Главная Рыболовно-Охотничья Толкучка
Бесплатная доска объявлений
 


Общественное Движение "ЗА ТРАДИЦИОННЫЕ ОСНОВЫ РОССИЙСКОГО ОХОТНИЧЬЕГО СОБАКОВОДСТВА"

 

ВОО Росохотрыболовсоюзъ

Виртуальное общественное объединение Российский Охотничий и Рыболовный Союзъ (18+)
Текущее время: 29 мар 2024, 05:03



Часовой пояс: UTC + 3 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ 1 сообщение ] 
Автор Сообщение
СообщениеДобавлено: 15 окт 2014, 20:48 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 16 авг 2012, 21:05
Сообщения: 25634
Откуда: г. Люберцы
Имя: Сергей
Город: Люберцы
Собаки: РЕЛ, НОТ осталось чуть, чуть и классная бретоха...
Транспорт: №11
Оружие: Дрова и СтрадиВаря
ООиР: ЦП РОРС
И снова о лайках медвежатницах
и правилах их испытаний в работе по медведю.


Чтобы пояснить читателю, а надеюсь, что это будет охотник лаечник, почему опять поднимаю неоднократно оговоренную тему и ратую за сохранение и улучшение поголовья Российских охотничьих лаек и, особенно, горячо любимых мною, отважных лаек медвежатниц, и опять настаиваю на необходимости пересмотра действующих правил их испытаний, - видимо целесообразно привести краткие сведения из своей автобиографии, касающиеся этой темы, которые надеюсь, помогут понять меня, а заодно познакомиться с мыслями того, кого ругать за предложения, которые кому то не понравятся.

Названную тему я понимал неоднократно на страницах журнала «Охота и охотничье хозяйство» в конце 70-х и начале 80-х годов прошлого столетия, на заседаниях Всероссийского Кинологического совета и Центрального Правления Росохотрыболовсоюза, на заседаниях Правления секции лаек в МООиР и др. Вместе с такими же фанатами лаечниками (И.Д.Перельмитер, Д.В.Фуртов, В.Б.Полузадов и др) удалось добиться ряда, как мне кажется, положительных подвижек в вопросам работы с лайками медвежатницами в части отмены запрета на проведение испытаний по медведю в Московском регионе, который действовал на протяжение ряда лет после травмы, нанесенной медведем ребенку; организации и проведения первых межобластных состязаний по медведю, а затем и первых Всероссийских комплексных состязаний лаек по медведю и кабану и установлении традиции проведения таких состязаний в последующем; частичного изменения правил в части разрешения формирования пар лаек разных владельцев; отмены удаления ведущего от работающей на площадке лайки для проверки её вязкости и одновременное разрешение ведущему перемещаться по краю испытательной площадки, имитируя скрытный подход для выстрела по зверю; введения учета универсальности работы собак при их бонитировке на выставках и ряда других мелких изменений определений в расценке собак. Но не решенных вопросов осталось больше, чем решенных и опять я вмешиваюсь и стараюсь что-то улучшить и лезу с новыми, на первый взгляд абсурдными предложениями. Почему? Да потому, что я охотник лаечник с большим стажем, заводчик западносибирских лаек медвежатниц и очень люблю этих прекрасных героических собак, и мне не безразлично, что с ними будет в будущем, хотя у меня самого этого дальнейшего будущего остается совсем немного. Но ведь остаются наши дети, внуки и очень хочется, чтобы и они увидели, как наши лайки отважно борются с медведем и помогают добыть свирепого косолапого.

Собаки в нашем доме были всегда, а первого щенка охотничьей собаки я получил в 8 лет, в 1946г. Это был кобелек восточносибирской лайки вывезенный из Иркутска и подаренный моему отцу местным лесничим. Отец мой в молодости был охотником гончатником и вырос я на его рассказах об охоте и собаках, на чтении охотничьей литературы, которую он привозил из заводской библиотеки. Охотиться с ружьем начал в 12 лет, если не считать охотой стрельбу из рогатки по белкам, которых находил мой восточник Абрек. В общество охотников вступил в 16 лет, где пребываю и в настоящее время. Держал собак всех охотничьих пород, за исключением борзых, но и с ними мне довелось поохотиться и даже организовать съемки фильма «Охотничьи собаки России», который к сожалению в полном виде так и не вышел на экраны из-за прекращения финансирования в годы перестройки. А.Н. Волков собрал из обрезков снятого варианта фильма видеоролик, но, к сожалению, это совсем не то, что было задумано по сценарию. Естественно все первые мои охотничьи собаки были пользовательными, хотя и породными, но к кровному собаководству отношения не имели. В конце 50-х годов я всерьез увлекся лайками и охотой по крупному зверю, а позднее кровным собаководством. К кинологической работе приобщил меня В.Ф. Николашин, которому за это я бесконечно благодарен, а добрыми учителями и наставниками в этом деле у меня были: мой тезка В.В. Григорьев, Э.И. Шерешевский, Л.В. Ушакова, Д.В. Фуртов, Ю.Д. Антонов, Н.Б. Полузадов, В.С. Целолихин, И.Д. Перельмитер конечно тот же Николашин и многие другие именитые и не именитые кинологи лаечники, в том числе и ведущие другие породы охотничьих собак ( Павлов М.П., Попов В.А., Чернышов В.А., Гусев В.Г., и др.). До 80-х годов охотой занимался в качестве любителя, а затем профессионально, работая на должностях: заместителя председателя Росохотрыболовсоюза и одновременно зам.председателя Всероссийского кинологического совета; зам.председателя Центрального Совета Всеармейского военного общества охотников; зам.исполнительного директора по охотничьему туризму в Шереметьево и одновременно председателя коллектива охотников аэропорта; зам.президента концерна «СОБИ» по охотничьему туризму; директора элитарного охотничьего охотхозяйства; учредителя и зам.директора туристической охотничье-рыболовной фирмы. И хотя в моей кинологической, но не охотничьей деятельности был почти 10-и летний перерыв, с собаками я никогда не расставался и мне удалось вырастить и подготовить к охоте множество классных собак, среди них 12 элитных и 3 полевых чемпиона-медвежатника. А сколько полевых чемпионов выращено от собак моих племенных линий -мне сосчитать не удалось, знаю, что много. И сейчас с помощью моих друзей: А.Н. Волкова, К.Е. Гололобова, А.А. Филатова, А.К. Борисёнка, В.А. Рябова и др., удалось сохранить и возродить крови моих прекрасных лаек медвежатниц, о чем свидетельствует высокие экстерьерные данные и первые полевые чемпионы региональных состязаний по медведю, кабану и барсуку у годовалых собак ( например Валдай, Вага, Веста и Агат Вронского).

Естественно у читателя возникнет вопрос, который мне многократно задавали мои друзья и знакомые. А добывал ли этот писака – похвальбун медведя сам с лайкой, да еще и ходового? Да добывал, правда всего 4-х. Т.е., здесь имеется ввиду, что звери были здоровы не ранены, а задержаны моими собаками и мною лично добыты. Но вот на засидках и на берлогах, а также на доборе подранков добывалось достаточно много. Я не буду называть цифры, чтобы не шокировать читателя и не показаться совсем нескромным, да и учета специального никогда не вел. Ведь эти звери принадлежали тем лицам, кто оплатил тур, а для себя я никогда берлог не покупал и туров не заказывал и никогда не жалел об этом, поскольку и так пострелять по этому зверю доводилось часто и посмотреть на работу собак и на берлоге, и при доборе подранков. Как отступление от темы скажу, что полностью поддерживаю решение о закрытии охоты на медведя на берлоге. Ведь это оплаченный расстрел зверя, не оставляющий ему ни единого шанса на спасение, и ведет к истреблению поголовья медведей, поскольку под выстрелы попадают, в первую очередь, медведицы с только что появившимися на свет медвежатами или с двумя-тремя лончаками. О большом количестве подранков свидетельствует тот факт, что у наших клиентов, а это в основном интуристы и особенно наши «новые русские», которые накупили нарезного оружия и горят желанием его опробовать на самом грозном нашем звере – медведе, но требуют при этом «железной» страховки, которую обеспечивали устроители тура. Что греха таить, у меня до сих пор отмечается душевный трепет и учащенное сердцебиение на медвежьих охотах, т.е., выброс адреналина в кровь, мобилизирующего уже уходящие слух и зрение. И это, поверьте, не от страха, а от предвкушения новой встречи с этим серьезным зверем и желания добыть его. Хотя это последнее волнует меня сейчас все меньше и меньше (к сожалению) и я теперь нередко отказываю себе в удовольствии верного выстрела, переуступая эту честь коллегам по охоте. Так, что же говорить о новоявленных «медвежатниках», некоторые из которых даже утку еще не добывали. У таких «охотников» зачастую руки так трясутся и сам он трепещет, как осиновый лист, что под ним лабаз «ходуном ходит». В таком состоянии не только в медведя, в слона можно промахнуться. Отсюда и подранки. Почти в половине туров такое случается. Вот егерям и мне с собаками и «подваливала» работа. Тем более, что многие из клиентов категорически отказываются идти в добор и предпочитают получить добытого зверя в разделанном виде (разумеется после героических фотографий). Добирать же раненого медведя много сложнее и опаснее, чем преследовать здорового. Здоровый зверь, если почувствует опасность, то постарается оторваться от собак, несмотря на кажущуюся неуклюжесть или затащит их в такую чапыгу, из которой вырывается уже один. К счастью, с моими собаками этого не случалось, хотя они даже в берлогу влетали, но без увечий не обошлось, а вот у егерских были случаи попадания под зверя. С подранком все гораздо серьезнее. Ему отступать некуда и если он не потерял способность двигаться, то может организовать охоту на самого преследователя, не обращая внимания на собак и особенно на трусливых. Здесь незадачливому охотнику можно лишиться не только собаки, но и собственного скальпа.

Вся эта длинная преамбула понадобилась мне, разумеется, не для восхваления каких-то мнимых собственных доблестей, а лишь для того, чтобы показать как важна в этой охоте лайка-медвежатница, спасающая охотника в критический момент (получал благодарственные письма от пострадавших из Карелии, Красноярского края и др.). И говорит Вам об этом не профан, каких сейчас много развелось среди пишущей братии об охоте и собаках, а пусть не исчерпывающе, но знающий не по наслышке практику охоты на медведя с лайкой и представляющий, что от нее требуется в этом нелегком и, считаю, что опасном деле. Предвижу реплики и отзывы. Знаешь, вот и сиди и молчи, скажете Вы, какое тебе старому дело. Мне и молодому было не безразлично состояние дел в любимой мною зверовой охоте, а главное в лайководстве. А теперь, когда лайкам медвежатницам отдано более полувека, а положение в лайководстве ухудшается и вместо настоящих промысловых лаек медвежатниц мы нередко видим трусоватых, взлаивающих из-за кустов лаек с наштампованными высокими дипломами по медведю, (которых, замечу, раньше и не давали) тогда становится не только плохо, но и опасно. Ведь не приведи бог с такой, с позволения сказать медвежатницей, да с медведем встретиться, особенно с подранком. Что тогда делать? И хорошо, если все-таки предупредит с испугу, да и это при сегодняшних требованиях к испытуемым лайкам не гарантировано, но уж точно не поможет в критической ситуации, не говоря о том, чтобы спасти владельца. Действительно, что ждать от лайки, которая идет к испытательной площадке подгоняемая ведущим, а выйдя на нее, не обращает внимания на медведя, смотрит на него как на неодушевленный предмет, начинает обнюхивать дальние углы поляны, изучая окружающую обстановку и разгуливает до трех минут, пока судейская коллегия, сверив свои хронометры, решает - вышло время или нет, причем, даже на состязаниях, а не на испытаниях, вместо того, чтобы гнать ее с поляны и предложить владельцу как следует готовить собаку, а ещё лучше отказаться от идеи сделать из такой собаки медвежатницу.

В связи с этим, невзирая на новоявленные правила, я всегда судил и оценивал лайку медвежатницу по трем основным признакам обеспечения безопасности охотника:

1. Предупредит ли о наличии опасного зверя и как скоро после его обнаружения.

2. Задержит ли до моего подхода и отвлечет ли внимание зверя на себя, не позволяя ему созерцать окружающую обстановку.

3. Спасет ли в критической ситуации, даже подвергая себя смертельной опасности.

Первое, что я предлагаю, это рассматривать новые правила испытаний лаек по медведю под этим углом зрения. Ведь наша жизнь – это наша жизнь, и притом всего одна. Так пусть наши собачки помогут нам сохранить ее и обеспечат огромное удовлетворение от охоты с ними.

Почему я все же считаю, что положение дел в лайководстве меняется к худшему. Ответ прост. Меняется специализация работы лаек. Раньше стране нужна была пушнина для ее продажи на аукционах. И, естественно, самый ценный был диплом лайки по пушному зверю и в основном по белке. Теперь пушнина никому не нужна. «Зеленые» победили. Теперь нужно мясо, в первую очередь, для пропитания городских окраин и обедневшего сельского населения. Нужны трофейные клыки кабана, рога лося, оленя, зубра, сибирской косули, горных баранов и шкуры медведя, в том числе и белого, росомахи, рыси, волка и некоторых других животных. Это уже для самоутверждения «охотников»-нуворишей и им подобных. Естественно, повысился спрос на зверовых лаек, а где их взять? Ведь если оценивать всех сегодняшних медвежатниц по самым старым правилам испытаний по медведю, то можно без ошибки утверждать, что как минимум половина этого поголовья лишилась бы дипломов, тогда как другой половине они были бы существенно снижены. Но малый бизнес развивается и новоявленные «кинологини» дают телеинтервью о том, какой должна быть зверовая лайка, кромсают только что утвержденные правила испытаний, подстраивая эти правила под своих «зверовиков» для обеспечения возможности получения высоких дипломов и устойчивого сбыта щенков доверчивым охотникам. Поддержку им обеспечивает армия «кинологов-околособачников» с высокими квалификационными рангами, но не имеющих в настоящее время за душой не одной путной собаки и не вырастивших таковых раннее. Да, многие из них и охотники-то никакие, никогда в жизни не охотились на крупного зверя, тем более на медведя, да еще и с собаками, но судят зверовых собак, рассуждают о том, какими им быть и указуют, указуют, указуют…, а главное, упорно пасутся около собак в отделах собаководства, на выставках, испытаниях и состязаниях, значительно надувая щеки и глубокомысленно морща лоб, якобы раздумывая о выносимой расценке их работ, а вернее будет сказать, - подсчитывая гонорар, который можно с этого поиметь. Причем, мало того, что «околособачники» сами пробрались в число «высококвалифицированных» экспертов, они еще и сейчас за собой тянут в состав экспертов кинологов, людей, не державших охотничьих собак, не знающих особенностей их породной работы и методов работы с ними. Зачем? Остановитесь! А ведь именно усилиями таких «околособачников» и псевдоохотников диплом по медведю до сих пор не относят к числу основных при бонитировке собак на выставках. Не смешно ли, что «самая трудная, опасная и нужная работа лайки по медведю ничего не стоит, а скажем, работа лайки по белке особенно ценна, поскольку в ней проявляются лучшие качества лаек» (это цитата). Весьма спорное утверждение. Все зависит от того, что следует считать лучшими качествами лайки: чутье, облаивание, слежка с отношением к добытому трофею (при работе по пушному зверю), или то же самое чутье, смелость, злоба, вязкость и мастерство в задержании зверя (при охотах на медведя и других крупных охотничьих животных). Однозначный ответ здесь давать не следует, и зависит это, прежде всего от того, кому и что нужно, т.е. каких животных намеривается добывать владелец собаки. Так на каком основании ему навязывают непременную добычу пушного зверя, даже если он его не интересует. А в противном случае его собака-медвежатница будет считаться неполноценной (если владелец не подсуетится и не получит один из «основных» дипломов) и ее не включат в число элитных производителей. Справедливо ли это? Я абсолютно убежден, что никто из апологетов лаек- пушников тоже никогда не охотился с лайками на медведя, сам не держал лаек медвежатниц, совершенно не знает работы собак по медведю и не может реально оценить поэлементно достоинства мастерства таких лаек. Так почему берется за эту работу? Разве только потому, что имеет высокий квалификационный ранг эксперта? Но это не довод, когда ты эксперт в том, чего не понимаешь. Стыдно признаться, но как оказалось, никто из корифеев, судивших со мною такие работы на состязаниях различного уровня, не охотились на медведя с собаками и сами честно признавались в этом. Разумеется, фамилии я называть не буду, они сами об этом знают. Но пусть подумают, что об их познаниях знают, и даже могут упрекнуть их за это.

В связи со сказанным, видимо, уместно поставить вопрос о целесообразности освобождения кинологических органов и тем более экспертных органов от «околособачников», «псевдоохотников» и прочих прилипал в охотничьем собаководстве. Прекратить практику набора в эксперты-кинологи лиц, не державших охотничьих собак соответствующей породы, заменив их охотниками-заводчиками, зарекомендовавшими себя хорошими специалистами-практиками. Кинологическим органам, общественным организациям и клубам, устроителям различных кинологических мероприятий по выявлению экстерьерных и рабочих качеств собак, на наш взгляд, также целесообразно отказаться от моды приглашения «свадебных генералов» на подобные мероприятия из числа экспертов «корифеев», не знающих в деталях практику работы собак по данному виду охотничьих животных и практику соответствующей охоты. Это мои предложения. А возвращаясь к теме значимости лайки-медвежатницы и ее недооценке нашими «корифеями» - ведь от них в итоге зависит – быть медвежатнице в элите или нет, скажу следующее. За многочисленные годы скитаний по всей территории Советского Союза по производственной необходимости, не связанной с охотой (до 300 дней в году, в командировках) в специальных охотничьих экспедициях (турах); да и просто на охоту, мне удалось перезнакомиться, а местами и близко сойтись со многими охотниками- любителями, охотниками-профессионалами и руководителями охотничьих организаций нашей многонациональной страны, практически всех без исключения ее краев, областей, республик. И, поверьте, никогда не слышал, чтобы белка напала на охотника, а вот о погибших от медведя охотниках на промысле пушнины, слышать доводилось. И еще слышал, что хорошие лайки-медвежатницы ценятся у промысловиков и аборигенов, как говорится, на вес золота. Слышал даже, что аборигены иногда кормят таких собак отдельно от общей своры, а это дорогого стоит.

Лайка медвежатница – это не приговор непригодности ее к другой работе, а неоценимое рабочее качество собаки, которым обладают единицы из сотен, а может и тысяч лаек. Ведь медвежатницы на промысле успешно работают практически по всем специализациям лаек: на земле, в воде и в воздухе, но имеют перед другими собаками одно генетическое преимущество – беспредельную смелость (переводя на человеческую речь – героизм, отвагу), подкрепленную яростной злобой именно к медведю. А обладая виртуозной ловкостью, что присуще большинству лаек, слабосильная по сравнению с медведем собака ведет с ним бой практически на равных, и вместе с хозяином непременно победит свирепого противника. Ну а в случае необходимости не даст хозяина в обиду и обязательно выручит его даже ценой собственной жизни, что трудно ожидать, мягко скажем, от несмелой лайки, не входящей в когорту медвежатниц.

Лайки, действительно, уникальные, универсальные собаки, способные работать практически по любому животному, если их предки прошли соответствующий генетический отбор, а природную предрасположенность им закрепили в процессе соответствующего тренинга, т.е. натаски. Казалось бы, любую лайку можно натаскать по любому зверю, но это теоретически. На практике результат обратный. Сейчас только лишь единичные экземпляры лаек сохраняют яркую генетическую предрасположенность к работе по медведю. Используется эта предрасположенность вообще у очень ограниченного числа собак. Дело в том, что многие из теперешних владельцев лаек-медвежатниц являются «новыми русскими», которым абсолютно все равно, что за «бриллиант» к ним попал, и держат таких собак «для услады глаз» или как члена семьи (знаю это из собственного горького опыта). Другие и рады бы научить (натаскать) собаку, да не умеют или не располагают временем, либо другими возможностями. Так или иначе, число хороших производителей среди лаек медвежатниц заметно падает. Да к тому же не все ярко работающие медвежатницы передают свои рабочие качества вследствие их недостаточно устойчивой наследственности, а главное нерационального подбора пар производителей. Учитывая уникальные достоинства лайки медвежатницы, как универсальной собаки-добытчицы, и наметившуюся тенденцию к сокращению числа достойных производителей среди этих лаек. Необходимо принимать меры по их сохранению и возрождению. Для этого, во-первых, надо изменить отношение к лайке-медвежатнице в общественных организациях, где находится наибольшее количество российских лаек, а главное – где сосредоточенно подавляющее число экспертов-кинологов России по лайкам, т.е. преимущественно в подразделениях Ассоциации Росохотрыболовсоюз, и кому как не им нужно принимать меры для исправления создавшейся ситуации. Первое, здесь напрашивается вывод – признание, что работа лайки по медведю должна считаться главным мерилом ее рабочих качеств, а наличие у нее дипломов высоких степеней должно выдвигать ее в первые ряды потенциальных производителей в породах лаек при отсутствии у них других противопоказаний. На практике так происходит далеко не всегда, а говоря определеннее, вообще не происходит. В Москве, например, считавшейся всегда главным кинологическим центром страны, в МООиР - головной организации, с лайками медвежатницами целенаправленная работа велась, мягко говоря, слабо. Проверьте это по базе родословных собак и по их дипломам. А теперь эта работа совсем затухает и является уделом отдельных заводчиков, частных клубов и питомников. Провозглашенный в свое время племенниками МООиР лозунг …«вяжи лучшего производителя с худшим - получишь среднее» - заведомо был порочным и принес свои плоды, а справедлив он только в арифметике. Москва давно не выигрывала крупных состязаний лаек по медведю, а если и выигрывала, то только за счет собак, полученных заводчиками в обход племенного сектора МООиР. Нынешний актив секции лаек МООиР по прежнему упорно твердит, что диплом по медведю для лаек второстепенен и это не удивительно, если, например, при обсуждении проекта правил испытаний лаек по медведю, искренне уважаемая мною, Лариса Артуровна Гибет, заявляет: …- «подумаешь, диплом по медведю. Выскочила собачка на поляну, немного полаяла, - вот тебе и диплом!» К сожалению, она права. По тем правилам, которые соченила группа новоявленных "кинологов медвежатников", взамен уже утвержденных новых правил, хотя и не лишенных тоже недостатков, получается именно так, как говорит Лариса Артуровна. То есть, по данным правилам собака не может остаться без диплома, если у нее хватило терпения проболтаться в течение отведенного времени на площадке, изредка взлаивая в сторону медведя. Другой корифей нашей лаечной кинологии, Курилкин Вячеслав Александрович, тоже искренне убежден, что основным направлением работы лайки является работа по пушному зверю. Все остальное вторично. Откуда он почерпнул эти сведения, не знаю, но есть и другая статистика, приведенная исследователем промысловых лаек Приамурья К.Г.Абрамовым в 1940 г. В обследованной его экспедицией группе лаек по крупному зверю работают – 49% собак, по мелкому – 19%, по крупному и мелкому вместе – 12% и 12% только таскают нарту. Основная охотничья специализация этих аборигенных собак – работа по кабану, сохатому и медведю. Глядя на эти статистические данные, у кого хватит наглости утверждать, что работа по медведю для лаек является второстепенной.

Многие охотники, понимающие толк в лайках, всеми силами стремятся получить щенка именно от ярких медвежатников, но их так мало, да еще и не все щенки, впоследствии, становятся яркими работниками. Почему так происходит? Здесь на первый план выходит второй фактор, после недооценки значимости медвежатниц экспертами, мешающий объективному выявлению потенциальных производителей – это пониженный уровень требований к испытуемым лайкам. Я лично твердо убежден, что снижение уровня требований в правилах испытаний к работе лаек по медведю наносит серьезный вред племенной работе с лайками, обесценивает значимость ярких производителей, растворяя их в массе собак с сомнительными достоинствами и наносит ущерб репутации первых. Вместе с тем, выдвигаются на первый план производители, которые по своим генетическим и рабочим данным не должны широко использоваться в породе, но их лоббисты обычно входят в состав руководящих органов подразделений собаководства и пользуются этим, засоряя породу собаками с низкими рабочими качествами. Следовательно, напрашивается вывод о целесообразности контроля за работой «племенников» в кинологических организациях. Еще мой, ныне покойный, тезка Григорьев В.В., предупреждал о нецелесообразности привлечения в племенные сектора обществ охотников, кинологов, имеющих племенных кобелей и насколько он был прав, мы убеждаемся постоянно и поныне.

Говоря о лайке-медвежатнице нельзя не отметить низкий уровень судейства собак на испытаниях и состязаниях, когда в составе судейских комиссий выступают лица, не знающие методики правильной работы собак и процесса охоты на зверя данного вида. В этом случае эксперт будет педантично отслеживать выполнение «буквы» дерьмовых правил, не представляя поведения конкретной собаки в условиях реальной охоты на медведя и никогда не сможет дать ей объективную оценку. Я, может быть, повторюсь, настаивая на доверии проведения судейства подобных кинологических мероприятий лицам, знающим практику такой охоты (т.е. охотникам-медвежатникам), вне зависимости от их квалификационных рангов экспертов вместо «свадебных генералов» самых высоких рангов, не представляющих реального поведения собак на такой охоте и выполняющих вверенное им дело абсолютно формально. Но ведь судить такую работу надо не по хронометру, а подключая абстрактное воображение и сопоставляя эпизоды работы на площадке с поведением собаки и зверя в лесу, где взаимодействие собаки и охотника ощущается наиболее остро и от него в решающей мере зависит успех охоты. А ведь до недавних пор мы эту связь искусственно разрушали, прогоняя ведущего от работающей собаки или заставляя его стоять столбом не шевелясь, тогда как собака и в яростной борьбе со зверем все время следит за действиями своего хозяина.

Порассуждав о значимости лайки-медвежатницы и о том, что делать, чтобы ее сохранить, выясним, что нас не устраивает в правилах испытаний лаек по медведю и предложим к рассмотрению проект скорректированного варианта:

1. Как известно, испытания охотничьих собак по различным объектам охоты (видам животных) проводятся с целью проверки их рабочих качеств, а, в конечном счете, для выявления и подбора потенциальных производителей, для использования их в племенной работе. По существующим сейчас правилам испытаний, эту целевую установку можно реализовать лишь частично, т.е. только для одиночных собак, расценка работы которых осуществляется индивидуально, да и то при условии ужесточения требований к расценке элементов работы медвежатниц. Пары же у нас расцениваются как единая рабочая единица. Так о каком подборе производителя может идти речь, если собаки в паре чаще всего не равнозначны по рабочим качествам и делятся на лидера и помощника (партнера), хотя могут быть и иные сочетания собак в парах. Например, с двумя равноценными лидерами, без лидеров, но сработанные или наоборот и т.д., но не в названиях суть. В любых неравноценных парах, которых у нас явное большинство, на практике происходит либо безосновательное снижение расценки лучшей собаке, либо завышение оценки у наиболее слабой, т.е. одна из собак недооценивается, а вторая незаслуженно получает более высокую оценку и диплом. Я уже много раз слышал заявления экспертов и просто лаечников, что неравнозначные по рабочим качествам пары, именуемые нами несработавшейся парой, а чаще просто двумя собаками, лучше не формировать, а выпускать их одиночниками. Такие заявления я не воспринимаю всерьез, поскольку они не базируются на какой-либо аргументированной основе, кроме разве твердолобого российского упорства, что это не пара, а две несработанные собаки. Ну и что из этого. Какая разница, как мы назовем работу двух или более собак: парой, двойкой, группой, коллективом или как хотите иначе. Положение от этого не изменится и формироваться такие соединения собак будут вне зависимости от желания или разрешения, еще раз подчеркну, твердолобых запретчиков из числа корифеев. Ведь это они устанавливают, что можно, а что нельзя считать рабочей единицей, засчитывать работу собак в группе им в актив или не засчитывать и т.д. Охотники прекрасно знают, что сформировать пару равноценных собак весьма сложно. Не всех собак можно соединить в единую рабочую единицу. Соединяют то, чем располагают и восполнить освободившееся в паре место бывает тоже сложно и далеко не всегда удается. Но, тем не менее, охотники также знают, что работа пары собак всегда эффективнее, даже очень яркой одиночки и стараются как можно полнее использовать возможности пар на охоте. Об этом я писал в статьях журнала «Охота и охотничье хозяйство» (см. № 11 за 1987г. и № 1 за 1988г.). В этом же мы убеждались на состязаниях лаек, когда одна из собак спасает другую. А главным аргументом возражений нашим упертым противникам неравнозначных пар, я считаю является то, что испытания лаек по медведю у нас не шоу с блесткими выступлениями выдрессированных собак у шоуменов владельцев, а целевое кинологическое мероприятие по просмотру поголовья лаек и выявлению в нем потенциальных носителей генетических признаков лаек медвежатниц в новых линиях собак и устойчивости сохранения старых линий. Все остальное сопутствующее этому, а именно определение победителей или чемпионов, награждение, подарки, поздравления и т.п. является лишь приятным декоративным украшением этого праздника. Следовательно, надо признать целесообразным введение в практику индивидуальной расценки собак в парах и выдачу дипломов различных степеней, но с указанием, что они получены при работе в паре, сохранив при этом преимущество индивидуального диплома перед парным, но только равнозначных степеней, т.е. не сравнивая д.I парный с д.III индивидуальным.

2. Упразднение берложного диплома привело к тому, что всех собак при расценке «свалили» в одну кучу, а именно реально работающих по медведю собак, скажем на диплом третьей степени по старым правилам, приравняли к собакам «пастушкам», т.е. к собакам, способным только предупредить охотника о наличии зверя и издали указать его месторасположение, но задержать зверя или спасти охотника от его нападения, они не помогут. Проще говоря, засорили популяцию медвежатников пастушками, спрятав их в общей популяции собак- медвежатников в угоду владельцам таких пастушков и для успешного сбыта щенков обманутому охотнику. Цель маневра с отменой берложного диплома была ясна, как говорят «не вооруженным глазом». Коммерческий интерес возобладал над здравым смыслом. Возросший спрос на реальных медвежатников, которых ничтожно малое число в общей массе лаек, честными методами удовлетворить было невозможно и наши дельцы (теперь «бизнесмены») от собаководства нашли быстрый прием решения своих финансовых проблем со сбытом медвежатников. Этот прием, который правильнее назвать трюком, понравился и «корифеям»-экспертам, поспешившим утвердить никуда не годные правила испытаний. Ведь это позволило им наглядно показать результаты «их бурной деятельности» на ниве совершенствования работы с породами лаек. Действительно, вон сколько медвежатников одним махом вырастили, - что ни лайка, то медвежатник, а то что грош им цена, на это «корифеям» как говорят «наплевать с высокой колокольни». Зато владельцам реальных медвежатников этот трюк принес большие огорчения. Ведь раньше диплом III степени по медведю считался, если не орденом, то уж точно медалью «За отвагу». Теперь мало найдется желающих из числа реальных медвежатников, чтобы в родословной его собаки красовался такой диплом, низводящий его боевую помощницу до уровня трусливого пастушка. Но нужны ли нам такие лайки-«медвежатники», в принципе? Безусловно, да! Ведь почти повсеместно ведется облавная (загонная) охота на различных охотничьих животных, в том числе и на медведя, стронутого из берлоги или не залегшего на зиму из-за бескормицы (шатуны) или недобранного подранка и т.п. Разыскать и добыть такого зверя иногда бывает жизненно важно даже в целях обеспечения безопасности людей и, естественно, такие розыскные собаки бывают необходимы, особенно если нет настоящих лаек-медвежатниц или если загонщикам запрещено стрелять. Отделив этих собак от реальных медвежатниц в отдельную дополнительную группу, мы сможем определить число потенциальных производителей для осуществления кинологического подбора пар, реально работающих по медведю собак. Поскольку розыскные собаки-«пастушки» выполняют только одну функцию - розыска и оповещения о наличии, в данном случае, медведя, то для них диплом может соответственно именоваться «розыскной, облавно-медвежий» (III Ром) и относится к второстепенным дипломам. Но при этом у нас открывается возможность присуждать такие дипломы и в парах собак, которые в нынешних условиях должны оставаться без расценки. Что касается первой основной группы собак медвежатниц, которых часто именуют бойцовскими лайками, то, чтобы не путали их с травильными собаками для собачьих боев, их следует именовать емким и гордым определением «промысловая лайка-медвежатница». Ведь действительно это определение более всего подходит к нашей лайке, поскольку на промысле она «и спец, и жнец, и на дуде игрец». Будучи в единственном числе, как это часто бывает, она выполняет все основные функции, которые нужны охотнику от собаки, при добыче им требующихся животных, да еще и охраняет, спасает и помогает нарту таскать. Диплом же у этих собак должен войти в число основных по приоритету под первым номером и обозначаться, как и прежде Д I м (диплом первой степени по медведю) или Д I мп (диплом первой степени по медведю в паре).

3. При установлении элементов рабочих качеств собак, в правилах необходимо четко сформулировать определения каждого из этих качеств, чтобы не было различий в их трактовке, а соответственно уменьшится и количество ошибок в расценке по каждой из качественных характеристик работы. Ведь не секрет, что лаечники постоянно путают злобу со смелостью, хотя это и близкие показатели рабочих качеств лайки, но не идентичные. Достаточно только вспомнить И.А.Крылова с его слоном и злобной Моськой, а также песню, где смелого пуля боится и штык не берет.

4. Ввести в состав качественных характеристик работы лаек по медведю элемент «мастерство работы» - важнейший комплексный показатель возможности быстрого розыска, безопасного для собаки и надежного задержания зверя за счет смелости, злобы, ловкости, владения арсеналом методов проведения атак и отвлечения его внимания от подходящего охотника.

5. Исключить качественную характеристику расценки работы «ловкость» для собак, не предпринимающих активных действий по задержанию зверя, т.е. работающих на д. III Ром.

6. Ввести отдельную шкалу максимальных баллов и минимальных оценок, а также набора качественных характеристик работы для собак, работающих на д. III Ром.

7. Исключить из ориентировочной шкалы оценок и примерных скидок, имеющееся в действующих правилах, требование снижения оценки за атаки и хватки собакой остановленного (неподвижного) зверя, как ошибочно записанные «специалистами по правилам испытаний» в угоду владельца трусоватых собак, мало пригодных для подобной охоты. Ведь как только зверя прекращают беспокоить атаками собаки, он получает возможность созерцать окрестности и очень есть много шансов, что он обнаружит крадущегося охотника раньше, чем тот приблизится на выстрел. Я уже не говорю, что зверь мог и раньше обнаружить, что собаки пришли не одни и тогда успех охоты будет под большим сомнением. Но публике, уродующей правила, охота-то совсем и не нужна. Им нужно правдами, неправдами вывести своих собак в чемпионы. А как, если они «не тянут»? Им уходящего то зверя страшно ухватить за пятку, а где уж тут нападать на стоящего, да еще обороняющегося, переиграв его за счет мастерства и смелости. Вот и придумали эти «сочинители» правил пункт о ненападении. Действительно, самый простой способ провести бездарную собачку наверх – сбросить у настоящего медвежатника за активную работу с расценки десяток баллов, смотришь может добрые судьи из числа начинающих формалистов, не нюхавшие пороха настоящей реальной ходовой охоты или корифеи околособачники и определят, что настоящая лайка-медвежатница – вовсе не медвежатница, а злобная, разбушевавшаяся хулиганка, а вот собачка, исповедующая принцип «лежачего не бьют» и есть настоящая чемпионка, хотя место ей только на шоу у таких же бездарей- судей, выбирающих из собак всех пород одну единственную примадонну, потому что они все равно не знают и никогда не узнают как же должно быть на настоящей медвежьей охоте.

8. Ужесточить требования к расценке промысловых лаек медвежатниц, работающих на диплом любой из степеней, приблизив их к требованиям старых правил (80-х годов).

9. Исключить возможность дипломирования «промысловыми» дипломами собак, не дающих хваток и не проявляющих высокого мастерства, кроме случаев, когда медведь сам определил в собаке опасного соперника и на протяжении всей работы ведет с ней активную борьбу, подставляя ей только оскаленную (открытую пасть) даже при проводке пятясь задом и отгоняя собаку, а она, проявляя мастерство, держит медведя в постоянном напряжении не позволяя ему осматривать окрестности, что обеспечит возможность скрытого подхода охотника.

10. Обратить особое внимание на отношение собаки к следу и самому зверю. От собаки не требуется обследовать след «носом в землю». Она может, пользуясь верхним чутьем, минуя след, выходить непосредственно к зверю напрямую и сразу должна начать облаивание и атаки. Но если собака неуверенно идет по следу, а выйдя на площадку не реагирует на зверя, находящегося рядом и начинает обследовать поляну в течении хотя бы более одной минуты, то можно сразу сказать, что это не подготовленная собака или вообще не медвежатница, и ее нельзя дипломировать даже по категории (Ром), так как эта собака не обеспечит безопасности охотника при розыске подранка, не предупредив его об опасности сразу после обнаружения зверя. Такую собаку правильнее будет снимать с испытаний, и рекомендовать владельцу еще потренировать ее либо отказаться от идеи использования такой лайки в охоте на медведя.

11. Отказаться от практики съема собаки с испытаний, применяемую отдельными экспертами, особенно в парной работе, если одна из собак при очень плотной работе попала под медведя или под его удар, не дав ей прийти в себя в течение трех минут, или при уходе с площадки испытаний и при возобновлении работы, время простоя можно добавлять не в полном объеме (у одиночек), а частично, ну а в парах можно ничего не добавлять, если вторая собака не прекращала работу. Отразится такая остановка должна лишь на определенном снижении баллов собаки (или одной из собак в паре), за ловкость или мастерство с учетом манеры конкретной работы собаки и поведения зверя.

12. Особое внимание следует обращать на оценку мастерства работы лайки (слаженность у пары), как комплексного показателя, базирующегося на сочетании сразу нескольких качественных характеристик: отношение к следу и виду самого зверя, смелость, злоба, ловкость, манера поведения и облаивания, а главное, генетически заложенного предками и приобретенного опыта (навыков), проведения атак и задержания зверя, отвлекающих медведя от созерцания окружающей обстановки и вынуждающего его постоянно обороняться, что вкупе обеспечивает успех охоты.

13. Не считать перерывом в работе лайки ее отвлечение от стоящего зверя для утоления жажды и отправления иных естественных надобностей, особенно если при этом она держит зверя в поле зрения, реагирует на его перемещения и по окончании своих дел продолжает работу.

Данная статья является вводным пояснением к проекту правил испытаний лаек по подсадному медведю и на ее основе я приглашаю Вас к обсуждению приведенного ниже варианта. В статье я изложил свое видение процесса испытаний и подхода к оценке работ медвежатниц. Понимаю, что предела совершенствования нет и поэтому с Вашей помощью хотел бы хоть несколько приблизиться к удобоваримому варианту правил, не забывая, ради чего мы их создаем. С благодарностью приму все деловые предложения и замечания. Огульной ругани не надо. Ругаться я тоже умею и даже аргументировано, но перепалка ничего хорошего не даст. Поэтому давайте вместе сотворим что-нибудь приемлемое и попробуем утвердить это у наших корифеев, которых я порядком критикнул, благо было за что. И не бойтесь жесткости, которую я предлагаю ввести в оценке работы лаек и того, что настоящих фаворитов окажется мало. Когда я начинал, таковых было всего двое, за крови которых я и зацепился, а поработав с этими кровями пришел к результату, к которому стремился и о котором многие из Вас знают по своим собакам, работающим еще и сейчас. Спасибо, что прочитали статью до конца и вперед к обсуждению. Уже сейчас по подготовленному варианту правил у меня самого возникает сомнение, следует ли вводить расценку ловкости и голоса в лимитирующие качественные характеристики для получения диплома. Без большого ущерба, наверное, можно отказаться от этого. Ваше мнение?

И еще, с огорчением, но не со злорадством хочу отметить упомянутою в статье мою правоту о низком уровне, а говоря определеннее, не квалифицированности судейства «свадебными генералами» состязания лаек. Пример тому, только что прошедшие состязания по медведю в Тамбове и в еще большей степени в Москве, где выносимым оценкам и расценкам работ собак приходилось только удивляться и не находить какого-либо объяснения. Тем более, что и эксперты этого не делали.

ПРОЕКТ

Составитель: Григорьев В.А.

_________________
"Никакое происхождение собаки не прибавляет дичи в угодьях и ума владельцу" - / Хохлов С.В./
Каждый упрощает все, до своего уровня понимания, и это в принципе правильно, только нельзя это навязывать другим ...


Создаем НКП
Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  

 

"Селигер 2018"

 
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ 1 сообщение ] 

Часовой пояс: UTC + 3 часа


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 33


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Перейти:  
cron
Наши друзья

Объединенный пчеловодческий форум Яндекс.Метрика


Создано на основе phpBB® Forum Software © phpBB Group
Русская поддержка phpBB