под естественной березовою шапкою, густо переплетшимися и нависшими сучьями, что зависит от болезненности дерева,— явление, очень часто замечаемое в лесах, где березы беспощадно обдираются и подсачиваются.

Если балаган сделан заранее или на этом самом месте или поблизости стоял старый прошлогодний балаган или полевой шалаш жнецов, подобные предосторожности почти совершенно излишни; но надо заметить, что при удачной и очень повторяемой охоте прошедшею осенью тетеревиная стая обыкновенно изменяет направление своих перелетов и следующею осенью летает большей частью другими местами. Вот почему в малом употреблении постоянные шалаши. Такие шалаши обыкновенно делаются с аршинной ямой внутри. Они хотя и представляют многие удобства и, что всего важнее, не так заметны, но требуют очень больших хлопот. Хорошо еще, если такой шалаш сделан на месте и удастся в нем сделать три-четыре удачные охоты, но, по большей части, яма выкапывается до начала чучелиной охоты и, следовательно, совершенно гадательно.

Всего лучше и удобнее обыкновенный конический шалаш из нескольких (десяти-двенадцати) жердей или вырубленных деревьев в четыре-пять аршин длины. Ветви последних не обрубаются, и все они укладываются козлами, комлем вниз — к широкому месту. На них кладутся еще другие березки с необлетевшими совсем листьями или еловые и сосновые ветви и целые деревца. Много, впрочем, не следует наваливать, иначе наружные оттопырившиеся сучья будут только мешать прицеливаться. Надо как можно лучше забрать только вершину конуса и тот бок, который обращен к главному дереву или кокоре, на которой, предполагается, будет садиться большинство тетеревов. Никогда не следует делать балаган из сена или соломы, разве только у самого стога или хлебной клади: тетерева видят такие гораздо далее и первое время более опасаются, но, разумеется, если он сделан заблаговременно, за несколько дней, то привычка берет свое, и стая не обращает на него никакого внимания. Во всяком случае при устройстве шалаша необходимо сообразоваться с местностью. В смешанном лесу всего лучше делать его из молодых хвойных деревьев, именно елочек; там, где много дуба} т. е. в лиственных лесах южной части средней полосы, шалаш делается из дубовых ветвей, на которых лист держится всего долее. Наконец, там, где тетерева летают на гороховища и имеется обыкновение ставить горох на так называемые «шиши», т. е. на сложенные конусом жерди, там всего удобнее делать балаган, разумеется, на опушке поблизости поля, из гороховины. Тетерева, которые часто посещают шиши, нисколько не боятся подобных шалашей и даже нередко садятся на них.

Наконец, если в охоте участвует двое или более охотников, то для каждого должен быть устроен отдельный шалаш, притом на расстоянии, не меньшем ста шагов один от другого. Иначе, как говорится, два медведя в одной берлоге не уживутся, и, как ни уговаривайтесь об очереди, каждый будет торопиться и торопить товарища, и неминуемо произойдет толкотня и суетня, а стало быть, неизбежные промахи; в довершение всего вас ожидают неизбежные споры об убитых. Если шалаши делать очень близко один от другого, то после выстрела тетерева будут почти всегда перелетать через следующий шалаш, не присаживаясь; если, напротив, балаганы слишком удалены, то загонщикам будет очень трудно загонять стаю и необходимо придется увеличить число их. Притом, как известно, тетерева совершают свои главные перелеты на весьма небольшом пространстве — около версты, редко на двух. При двух шалашах оба должны быть по мере возможности в одном направлении с перелетом, а при трех — лучше располагать их (тоже ближе к середине перелета и не далее 300—400 метров один от другого) равнобедренным треугольником, острый угол которого был бы обращен к болоту, вообще к ночевке стаи, и занят самым ближним шалашом. Как известно всякому, тетерева, вылетев из болотной чащи, сначала летят на соседние высокие деревья, которые, таким образом, представляют как бы сборный пункт. Затем, посидев тут несколько минут, тетерева летят, всегда уже гораздо дружнее, на кормежку. Из этого понятно, одни шалаши (но большей частью один) ставятся на сборном месте, а другие — на жировке, где, как известно, тетерева, особенно распуганные выстрелами, садятся гораздо шире. Нечего и говорить, что при постоянной охоте на чучела необходимо иметь несколько шалашей в различных местах, т. е. для каждой стаи: три раза подряд эта охота редко бывает удачна, но если стрелять, например, раз в неделю, то один шалаш, разумеется, при большой стае, может прослужить целую осень.

Покончив с шалашом, заготовляют подчучельники. С этою целью вырубают надлежащее количество достаточно длинных, метра в три-четыре, но не очень толстых и по возможности совершенно прямых жердей. Всем этим условиям вполне удовлетворяют молодые сосенки, выросшие в чаще, но за неимением таковых, конечно, годится всякое достаточно прямое молодое дерево. Тонкий конец каждой жерди (конечно, с отрубленной верхушкой) заостряется, а толстый расщепляется топором, и расщелина на конце немного вырубается, т. е. делается шире. К тонкому концу привязывается втыкаемое чучело, загонщик залезает на середину выбранного, обыкновенно довольно высокого, издалека видного дерева и выставляет чучело или два как можно ближе к верхушке, но не выше ее и не вне сучьев, причем толстый расщепленный конец каждого подчучельника закрепляется на одной из веток, как можно ближе к стволу, иначе чучело будет казаться опрокинутым на бок, вперед или назад. Подчучельники, закрепленные таким образом, могут выдержать самый сильный ветер, особенно если направление его принято в соображение и жердь наклонена в противоположную ему сторону. Привязывание же одних чучел к ветвям сопряжено с большими неудобствами, тем более что очень хитро взобраться на самую верхушку; низко же выставленные чучела не оправдывают своего назначения — служить издали приманкой.

Количество чучел может быть весьма различно, но никак не менее двух, всего лучше — три или четыре. Большее количество почти излишне, так как тогда очень немудрено сбиться с толку и стрелять не в птицу, а в чучела; не следует выставлять более трех чучел на одну лесину или, наоборот, ставить по одному чучелу на каждое из ближних деревьев. Несоблюдение последнего правила особенно дает себя чувствовать в начале осени — по чернотропу, когда тетерева еще плохо присаживаются к чучелам и садятся поодаль от них. Поэтому в сентябре в особенности никогда не следует выставлять чучела на кокоре и вообще на главных деревьях, а выбирать для них хотя и высокие, но очень развесистые и сучковатые березы, неудобные для стрельбы, и, кроме того, помещать эти чучела на задней стороне дерева, где птицу застрелить уже весьма трудно. Все чучела должны, однако, группироваться около главного дерева и расставляются как можно натуральнее, например, если их два или три на одном дереве, то не на одной высоте. Если есть лишнее чучело, то хорошо выставлять его на низеньком дереве над шалашом или даже на нем, особенно если последний сделан из гороховины. Прилетевшие тетерева сидят тогда долее и подсаживаются ближе. На земле же чучела совершенно излишни — разве только в начале осени, и то, когда шалаш прилегает к жниву, озими или гороховищу. Однако, судя по тому, что тетерева, как и глухари, зимой сильно идут на точки, мы полагаем, что такие точки, возобновляемые после каждой пороши, служили бы для тетеревов еще лучшей приманкой, чем сами чучела.

Если место выбрано удачно и тетерева хорошо летят на чучела, если вообще соблюдены все главные условия охоты, то они, по крайней мере первое время, не боятся самых дрянных чучел из сукна или черных тряпок. В противном случае, тем более когда стая, как говорится, настреляна, тетерева, особенно косачи, становятся гораздо осмотрительнее и осторожнее, и их уже ни за что не приманишь деревянной или тряпичной кривулей, выкрашенной черной краской. Тогда, конечно, тот, у кого лучшие чучела, и убьет большее количество.

Весьма важная вещь — придать чучелу правильную посадку. Иначе тетерева не только не садятся на то дерево, на котором оно выставлено, но даже пролетают мимо. Одинаково не следует давать чучелу горизонтальную или, напротив, слишком вертикальную позу с чересчур вытянутою шеею, что тетерева делают насторожившись и собираясь улететь. Чучело, свалившееся набок, вперед или назад, также пугает птицу; наконец, имея в виду, что тетерева почти всегда садятся зобами против ветра, необходимо принимать в соображение направление последнего, тем более что сильный ветер ерошит перья чучела и задирает ей хвост.

Для чучела необходимо выбирать исключительно старых, совсем вылинявших косачей или тетерь; к таким молодые тетерева подсаживаются охотнее, да кроме того, невылинявшие (молодые) птицы очень лезут и, будучи набиты, имеют весьма растрепанный вид. Для чучел черныши предпочитаются тетеркам, так как их видно гораздо далее; только хвосты их гораздо скорее мнутся и обламываются. При большом количестве чучел необходимо иметь хоть одну рябушку. Понятное дело, чучела, как суконные, так, тем более, настоящие, должно беречь — не оставлять их ночевать в лесу и возить отдельно от убитой птицы, иначе они очень скоро треплются, пачкаются и становятся негодными к употреблению.

Далеко не всякий может быть хорошим загонщиком, так как от последнего требуется много сноровки. Во-первых, загонщик должен быть очень хорошо знаком с местностью и не только знать, но нередко и смекнуть, где, в каком болоте или чаще должны отдыхать тетерева. Подходя или, что гораздо скорее и удобнее, подъезжая верхом к тому месту, где предполагаются сидящие на земле на отдыхе или замеченные на деревьях птицы, он должен дать большой круг, обойти это место и ехать потихоньку, шагом, и в известном направлении, предупреждая охотника сначала криком «посматривай», а потом, когда тетерева начнут подсаживаться к шалашу, «береги шалаш». Главное дело, чтобы тетерева слетали один за другим, а не поднимались всем стадом зараз, иначе в каждый перелет сделаешь два, редко три-четыре выстрела, да и в следующие разы стая, напуганная выстрелом, иногда летит уже мимо, не останавливаясь. Всего лучше разбить предварительно стаю на несколько меньших, так как загонять последние гораздо легче и перелет иногда совершается почти непрерывно. Вот здесь-то и сказывается необходимость в двух, даже трех загонщиках, и притом верхом на лошадях, потому что время дорого, а пешему не скоро обойти широко рассевшуюся стаю. Из этих загонщиков один, наиболее опытный, выгоняет тетеревов из болота, а другой едет в совершенно противоположную сторону и должен перенять птицу, пролетевшую мимо шалаша или слетевшую с присады от выстрелов, и гнать ее обратно. На первых лежит также весьма трудная обязанность подгонять тетеревов, севших вне выстрела, что требует большой ловкости. В этом случае загонщик не подъезжает очень близко к птице и должен часто останавливаться: тетерева, видя его постепенное приближение, начинают беспокоиться и один за другим перелетают на несколько десятков сажен далее, т. е. к шалашу.

Отпустив загонщиков, прежде всего необходимо хорошенько осмотреться: заметить, где поставлены чучела, наделать со всех сторон шалаша окошечек так, чтобы можно было удобно прицеливаться на все близстоящие деревья, а также подрезать все торчащие вовнутрь сучья. Для удобства не мешает возить с собой ковер или, еще лучше, небольшую скамеечку, потому что лежать на сырой земле, тем более на снегу, не совсем приятно и здорово. Затем заряжают ружья, смотрят, все ли в порядке и под рукой, и у вас еще остается много времени, так как нередко проходит целый час, пока загонщики выгонят тетеревов из болота. Но если вы приехали поздно и застали стаю сидящею на опушке, тогда уже нечего медлить и необходимо быть наготове. Впрочем, такая охота редко бывает удачна: тетерева не очень доверчиво летят к тому месту, где только что видели людей, и нередко летят через шалаш, не присаживаясь к чучелам. Обыкновенно стая все время держится неподалеку от шалаша на окружающей опушке и не возвращается в болото. По этой причине главный загонщик начинает помогать второму, только подальше от него. Если же шалаш, как это часто бывает, сделан по примеру прежних лет или даже наудачу, хотя на удобном и видном месте, то в таком случае оба загонщика разъезжаются в разные стороны и дают большой круг, версты по две или более в диаметре. Главная обязанность загонщиков состоит в том, что они не должны давать тетеревам наедаться, так как голодная птица дольше летает, замечать, куда упала подстреленная, внимательно смотреть, не сидит ли где-нибудь тетеря или две, куда полетела вся стая, и на рысях или даже вскачь немедля отправляться за нею. Незадолго до заката солнца, иногда менее чем за час, вся стая окончательно улетает в болото и, посидев некоторое время на деревьях, спускается на землю. Выгонять ее отсюда — совершенно напрасный труд. Заметим кстати, что тетерева, перемещаясь, обыкновенно как бы кудахчут, а садясь, кыркают, но уже гораздо тише.

Удача охоты зависит от соблюдения всех вышеозначенных условий, а прежде всего — от выбора места, уменья загонщиков, от шалаша, хороших чучел и благоприятной погоды. Всего удачнее бывает охота в первый снег — по пороше; туманная же погода и сильный иней, напротив, удобны только для охоты с подъезда. Во всяком случае, никогда не следует давать несколько охот несколько дней подряд на одном и том же месте, так как тогда тетерева не только изменят направление своих перелетов, но даже перекочевывают в другое место, за несколько километров. Бывают также случайные неудачи. Например, загонщики никак не могут найти тетеревов, а если найдут, то последние летят низом, плохо садятся на деревья, и то на нижние сучья; это почти всегда означает, что поблизости летает ястреб или сокол, что скоро и не замедлит оправдаться, так как первый рано или поздно не преминет вцепиться с размаху в привязанное чучело. Соколы же не так опасны для чучел, так как почти никогда не берут птицы с дерева; но кроме этих хищников много досаждают также луни, иногда даже осоеды (Pernis apivorus) и мышеловы (Buteo vulgaris), а под вечер — большие совы и филины. Первые тоже часто вцепляются в чучела, а ночные хищники большею частию подбирают подстреленных и убитых, иногда под самым носом охотника. На это, впрочем, большая мастерица и лиса, но хитрая кумушка редко подходит близко к шалашу. Как известно каждому, на этой охоте, как и почти на всякой другой, где приходится стрелять из засады, никогда не следует выходить из шалаша до окончания охоты и ни в коем случае не подбирать павших птиц, иначе легко испортить всю охоту. Лучше всего замечать, куда упала подстреленная птица, а потом отыскивать ее с помощью загонщиков. Разумеется, подбирание убитых и раненых много облегчается при помощи хорошей, очень вежливой собаки, которая не выскакивала бы из шалаша при каждом выстреле; но дело в том, что комнатный пес всегда очень мерзнет и для него необходимо брать что-нибудь очень теплое.

Количество тетеревов, убиваемых на чучелиной охоте, бывает иногда замечательно велико, и в этом отношении она далеко превосходит весеннюю охоту на токах, а по качеству добываемой дичи не может сравниться даже с летней на выводки. Нам известны примеры, когда в Зауральском крае в одну вечернюю охоту удавалось убивать до 40 и даже 50 штук, не считая подстреленных и далеко упавших; но в средних губерниях и 4—5 штук считаются весьма хорошею добычею. Нечего и говорить, что охотник по мере возможности щадит самок, выбирая исключительно косачей.

Зимняя охота на тетеревов

Зимняя охота на тетеревов в настоящее время употребляется в весьма немногих местностях России. Только там, где эта благородная дичь водится еще в значительном количестве, это утомительная и, по правде сказать, неблагодарная охота имеет еще своих сторонников и любителей, хотя во многих отношениях, за исключением добычливости, охота с подъезда и другая, малоизвестная в России, пешая охота на тетеревов из ямок, стоят несравненно выше охоты на чучела, как имеющей уже исключительно промысловый характер.

Подобно тому как стрельба на чучела из шалаша не употребляется единственно только осенью, а имеет место и в начале, даже в первой половине зимы, так точно и стрельба тетеревов с подъезда не составляет специально зимней охоты. Она начинается еще гораздо ранее, иногда с первых чисел сентября или последних чисел августа, как только тетерева начинают собираться в стаи, вылетать на опушки к смежным полям и садиться на суслоны или крестцы сжатого хлеба. Но в это время стрельба тетеревов с подъезда имеет, однако, случайный характер; частично наступающий пролет другой дичи, частично трудность езды в это время года служат главными причинами того, что эта охота весьма малоупотребительна. В большинстве случаев она составляет тогда удел промышленников и сводится на то, что, заметив предварительно, куда птица летает кормиться, последние едут туда вдвоем и рано утром в телеге, запряженной в одну лошадь, и, проезжая мимо стаи, рассевшейся на опушке или прилегающих к ней суслонах, стреляют в ближайших тетеревов. При этом часто охотник с ружьем, проезжая мимо куста или крестца, потихоньку сваливается с телеги на землю, старательно выцеливает, по крайней мере, парочку, между тем как возница едет, не останавливаясь, далее. Под вечер подъезд в это время года бывает менее удачен, так как птица сытее и осторожнее, но и утром редко удается из целой стаи добыть более трех штук, и вторичный подъезд к переместившейся стае удается редко и не всюду. Верхового же тетерева подпускают гораздо хуже, а местами даже вовсе не допускают.

Вообще стрельба с подъезда начинается не ранее октября и кончается только тогда, когда выпадает настолько глубокий снег, что трудно или вовсе невозможно ехать целиной, что местами, по крайней мере, например, в Зауральском крае, бывает не каждый год. Всего лучше подъезжать к тетеревам, конечно, в обыкновенных дровнях в одиночку, что нисколько не возбуждает подозрения в птице, но, конечно, когда снег уже довольно глубок и приходится иногда за поисками тетеревов проездить чуть не десятки верст, тогда, разумеется, по необходимости приходится ездить на паре, даже на тройке.

Что касается времени этой охоты, то она, можно сказать, продолжается почти весь короткий зимний день, начиная с восхода и до заката солнца, особенно в морозные и ясные дни, когда тетерева очень любят греться на солнышке. В сильные морозы, а тем более в сильный куржак тетерева не охотно летают и потому подпускают всего лучше, и в это время, как уже было замечено выше, стрельба на чучела далеко не может сравниться по результатам со стрельбой с подъезда. Затем, нечего и говорить, что чем просторнее расселась стая, чем она голоднее и менее напугана, тем больше вероятности на предстоящий успех. Остается заметить только, что весьма полезно на охоту эту одеваться в обыкновенное крестьянское платье, что менее беспокоит птицу, что очень хорошо замечать заранее, где садится стая, и заблаговременно прокладывать здесь санный след, и что переместившихся птиц, особенно ранним утром, необходимо преследовать и не давать им покоя, так как, проголодавшись, они начнут подпускать гораздо ближе.

Но в глухую зимнюю пору, за немногими исключениями, охота с подъезда почти прекращается, частично потому, что этому препятствуют глубокие снега, а всего более оттого, что, начиная с декабря, тетерева больше держатся в чаще, в логах и вообще защищенных местах, где им и теплее и более корма, вылетая на опушки только к полдням. В это время местами употребляется весьма оригинальный способ настоящей охоты на тетеревов, так как тут приходится стрелять уже не сидячую птицу, а бить ее всегда влет. Мы говорим про стрельбу тетеревов из ямок.

Стрельба из ямок основана на том обстоятельстве, что зимою тетерева, наевшись, спускаются на снег и зарываются в глубокие сугробы, где ночуют и даже проводят некоторую часть дня. То же самое явление, даже в большей степени, замечается и у серых куропаток. Последние, придерживаясь более открытых местностей, ночуют в снегу вскоре по выпадении первого снега, между тем как тетерева первое время ночуют в чаще, стараясь забиться под куст, кочку и тому подобные места, не занесенные снегом. Только когда усилятся морозы и начнутся снежные метели, они уже предпочитают избавиться от них и ночуют в лесу, выбирая самые глубокие суметы, следовательно, сдаются к опушке, в лога, пади и т. п.

Обыкновенно стая, наевшись березовой почки и сережки, слетает тут же вниз, и тетерева зарываются в снег, делая каждый особую ямку, оттуда и произошло самое название этой охоты. Каждая ямка отстоит на несколько шагов от другой, но вся стая редко размещается на отдых или ночлег на значител ьном пространстве. Свежая ямка все-таки лежит в некотором отдалении от другой, всегда одиночна, на вид продолговата, с несколько рассыпавшимся впереди снегом, и это служит прямым доказательством, что птица еще не вылетала из своего подснежного убежища. В противном случае каждая ямка делается двойною, именно: на расстоянии полуаршина от нее находится вылет — более широкое углубление, по сторонам которого на снегу заметны следы крыльев вылетевшей птицы.

Зная приблизительно место кормежки тетеревов и принимая в соображение, что они скрываются в снег почти всегда неподалеку от того места, где их видели на деревьях, а следовательно, по свежеосыпавшимся березовым сережкам и шелухе березовых почек, можно с достаточною вероятностью на успех отыскивать желанные ямки, тем более что на ровной снежной поверхности их видно за несколько десятков метров. Но само собою разумеется, что отыскивать эти ямки пешему крайне утомительно, если не невозможно, а потому на эту охоту отправляются на санях и зачастую соединяют с подъездом, вернее, завершают ею последнюю охоту. Дело в том, что перед самыми сумерками тетерева сидят в снегу гораздо крепче и, заснув, не слышат шагов охотника, а подпуская его вплоть, вылетают поодиночке. Кроме того, чем глубже снег, тем в большей безопасности они считают себя и неохотнее расстаются со своим убежищем. По-видимому, тетерева всегда предпочитают рыхлый снег сугробов, но, несмотря на то, иногда закапываются в него вплоть до земли, хотя никогда не делают здесь ходов, как полагают некоторые немецкие авторы. Это доказывается соседством обоих отверстий.

Самая охота производится таким образом. Завидев ямки, охотник слезает с саней и, взведя курки, осторожно подходит к ближайшей ямке. Очень часто тетерева, особенно под вечер, вылетают из-под самых ног, а так как кроме того им требуется все-таки несколько секунд для того, чтобы выбиться из глубокого снега, то охотник легко может приготовиться к выстрелу и стрелять без промаха, тем более что ему приходится бить на относительно открытом месте. Испуганные громом выстрела, один за другим вылетают и прочие тетерева: некоторые из них теряются до такой степени, что только хлопают крыльями по снегу. Во всяком случае, из шомпольного ружья редко приходится стрелять по птицам более двух раз, так как заряжание его на морозе не совсем удобно; только в сумерки и там, где тетерева не напуганы, они выдерживают много выстрелов и вылетают не вдруг, а постепенно — один за другим.

Остается сказать, что при стрельбе из ямок употребляется менее крупная дробь, чем при охоте с подъезда, именно №№ 4 и 5, и что охота прекращается, как только снег начнет притаивать сверху и образуется наст. Тетерева тогда снова забиваются в чащу, где снег хотя и мельче, но гораздо рыхлее. Нечего также упоминать о том, что в снегу тетерева часто делаются добычей лисиц, а также горностаев, которым, впрочем, не всегда удается справиться с сильною птицею, часто стряхивающею неловко вцепившегося всадника.

Календарь

Январь.Держится большими стадами в чащах чернолесья. Продолжает ночевать в снегу. Стрельба из ямок (вылетающих из-под снега). Дробь № 4—5 англ.



Февраль.В средних и восточных областях начинает вылетать на опушки и перестает ночевать в снегу (если наст). В юго-западном крае, а изредка в средних черноземных областях во второй половине начинает бормотать.



Март.В юго-западных областях и Украине ток начинается с первых чисел; в северо-западном крае — в первой половине; в центральных и восточных в начале месяца стаи перемещаются в редколесье; тетерки отделяются от косачей и ведут одинокую жизнь. Ток начинается здесь с середины месяца или во второй половине; в более северных (Подмосковье), а также в северо-восточных — чаще в конце. Стрельба на токах из шалаша, с подхода (к одиночным самцам) и на манку. Дробь № 3-5.



Апрель.На севере в позднюю весну ток начинается в первой трети; в средних областях в начале месяца обыкновенно в самом разгаре и во второй половине самки несутся. В Юго-Западной России в последних числах тока кончаются и все самки сидят на яйцах. Стрельба на токах из шалаша и с подхода (к одиночным), с подъезда на лодке (в заливаемых лесах, преимущественно в более северных местностях) и на манку (косачей) в скалах (яиц до 10). Самое удобное время для охоты. Стреляют с подхода (самцы подпускают близко и на открытом месте).



Май.В средних областях в первой половине кончаются тока и все самки сидят на яйцах (6 — 10, иногда до 12). Гнезда в мелколесье или некрупном лесу, у опушек и в старых сечах. Самцы с конца месяца забиваются в крепи и линяют. Во второй половине (годами) встречаются ранние выводки. В юго-западном крае выводит иногда в первой, но чаще во второй половине. В северных областях токуют до конца месяца (и позднее) и самки с середины начинают садиться на яйца. На севере стрельба на токах продолжается весь месяц.



Июнь.В более южных местностях большая часть выводится в первых числах; в средних и восточных областях — во второй трети; в северных — в конце. Косачи и холостые самки линяют и держатся в чащах, березовых мшарниках, в густом мелком березняке, около опушек и поблизости воды. Выводки держатся в мелколесье (лиственном, смешанном и в сосняках), по сечам, около пашен, болот и покосов.



Июль.Выводки держатся в мелочах, редколесье и на опушках, около ягодников, преимущественно земляничников (иногда в клубнике), в конце месяца перебираются на брусничники. К середине или концу месяца вылинивают косачи и начинают линять матки. Во второй половине в средних областях молодые мешаются и начинают садиться на деревья. Охота на выводки с легавой (и промысловая на манку). Дробь № 8—9.



Август.Держится около брусничников или около сжатых, но неубранных полей, ночуя в березовых чащах и кустах. В конце месяца молодые раннего вывода жируют далеко друг от друга: старые, совсем вылинявшие косачи бормочут. Охота на выводки с легавой продолжается (с хорошей собакой), пока они не разобьются. В конце стреляют с подлайкой и с подхода или подъезда на полях (яровых).



Сентябрь.Молодые (в средних и восточных областях) перелинивают и собираются в большие стаи (молодые самцы присоединяются к стайкам старых косачей; молодые самки, остающиеся обыкновенно при матках, собираются часто в отдельные стаи). Стаи держатся (ночью и среди дня) в болотистых чащах (лиственных), откуда вылетают кормиться в брусничники, на жнива и на озими. В начале месяца в хорошую погоду косачи бормочут. При неурожае ягод (в северных и северо-восточных областях) в середине месяца уже начинается вылет на мочку. Тетерки обычно гнездятся невдалеке от токовища, на сухих участках лиственного, преимущественно березового, леса, вблизи от ягодников (земляники, полевой клубники и костяники), являющихся основной кормовой базой для подрастающего молодняка. Стрельба с подхода и с подъезда (иногда из винтовки), охота с подлайкой (до середины). В конце месяца начинается охота на чучела из шалаша.



Октябрь.До снега продолжает летать стаями на пашни и хлебные клади (в восточных областях), затем держится в березовых или ольховых чащах. Охота на чучела и стрельба с подъезда (обыкновенно по санному пути).



Ноябрь.С первым снегом забирается в березовые и ольховые чащи (на солнечной стороне и за ветром); в сильные морозы стаи держатся в сплошных сосновых лесах, вылетая кормиться на березняки. Кончается (на севере) охота на чучела. Охота с подъезда на санях (до глубоких снегов). Начинается иногда стрельба из ямок.



Декабрь.С первым снегом забирается в березовые и ольховые чащи (на солнечной стороне и за ветром); в сильные морозы стаи держатся в сплошных сосновых лесах, вылетая кормиться на березняки. Кончается (на севере) охота на чучела. Охота с подъезда на санях (до глубоких снегов). Начинается иногда стрельба из ямок.

Рецепты блюд из тетерева

Тетерев с лесными орехами, жаренный в глине

Лесные орехи очищают от скорлупы, варят в котелке, после чего воду сливают. Приготовленную тушку солят снаружи и изнутри. В очищенное брюшко тетерева кладут орехи и зашивают ниткой. Обертывают тушку листьями дикой смородины или клена, обмазывают нежидкой глиной и кладут в костер на угли. Как только глина высохнет, начнет трескаться и отваливаться по частям,— птица готова.

Холодная тушенка из тетерева

На дно гусятницы кладут специи: 2 лавровых листа, 3 гвоздички, корицу на кончике ножа, нарезанный репчатый лук (большую головку), несколько кусочков шпика. Тушку птицы разрезают на куски, кладут рядами, посыпают сверху специями, солят и заливают красным столовым вином (1 стакан). Швы гусятницы обмазывают тестом и ставят в духовку на слабый огонь. Через 4—5 часов духовку выключают, а гусятницу с дичью оставляют там до полного остывания. К столу подают в холодном виде.

Тетерев, жаренный с лесными орехами

Начиняют очищенными лесными орехами тушку тетерева, добавляют внутрь мелкие кусочки свиного сала или сливочное масло, сахар. Вместо орехов можно использовать свежую или моченую бруснику или клюкву. Сверху тушку обертывают тонкими ломтиками свиного сала, помещают в жаровню и ставят в духовой шкаф. Молодые тетерева жарятся 40—45 мин, старые косачи — 1—1,5 ч. На 1 тетерева: 2—3 стакана орехов или другой начинки, 150—200 г сала, 2—3 кусочка сахара.

_________________
"Никакое происхождение собаки не прибавляет дичи в угодьях и ума владельцу" - / Хохлов С.В./
Каждый упрощает все, до своего уровня понимания, и это в принципе правильно, только нельзя это навязывать другим ...


Создаем НКП
Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Охота на тетерева... #3
СообщениеДобавлено: 22 дек 2015, 22:19 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 16 авг 2012, 21:05
Сообщения: 25634
Откуда: г. Люберцы
Имя: Сергей
Город: Люберцы
Собаки: РЕЛ, НОТ осталось чуть, чуть и классная бретоха...
Транспорт: №11
Оружие: Дрова и СтрадиВаря
ООиР: ЦП РОРС

_________________
"Никакое происхождение собаки не прибавляет дичи в угодьях и ума владельцу" - / Хохлов С.В./
Каждый упрощает все, до своего уровня понимания, и это в принципе правильно, только нельзя это навязывать другим ...


Создаем НКП
Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Охота на тетерева... #4
СообщениеДобавлено: 28 фев 2017, 10:45 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 16 авг 2012, 21:05
Сообщения: 25634
Откуда: г. Люберцы
Имя: Сергей
Город: Люберцы
Собаки: РЕЛ, НОТ осталось чуть, чуть и классная бретоха...
Транспорт: №11
Оружие: Дрова и СтрадиВаря
ООиР: ЦП РОРС

_________________
"Никакое происхождение собаки не прибавляет дичи в угодьях и ума владельцу" - / Хохлов С.В./
Каждый упрощает все, до своего уровня понимания, и это в принципе правильно, только нельзя это навязывать другим ...


Создаем НКП
Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 4 ] 

Часовой пояс: UTC + 3 часа


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 10


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Перейти:  
Наши друзья

Объединенный пчеловодческий форум Яндекс.Метрика


Создано на основе phpBB® Forum Software © phpBB Group
Русская поддержка phpBB