Главная Рыболовно-Охотничья Толкучка
Бесплатная доска объявлений
 


Общественное Движение "ЗА ТРАДИЦИОННЫЕ ОСНОВЫ РОССИЙСКОГО ОХОТНИЧЬЕГО СОБАКОВОДСТВА"

 

ВОО Росохотрыболовсоюзъ

Виртуальное общественное объединение Российский Охотничий и Рыболовный Союзъ (18+)
Текущее время: 28 мар 2024, 17:49



Часовой пояс: UTC + 3 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 9 ] 
Автор Сообщение
СообщениеДобавлено: 15 окт 2014, 11:51 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 16 авг 2012, 21:05
Сообщения: 25634
Откуда: г. Люберцы
Имя: Сергей
Город: Люберцы
Собаки: РЕЛ, НОТ осталось чуть, чуть и классная бретоха...
Транспорт: №11
Оружие: Дрова и СтрадиВаря
ООиР: ЦП РОРС
Когда мне позвонил мой давний знакомый известный лаечник Владимир Александрович Григорьев и разрешил разместить на данном сайте его статьи и публикации, я подумал что просто скопировать его работы было бы не совсем правильно...
Тема о столь известном и уважаемом заводчике лаек медвежатниц должна начинаться с его биографического материала...
С него я и хочу начать...

Автобиографические сведения из элитной охотничьей энциклопедии 2005г. стр.228

ГРИГОРЬЕВ Владимир Александрович (26 марта 1938 г.). Ученый-экономист, кандидат экономических наук. Педагог, общественный деятель. Отличник высшей школы. Почетный член Росохотрыболовсоюз. Родился 26 марта 1938 в ближнем Подмосковье. В сельской местности рано познал цену физического труда и «достоинства» сельского образования, выполняя всевозможные хозяйственные работы на приусадебном участке и в колхозе, и проходя ежедневно пешком по 14 км до школы и обратно. После технического училища, а позднее Московского станко-инструментального института работал на рабочих и инженерных должностях предприятий оборонной промышленности, откуда был приглашен в родной Станкин на преподавательскую работу и вскоре с должности заместителя декана факультета переведен в Государственную инспекцию вузов Министерства высшего и среднего специального образования СССР. Без отрыва от работы окончил аспирантуру и защитил диссертацию по экономике машиностроения. Около 20 лет совмещал научную и педагогическую работу с основной деятельностью по инспектированию высших учебных заведений страны в роли Главного государственного инспектора, а позднее с работой заведующего отделом НИИ, заведующего кафедрой и проректора по учебной работе вуза. Имеет около 150 научных трудов, статей, методических разработок и других публикаций.
На протяжении всей трудовой деятельности активно участвовал в общественной работе на выборных должностях в партийных, профсоюзных и общественных организациях. Охотой увлекается с 12 лет. В 16 лет стал членом Московского ООиР.
Охотничья страсть и любовь к охотничьим собакам, которых он держит с начала охотничьей деятельности, привели его в Росохотрыболовсоюз (1986-1991), а позднее во Всеармейское общество охотников, где он работал заместителем председателя Центрального правления и Центрального совета. Его стараниями и экономическими знаниями была обеспечена структурная и хозрасчетная перестройка системы Росохотрыболовсоюза. Известен В. Григорьев широко в охотничьих кругах, как собаковод-кинолог. Им выращено и подготовлено к охоте более 40 собак различных охотничьих пород, но предпочтение он всегда отдает лайкам и является экспертом-кинологом по ним. Он собрал и сформировал одну из наиболее известных в настоящее время племенных линий лаек-медвежатниц, основу которой составили 7 его элитных собак. Являясь заместителем председателя Всероссийского кинологического совета, он выступил одним из инициаторов и организаторов первых в России областных, межобластных и Всероссийских состязаний лаек по подсадному кабану и медведю, где его собаки неоднократно завоевывали звания победителей и чемпионов. Разрабатывал Положения об этих состязаниях и проекты Правил испытания лаек. Находясь на заслуженном отдыхе, он продолжает активно заниматься общественной работой: проводит экспертизу собак на выставках, судейство на состязаниях различного уровня, возглавляет первичные коллективы охотников и рыболовов, организовывает для них охоту. Выступил с инициативой и успешно реализовал идею создания опытного диче- и рыборазводного участка в Московской области. Учредил вместе с компаньоном туристическую фирму «Порт», которая поставляет российских и иностранных охотников и рыболовов на коммерческие охоты и рыбалку обществам системы Росохотрыболовсоюза. По-прежнему он верен своим увлечениям. Рука его тверда и глаз точен.


Сайт Григорьева В.А. - http://www.gr-laiki.ru/

_________________
"Никакое происхождение собаки не прибавляет дичи в угодьях и ума владельцу" - / Хохлов С.В./
Каждый упрощает все, до своего уровня понимания, и это в принципе правильно, только нельзя это навязывать другим ...


Создаем НКП
Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  

 

"Селигер 2018"

 
СообщениеДобавлено: 15 окт 2014, 12:10 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 16 авг 2012, 21:05
Сообщения: 25634
Откуда: г. Люберцы
Имя: Сергей
Город: Люберцы
Собаки: РЕЛ, НОТ осталось чуть, чуть и классная бретоха...
Транспорт: №11
Оружие: Дрова и СтрадиВаря
ООиР: ЦП РОРС
СТАТЬЯ №8
Проводить ли испытания лаек только по вольному зверю или по подсадному зверю тоже и где реальнее и объективнее можно проверить их способности?


Вопрос, поставленный в заголовке статьи и широко обсуждавшийся в прессе, а также на ряде охотничьих форумов, далеко не риторический, но вряд ли кто-либо из знатоков работ лаек по разным видам животных даст на него сразу однозначный ответ, не рассмотрев и не оговорив конкретных возможностей проведения таких мероприятий. Хотя сейчас, в условиях уже сформированного и оформленного документально лоббистами мнения, не являющимися специалистами по ряду видов охот с лайками, и знающими о таких охотах только по слухам, да тем более и не обладающих знаниями о поведении «серьёзного» зверя, преследуемого собаками, - можно предугадать, что большинство опрашиваемых респондентов, под влиянием указанного выше,- не задумываясь ответят – «такие испытания нужно организовывать и проводить только на вольном звере», но окажутся, при этом, правыми лишь частично, и только по отдельным видам испытаний работы собак, и лишь по ряду видов мелких животных. Ведь, чтобы правильно ответить на этот вопрос - необходимо ясно представлять всю процедуру испытаний, но не обособленно, а во взаимосвязи с поведением конкретных особей зверя в живой природе. Иными словами, - надо хорошо знать повадки и поведение зверей различных видов, возраста и пола в различных ситуациях, возникающих при: - их преследовании, ранении, обороне; манеру поведения при затаивании или подготовке к нападению; выбору ими наиболее вероятных путей ухода от преследователей; их способность долго скакать в быстром темпе; степень опасности, исходящей от определённого дикого зверя для охотника, экспертов и собак на испытаниях, и иные сопутствующие, но не менее важные обстоятельства. А главное, следует – ВСЕСТОРОННЕ ПРОАНАЛИЗИРОВАТЬ ВОЗМОЖНОСТИ ВЫЯВЛЕНИЯ ВСЕЙ СОВОКУПНОСТИ ИССЛЕДУЕМЫХ РАБОЧИХ КАЧЕСТВ СОБАК, требующихся по действующим правилам в конкретных условиях испытаний. Тем более, что большая практика охоты с лайками, конечно не ограничивающаяся только моими познаниями, - доказывает не состоятельность решения в пользу «вольных» испытаний, из-за отсутствия, при этом, - РЕАЛЬНЫХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ визуального наблюдения за поведением зверя на протяжении всей работы собаки, от которой требуется, как минимум, его умелая остановка и задержание до подхода охотника и экспертной комиссии, или хотя бы точное указание его местонахождения. Причём нельзя игнорировать и неоправданно ВЫСОКОГО уровня материальных и физических затрат (нужны очень крепкие ноги и здоровье у экспертов старшего поколения, поскольку среди молодых, таковых спецов пока не просматривается) на попытки осуществления такого, ОЧЕНЬ НЕДОСТОВЕРНОГО в оценке качества работы собак, мероприятия. Именно это и является «камнем преткновения» для проведения испытаний по вольному зверю. Настоящие охотники, безусловно знают, что самые сильные и опасные охотничьи звери России, такие как медведь и взрослый кабан секач, вряд ли будут отстаиваться «под собаками» на открытом пространстве. Они обязательно забьются в непролазную чащобу, и будут уходить через неё, куда не всякая собака рискнёт «сунуться», а если и идёт туда за зверем, - то не всегда возвращается, так как теряет в зарослях своё основное преимущество в борьбе с ним - ловкость. К моему великому огорчению, я иногда получаю горестные известия о гибели моих молодых собак от медведя, - скажем, в густом горном «стланнике» (кустарник, растущий не вертикально, а наклонно по склону горы), попав при отскоке под который, собака оказывается в естественной «живоловушке»; реже от секача - в еловых или кустарниковых зарослях, в камышах, и в иных критических ситуациях. О каких – либо испытаниях по вольному медведю, исключая случаи добора «тяжёлых» подранков, я вообще не стал бы говорить, если бы их не использовали для испытаний. Но, по большому счёту, рассматривать и их тоже следует не более чем, как притравку, если они начинались не с отыскания ушедшего подранка, а с подводки к нему, и подранок, при этом, не сохранял, пусть и ограниченную, но способность перемещения. Да и на таком «битом» звере всего не увидишь, поскольку это всё равно практически почти всегда происходит в условиях ограниченной видимости, где рассмотрение элементов борьбы собак со зверем сопряжено со смертельной опасностью для самого охотника, а здесь надо ещё и экспертов страховать, как это у меня случалось иногда на коммерческих охотах, где в роли «экспертов» выступали заказчики охот, державшиеся обычно за спинами страхующих их организаторов, о чём я уже неоднократно говорил в своих публикациях. Не тот это зверь, который в лесу любит выставляться напоказ и демонстрировать приёмы обороны от собак. Да и сами охотники обычно не разглядывают перепетий борьбы такого зверя с собаками, а при первой возможности стремятся добыть его, если конечно это было их целью и они имели на это право. К тому же скольких собак реально можно испытать на такой «охоте»? В лучшем случае одну рабочую единицу, если не пускать их гурьбой. Но тогда во что будут обходиться такие длительные испытания. А если же собак «ватага», то это уже не испытания, а травля, причём не дающая ответа о истинных рабочих качествах каждой из собак. Ещё один аспект не в пользу вольных испытаний - скольких медведей можно найти даже на большом охотничьем участке, для того чтобы провести таковые? Я не беру в расчёт Приморье, расположенное на широте Сочи, с обилием растительных кормов, характерных для субтропиков и собирающих на трапезу большое число медведей, причём в основном не только бурых, характерных для всего бывшего СССР, а белогрудых (гималайских), кормящихся зачастую в кронах кедрачей и добываемых нередко «по типу отстрела белки», обнаруживаемых иногда даже на слух, по характерному треску ломаемых веток, а также Сахалин, Камчатку, Чукотку, где медведи жируют на нерестилищах лососёвых рыб, а их численность во много раз превосходит число медведей других регионов. От охотников иных краёв и областей бывшего Союза известно, что в течение сезона их встречи с медведем случаются, но происходят весьма редко. Об этом же можно прочитать и в опубликованных материалах учёных, изучавших экологию медведя. Так, где же тогда проверять рабочие качества всего поголовья лаек? Или этого уже не требуется? Понятно, что сочинять правила испытаний по вольному медведю и не только лаек, а ещё и охотничьих собак всех пород, да и публиковать их в РОГ , могло прийти в ГОЛОВУ лишь очень нездоровому на неё человеку, но у нас же, вместо того, чтобы задуматься о его реальной квалификации, ему за такое «открытие» присваивают звание эксперта Всероссийской категории. Тут уж невольно задаешься мыслью – а судьи то кто, неужели такие же «бездари», как тот «писака» - фантазёр (теперь уже читай «корифей»), не знающие не только медвежьих охот, если судить по их законотворчеству, но и вершащие руководство всем охотничьим собаководством «с кондачка». Видимо так. Ведь поколениям кинологов, стоявших у истоков формирования заводских пород лаек (вечная им память), нужно было изыскивать какие -то возможности проверки рабочих качеств собак в различных охотах и на медведя тоже, и выявлять из них - пригодных для таких охот, а главное для разведения. Но никому из тех экспертов, не в пример нашим «корифеям», не пришло в голову сочинять «галиматью» о возможности испытаний по вольному медведю не только специализированных для этого лаек, которые у аборигенов из народностей Севера, Урала, Сибири, Приамурья и др. участвовали в таких охотах, но и для собак всех прочих охотничьих пород (что полный абсурд). Кинологи того времени нашли всё же способ проверки рабочих качеств зверовых лаек по медведю, пусть даже на подсадном, – т.е. на привязанном к цепи медведе, которая скользила по протянутому по земле тросу и позволяла зверю перемещаться не только вдоль него, но и делать броски в стороны в пределах длины цепи плюс прогиб длинного троса при его натяжении в любую сторону. Хотя это было и не очень совершенно, но долгое время успешно работало и было приемлемо, пока мою инвалидку Ладу,( у которой бедро было раздроблено автомобилем и собрано врачами Центрального института травмотологии и ортопедии на металлических пластинках), «поднаторевший», в деле испытаний лаек, матёрый медведь, зажав между передних лап волочащуюся по земле длинную цепь, и используя её как «аркан», не подсёк собаку за единственную здоровую заднюю ногу и не «накрыл» её своей тушей . Не «сдобровать» бы ей бедолаге, если бы не выручил её годовалый сын Белад, ради которого я и «потащил» Ладу на испытания в Тверь, и только лишь для его поддержки при ознакомлении с медведем в первой в его жизни работе. С мишкой, к слову, «за обиду мамы», они рассчитались сполна, задав ему знатную трёпку и вынудив прижаться всей спиной к толстой ели и отбиваться не только зубами и лапами, но и цепью. Однако эксперт, судивший испытания, (добрая ему память), несмотря на множество сделанных ими «полноценных хваток» по месту, как говорят,- «во всю пасть», которых им в иной ситуации с лихвой хватало на получение высшей оценки, присудил им - Д2. Я не разделял такого мнения эксперта и, на Бюро секции лаек МООиР, при отчёте об испытаниях, выдвинул следующий довод (но, конечно, не ради изменения расценки, а лишь для восстановления справедливости в будущем): – «собаки не виноваты в том, что медведь имеет возможность использовать волочащуюся по земле и мешающую им работать длинную цепь - как орудие обороны, захватив её лапами и размахивая ею как детскими прыгалками, успешно обороняться от собак. Одновременно я внёс предложение поднять трос с ограничителями продольного перемещения зверя с земли наверх. Председатель секции лаек, мой тёзка, Григорьев В.В., поддержал меня, тем более, что случай с использованием медведями длинной цепи в качестве орудия обороны был далеко не единственным. С тех пор трос, для крепления и перемещения по нему цепи с привязанным медведем, стали натягивать над площадкой вверху, а длину цепи ограничили её провисанием до локотков, стоящего под тросом зверя. Не соблюдение этого требования также грозит увечьями для собаки, когда излишне удлинённая цепь подхватывает её под живот и подбрасывает вверх при подъёме зверя на дыбы или его рывке в сторону, что случалось видеть на испытаниях. Не могу утверждать, что это самый оптимальный метод для испытаний по подсадному медведю, но, тем не менее, работающий и достаточно достоверный пока не изобрели иного. К слову сказать, изобретали и иные, и даже опробовали в Твери. Был вариант постройки круговой металлической вольеры, приподнятой над землёй на столько, чтобы из под её решётки испытываемая собака могла выскочить, удирая от свободно содержащегося в ней медведя, а медведь в эту оставленную щель выйти не мог. К сожалению я не располагаю информацией о дальнейшей «судьбе» этого сооружения в частном охотхозяйстве, поскольку в тот период (2003 г.) увидел, на мой взгляд, ряд серьёзных недостатков этого проекта, связанных с обеспечением безопасности собак во время работы, ограниченностью возможностей их манёвра, неудобствах своевременного съёма с работы особенно вязких собак, психологические неудобства для собаки, работающей в клетке (в замкнутом пространстве), трудностях проверки их следовой работы и выхода к зверю при неизменности дислокации места испытаний и очень высокая стоимость проекта, вследствие чего для себя, я сразу забраковал этот проект и больше не интересовался «его судьбой». Был опробован нами и вариант выпуска «полу ручного» медведя в лес с цепью к которой была привязана «колода» и медведь был отправлен «в свободное плаванье». По эффективности проверки работы собак это оказался самый интересный, достоверный, но и самый рискованный способ. С одной стороны, сразу отсеялись собаки, показывавшие и раньше на привязанном медведе слабую работу из числа лаек - берложниц, не пожелавших встречаться с разгуливавшим вольно медведем, а с другой стороны, подтвердили свои высокие рабочие качества медвежатниц - лайки и ранее получавшие дипломы высоких достоинств на испытаниях. Недостатки этого эксперимента – высокая степень опасности для людей от разгуливающего вольно в лесу, хотя и «полу ручного» , но взрослого медведя, который если и не обидит, но напугать может очень сильно, а также возможность его ухода(отрыва) от экспертов при слабо работающих собаках. И эти недостатки выявились нами уже в ходе проведения данного эксперимента, когда те самые «посредственные медвежатницы» вообще отпустили гуляющего медведя с «миром» без облаивания и он, оторвавшись от испытываемых собак и экспертной комиссии, ушёл из леса в овсяное поле и жировал там, пока его не обнаружил один из местных жителей, проходивший по полевой дороге, и сообщивший экспертной комиссии о местонахождении зверя. Возвращать же зверя в «родные пенаты» пришлось опять с рабочими собаками, так как упустившие его собаки, хотя и имели дипломы по медведю, но получили их, видимо, не заслуженно. В противном случае, они зверя хотя бы сопровождали и облаивали, если и не пытались остановить его. Те испытания были, по-видимому, первыми и последними в истории испытаний по вольному медведю. Иначе информация о них наверняка «просочилась» бы и дошла бы до ушей охотников. А вот притравку, правильнее сказать знакомство молодых (в возрасте до года), одиночных лаек с годовалым «ручным» медведем, гуляющим на воле в лесу, я имел удовольствие наблюдать и, смею Вас заверить, это интереснейшее зрелище, когда извечные враги - соперники, как бы играя, но всерьёз начинают проявлять, заложенные в них инстинкты и способности, не нанося какого-либо вреда друг другу, но отрабатывая при этом, тактику нападения и защиты, ухода и преследования, «продолжительной борьбы» и отработки методов обороны. Думаю, к моему искреннему сожалению, широкого распространения это интересное «действо» подготовки молодых собак к охоте, наверняка никогда не получит по известным всем нам: -- ограничениям, установленным запретам, возможным возражениям и т.д. и т.п. А если где-либо и удастся организовать подобные мероприятия на легальной основе, то это следует считать большой удачей, которая реально сможет помочь в деле подготовки лаек медвежатниц к охоте. Считая проведение испытаний лаек по вольному медведю делом абсолютно бесперспективным и нецелесообразным, из-за того, что никто из здравомыслящих охотников и экспертов не сможет доказать возможность отследить при этом, весь процесс работы собаки, а не только отдельных его эпизодов, я предложил бы, всё таки, подработать таковые правила для эксклюзивных, индивидуальных случаев их проведения. Например, для случая заезда в регион группы квалифицированных экспертов, приглашённых на выставку или для иных дел, и не видевших ранее реальных ходовых медвежьих охот с лайками, которым местные охотники со своими собаками согласятся продемонстрировать это в реалии, а эксперты, за эту услугу, « хорошо побегают» и отсудят их собак на основе данных отдельных эпизодов, увиденных ими на охоте с добычей зверя... Другой схожий случай: - организация повышения квалификации экспертов, скажем, Росохотрыболовсоюзом, (чего к сожалению не делается) с выездом на практические занятия «в медвежий угол», где всё можно увидеть в реалиях. На экспертов в данном «эксклюзиве» я уповаю потому, что «на местах», для проведения такого мероприятия нужна судейская комиссия, а экспертов нужного ранга там наверняка нет, это с одной стороны. Но, а обучающимся экспертам и стажёрам, в свою очередь, необходимо хотя бы раз «в живую» увидеть медвежью охоту, пусть даже в местах, изобилующих этим зверем, - ведь это для практики. Следовательно, корифеи – руководители практики, плюс обучающиеся составят такую комиссию и проведут «Мастер – класс» соответствующей охоты. Местные охотники в любом варианте не «в накладе», поскольку в «Мастер – классе» участвовать будут только местные собаки, которых отсудят благодарные эксперты. Добыча зверя при проведении «Мастер-класса» обязательна, когда можно будет хотя бы абстрактно расценить и нераскрытые элементы работы собак. Могут возникнуть и иные ситуации необходимости проведения таких эксклюзивных испытаний. Но всё равно, проводиться они должны по отдельным от подсадного зверя правилам, допускающим условности и неточности в оценках, ориентированных исключительно на конечный положительный результат охоты, и основывающихся на данных немногих мгновенных наблюдений эпизодов процесса охоты и поведения зверя, из которых, применительно к конкретным условиям, можно составить абстрактную картину всего процесса охоты и соответственно расценить работу собак. Повторяю, что данная расценка будет весьма условной, но условности и огрехи перекрываются итоговой добычей зверя, т.е. победой! Ведь эйфория победы прощает многое. Как говорят «победителей не судят». Мне же к этому хочется добавить, «а зря». Ведь в лучах славы и мажорного настроения мы иногда забываем о том, а как же завтра жить? Как исправить ошибки допущенные победителями, на которые никто не обратил внимания или их вообще не заметили. Это не значит, что надо жить с оглядкой, но и игнорировать упущения тоже нельзя, поскольку не устранённые упущения могут привести к трагедии в худшем случае, а в более лёгком случае к обману коллег охотников при продаже им щенков от собак не пригодных для таких охот. Эти длинные разговоры я веду по одной причине. Нельзя широко пользоваться примерными и приблизительными измерениями и оценками, каковыми являются Правила испытаний по большинству вольных зверей, если обстановка не вынуждает нас к этому. А возможность введения эксклюзивных правил испытаний по вольному медведю, и не только по нему, я усматриваю лишь для того, чтобы как то «залатать дыры» в обеспечении ряда регионов, кадрами экспертов кинологов и помочь им наладить племенную и иную кинологическую работу на местах из-за, как я понимаю, отсутствия у них возможностей, а иногда может быть и желания строить свои испытательные комплексы, в которых точность оценки качества работ собак неизмеримо выше чем на воле. В чём же должны быть отличия расценки работы собак по вольному медведю, исходя из того, что реально можно увидеть на таких испытаниях. В вопросах поиска зверя на вольных испытаниях имеются явные преимущества и здесь их значимость нельзя умалять. Отношение к зверю, преследование и манеру его остановок видимо придётся выявлять на слух и в основном умозрительно, т.к. не даст нам «мишка», стронутый собаками, разглядывать эту картину. Скорее всего настичь эту «процессию» можно, когда медведь будет остановлен, чего мы скорее всего не увидим - как это произошло, а лишь услышим, что он остановлен или остановится сам, укрывшись, где ни -будь в «крепи». Наша задача - тихо подойти к данной крепи и занять удобную позицию для быстрой стрельбы, перекрыв пути возможного отхода зверя. Собаки, преследовавшие зверя, обычно располагаются при этом снаружи у края крепи или не глубоко внутри её и облаивают его. При приближении охотника, собака(и) углубляется в крепь и по характерному рыку медведя, показывающему, что на него было нападение, «вылетает» из чащи, преследуемая медведем. В эти мгновения необходимо делать быстрый и точный выстрел. Даже если медведь сразу и не заметит людей среди своих преследователей вне крепи, он незамедлительно вернётся в неё, а если обнаружит их, то скорее всего, используя естественные преграды, постарается оторваться от собак и уйти. Отмечаются конечно случаи, когда злобные и смелые собаки вынуждают зверя делать свои броски на них даже из одной крепи по нескольку раз, открываясь кратковременно охотнику, но это, в основном, как считают те же охотники «не настёганные» особи. Матёрые опытные звери ведут себя осторожнее. Борьба же собак со зверем внутри крепи обычно идёт вне поля нашего зрения и судить о том, что там происходит - можно лишь опосредствовано. Одно могу утверждать достоверно. Трусливая и недостаточно злобная лайка ни за что не полезет в крепь для борьбы с серьёзным зверем, а предпочтёт лаять издали. На этой основе уже можно делать соответствующую расценку её смелости и злобы, особенно после ранения или чистой добычи зверя. Основным мерилом работоспособности собак в этих испытаниях по вольному зверю следует считать «комплексный показатель мастерства остановки и его задерживания»:- 1) до «выставления» разъярённого зверя из крепи при подходе к ней ведущего и комиссии; -2) после его выставления. В данном случае мы рассмотрели использование эксклюзивных случаев проведения испытаний лаек по вольному медведю, допускающих применение умозаключений экспертов на основе эпизодов увиденного и своего абстрактного мышления, дорисовывающего картину поведения испытываемых собак в конкретной обстановке. Во всех прочих случаях - лаек, следует испытывать только на подсадном медведе, где при соответствующей корректировке правил испытаний ( о чём многократно и с давнего времени говорилось, и писалось, но «воз пока и ныне там»), можно и должно получать вполне достоверные результаты проверки способностей и качества работы собак. различных видах охот на медведя). Наряду с достоверностью, при минимальных затратах труда, времени и материальных средств на это мероприятие, мы должны помнить и о возможности, при этом, максимально необходимого охвата проверками качества работы по медведю, имеющегося поголовья лаек. Поскольку мы утверждаем и доказываем, что при испытаниях лаек по вольному медведю невозможно обеспечить визуального наблюдения всего процесса работы собак, а следовательно и осуществления объективной её расценки и описания, если оно конечно не будет «вольно темным сочинением» о том, « как я ходил в деревне ЛОХОВО на медвежью охоту с лайкой», основанном на фантазии и даже лжи, с целью подгонки экспертами выставленных ими расценок собакам, «сработавшим на диплом», требованиям соответствующих Правил испытаний. Хотел бы я видеть того из экспертов, кто осуществляя судейство испытаний по крупному вольному зверю, возьмётся доказать, что видел всю работу собаки в течение требуемого Правилами времени. А как мне известно от старших товарищей, судивших вместе со мною испытания по подсадному медведю, а также работавших в старом Кинологическом Совете, - медведь только потому не входит в число основных видов охотничьих животных, результаты испытаний по которому не позволяют вводить собак, обладателей только таких дипломов в класс элита, что испытания эти проводились на подсадном, а не на вольном звере. Но это ведь настоящий абсурд . На вольном медведе проводить испытания, как мы показали – невозможно, а на подсадном результаты якобы не достоверные. Однако это утверждение полностью опровергается результатами работ лаек, прошедших такие испытания и, затем, показывающими яркую работу в тайге на реальных охотах (по отзывам охотников таёжников и своему опыту), если это конечно чистокровные лайки медвежатницы, а не «впаренные» им «гибридизированные булайки» (бультерьер-лайка), т.е. чистые - шоу собаки. А абсурд этот, возникший из-за недомыслия управленческого аппарата в охотничьем собаководстве и нового состава Кинологического Совета, не желающих «пошевелить» мозгами для того, чтобы не губить достигнутого до их появления и не ставить слепо штампов на вредоносные, «свёрстанные наспех» решения новоявленных чинуш и крутящихся рядом с ними прилипал «около собачников», ведущих Российское собаководство к развалу и засорению пород непотребными гибридами. Действительно, как понимать, что Царь российских охотничьих зверей – бурый медведь, самый серьёзный среди обитающих практически на всей огромной территории России, одновременно и самый опасный, осторожный и разумный из охотничьих животных, из-за чего он и самый желанный трофей почти для каждого уважающего себя российского охотника и иностранного гостя,- их тайная мечта и грёза, олимпийский символ России и герой народных сказок и произведений литераторов, пишущих о природе и охоте, и, наконец, ценнейший поставщик охотничьей продукции, популярной как у нас в стране так и за рубежом, оказался вдруг, а может и не вдруг, но всё равно не востребованным нашим охотничьим собаководством, для которого, в том числе, и создавались заводские породы российских лаек. А ведь надо то всего лишь переработать действительно очень плохие действующие правила испытаний по подсадному медведю, тем более, что есть уже и давно ждут рассмотрения их варианты, и воздать, наконец, должное нашему лесному исполину, введя его в число основных видов животных, работа лаек по которому должна считаться ГЛАВНЕЙШЕЙ из всех других работ, и выдвигать ярких медвежатниц в число элиты нашего собаководства, вне зависимости от иных обстоятельств. Переходя к рассмотрению вопроса об испытаниях лаек по ВОЛЬНОМУ кабану, возрожденных опять же усилиями всё той же «новоявленной клики» почти после тридцатилетнего перерыва, под видом «ноу хау» и «для повышения объективности оценки работы собак», а по сути, я считаю, сделано это как и во всех теперешних «новациях» в собаководстве с эффектом «точности до наоборот», т.е. без явной на то необходимости, а достигнуто при этом СУЩЕСТВЕННОЕ не улучшение, а УХУДШЕНИЕ качества судейства и ПРОЦВЕТАНИЕ ВОЛЮНТАРИЗМА при «бродячей и слепой» расценке лаек на слух и по навигатору, осуществляемое исключительно под давлением бизнесменов от собаководства, строящих свой бизнес на возмездном предоставлении принадлежащих им лесостепных (лесопарковых) угодий под проведение таких испытаний и для обеспечения бурного сбыта лицензий на отстрел копытных животных по коммерческим расценкам. А главное, на мой взгляд, это произошло в большей степени из-за корысти экспертов, лоббирующих этот бизнес, после продажи охотничьих угодий в частное пользование и, оставшихся вдруг без «вожделенного куска мяса» от выделяемых им ранее лицензий, подчёркиваю, за их добросовестный труд, компенсируемый теперь, появившейся у них реальной возможностью приватной, бесконтрольной, а зачастую и не бескорыстной расценки работ собак , которых никто, как и они сами, в работе не видит и не проконтролирует. А ведь ранее вся охотничья общность (все охотники) имели возможность пользоваться лицензиями и угодьями, причём на льготных условиях из-за чего старательно охраняли их от посягательств браконьеров, соблюдая сроки и правила охоты. Но ведь вольерные испытания того времени всех устраивали и вопросов об объективности оценок работы собак, как правило, не возникало. Однако, в связи с изъятием охотничьих угодий у государственных, общественных и иных органов – т.е. у бывших владельцев и передаче их в частную собственность (по существу распродаже), где охота ведётся по существу бесконтрольно и круглый год и лишивших простолюдинов права охоты в них, положение с проверкой рабочих качеств охотничьих собак во многих регионах резко изменилось в худшую сторону, что и даёт лоббистам бизнесменов от собаководства строить всевозможные козни для удержания в своих руках «барышей» от собаководства во вред самому собаководству. Свои возражения по широкому внедрению испытаний лаек по ВОЛЬНОМУ кабану, вместо подсадного, я строю практически на тех же аргументах, что и по медвежьим испытаниям, за исключением ряда особенностей. Безусловно кабан не редкий зверь в наших лесах и его отыскание для собак много проще, хотя тоже далеко не везде, а в ряде регионов он тоже редкость или вообще не водится. Но согласимся, что в вопросах розыска зверя у него приоритет, тем более, что кабан держится стадами, группами и ближе к человеческому жилью или посевам. Кабана легче отбить от стада, особенно молодняк, который не обладает в полной мере навыками обороны и легче удерживать на месте, что тоже даёт преимущества собакам, но мы не будем ориентироваться на неполноценных зверей, которые не способны себя защитить от любых нападок. И здесь шансы у кабана (секача) и медведя примерно равны и по части обороны и по скрытности перемещения, а соответственно и по возможности увидеть всю работу собаки по этому зверю, а не отдельных её эпизодов. Более 15 лет судейства малоэффективных и, считаю, не достаточно объективных испытаний лаек по вольному кабану, до введения вольерных испытаний, однозначно убедили меня в нецелесообразности широкого распространения вольных испытаний как панацеи ото лжи в судействе и, особенно, в описании работ собак, где эта самая ложь и превалирует, а иначе нельзя подогнать требования правил под реально увиденное в работе собак и обосновать выставленную им расценку. Надеюсь, среди тех экспертов, кто много судил работ лаек по вольному копытному зверю и побегал за ним, да в трудно проходимых лесных угодьях, вряд ли найдутся такие, кто будет опровергать эти утверждения, за исключением, разумеется, «новоявленных спецов» из числа « только вчера» купивших ружьё, «а на день раньше», начавших разводить лаек, но зато беззастенчиво и громогласно провозглашающих, что им нет равных среди экспертов по вольному кабану. Не отвергая полностью допустимости испытаний лаек по вольному кабану, как способа проверки работоспособности собак по этому зверю, пусть даже и при неполной возможности увидеть все перипетии такой работы, но при условии переработки правил испытаний, их не следует исключать совсем в принципе. Так как не во всех регионах даже сейчас имеется возможность увидеть работу собак на подсадном звере и сделать заключение о их работоспособности. Вместе с тем я категорически не согласен с каким-либо возвеличиванием «вольных» дипломов по кабану по отношению к дипломам, выдаваемым на подсадном звере, при неизбежном наличии недостатков, связанных с закрытостью от обозрения работы собак вне вольеры и вынужденной лжи экспертов в описаниях работ по «вольному» при присуждении им таких дипломов. Допуская принципиальную возможность проведения испытаний по вольному кабану, в местах, где отсутствуют возможности отсудить такую работу на подсадном звере, хочу сразу указать на недопустимость проведения каких-либо испытаний по вольному зверю на коллективных загонных охотах, когда эксперт стоит на номере, а в загоне орудует десяток загонщиков – «кричан» с таким же числом испытываемых собак, а неизвестно кем, где и когда поднятый зверь или звери выходят на номера и нередко успешно минуют их, оставив охотников и стаю болтающихся с ними собак при своих интересах. Ведь даже в случае успеха с добычей животного, лишь при «разборе полётов» начинают выяснять кто, где и когда кого видел, чьи собаки отличились, и кто главное действующее лицо в этом «спектакле». Это чтобы отметить заслуженных и поощрить незаслуженных. Затем, после потока противоречивой фантазии, выно сится уже и «наградной вердикт», подкреплённый куском свежего мяса экспертам. По делу же никаких дипломов на таких мероприятиях быть вообще не должно и бравировать подобными дипломами ни охотникам, ни экспертам не пристало, поскольку в этом случае нарушаются все мыслимые и не мыслимые пункты действующих правил, а собаки при этом выступают лишь в роли статистов, но не главных действующих лиц. Таким образом, испытания лаек по вольному кабану, как и по вольному медведю, следует признать малоэффективными и недостоверными, вследствие невозможности отследить весь процесс работы собак и выставить им обоснованную расценку. А применять эти «вольные» испытания следует также лишь в виде эксклюзива, и только там, где нет возможности провести испытания на подсадном звере.

_________________
"Никакое происхождение собаки не прибавляет дичи в угодьях и ума владельцу" - / Хохлов С.В./
Каждый упрощает все, до своего уровня понимания, и это в принципе правильно, только нельзя это навязывать другим ...


Создаем НКП
Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
СообщениеДобавлено: 15 окт 2014, 12:11 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 16 авг 2012, 21:05
Сообщения: 25634
Откуда: г. Люберцы
Имя: Сергей
Город: Люберцы
Собаки: РЕЛ, НОТ осталось чуть, чуть и классная бретоха...
Транспорт: №11
Оружие: Дрова и СтрадиВаря
ООиР: ЦП РОРС
ПРОДОЛЖЕНИЕ.

Вернёмся теперь к незаслуженно охаянным и очернённым, видимо и не совсем безосновательно, испытаниям по подсадному кабану, о которых много говорят, пишут, ругают, хвалят, снимают кино, демонстрируют на видео и т.д. и т.п., но к однозначному, окончательному решению - хорошо это или плохо, так и не пришли, хотя большинство дилетантов - за плохо. Попробуем разобраться вместе с Вами. Среди главных достоинств данного кинологического мероприятия следует, прежде всего, указать на возможность визуального наблюдения экспертами всего процесса испытаний и детального рассмотрения каждого из элементов работы собак, а также поведения зверя, особенно, если вольера или загон, в сильно заросших (закрытых, «крепких») местах, наличие которых в этих сооружениях считаю обязательным условием, оснащена ещё и камерами наблюдения, что позволит всем членам экспертной комиссии формировать своё собственное, а не навязанное им кем –то, из что -то видевших экспертов, мнение,- которое обеспечивает возможность объективно расценить работы собак. Не менее важными достоинствами метода вольерных испытаний являются:- его доступность для любого собаковода – лаечника (иных собаководов в данной статье мы не рассматриваем), вне зависимости от его местожительства, сезонов года и в течение всей их продолжительности; опыта прибывающих на испытания лаечников в занятиях охотой и собаководством; минимальность трудозатрат на испытания; доступная стоимость соответствующих услуг и простота их предоставления, которые открывают широчайшие возможности проверки рабочих качеств лаек всего региона за короткий период времени. В итоге же, при наличии у экспертов переработанных и «отшлифованных» правил испытаний по подсадному зверю, которые я надеюсь всё же появятся и снимут имеющиеся спорные вопросы, а также при надлежащей квалификации экспертов, осуществляющих эту работу, всегда будет достигаться – максимально возможная достоверность данного метода для чистопородных лаек, но, оговариваюсь, что не для гибридов (булаек), для которых в вольере, вне зависимости от требований к ним, вступают в действие иные их врождённые природные качества, не требующиеся лайкам, но являющиеся достоинствами в группах бойцовских собак, а правильнее назвать вредоносные для работы промысловой лайки в лесу, что и выдвигает, зачастую, у недостаточно квалифицированных экспертов,-- таких «булаек» гибридов на первый план в вольерных испытаниях, как ярких и неустрашимых бойцов, затмевающих порою, своею злобой и безрассудством, а также бойцовской манерой работы - чистопородных, лесных лаек, работающих по –лаячьи грамотно, т.е. чётко, аккуратно и надёжно, но зрелищно,- менее эффектно. По моему убеждению, именно эти, привнесённые травильными собаками в породу лаек, чужеродные и противоречивые рабочие и экстерьерные качества, как то: --отсутствие надлежащего чутья и широты поиска, при безрассудной смелости и необузданной злобе; невосприимчивости к боли при серьёзных изъянах экстерьера, таких как: - не типичность по типу конституции и не пропорциональность их сложки, и, в первую очередь, колодки, головы, глаз, взгляда, длины и постава конечностей, бочковатости и распахнутости груди, нехарактерной для лаек приземистости и коротко шерстности, и т.д., а главное - не «лаячьей» манеры работы, на что я уже указывал в своих публикациях на сайте «Григорьевские медвежатницы», что и порождает необоснованные споры «о недостоверности испытаний по подсадному зверю», (хотя верно это, - с точностью до наоборот), несмотря на все, приводимые абсурдные утверждения в защиту таких же абсурдных доводов апологетов вольных испытаний. Ведь отличить работу охотничьей зверовой лайки, после 70 лет общения с ними, от грызни травильных гибридов, под силу не только, скажем мягко, таким «пожилым» экспертам - ворчунам как я, а и многим, многим иным специалистам, ясно видящим происходящее, но не желающим ввязываться в перебранку с доминирующей в лайководстве «кликой» или лицами, действующими с нею заодно. Поэтому критикам метода следовало бы, прежде всего, разобраться в причинах неадекватного поведения «отдельных», выставляемых на испытания «по подсадному зверю» собак (кем бы зверь ни был-хоть «слоном»), многие десятки раз и хоть каждый день к ряду, но, главное, способных безоглядно, бессчётное количество раз бросаться на него с неудержимой яростью и стремлением «порвать его в клочья», тем более понимая, что такое не характерно для лайки, работающей вместе с ведущим и на него, и которая способна оставлять объект преследования (охоты), если он в данный момент не интересует ведущего, в отличие от травильных собак, работающих на себя, и которым нужна победа, по принципу «…одна на всех, мы за ценой не постоим». Ответ на вопрос, а почему эта лайка так ведёт себя? Она ведь не должна этого делать – это не в манере её работы, у критиков испытаний лаек по подсадному зверю, должен был сформировать другой вопрос – а лайка ли она? Но наши «критики», чтобы не обременять себя думами, в угоду «продувным» бизнесменам, взяли да исключили подсадного кабана из перечня основных видов охотничьих животных, дипломы по которым являлись пропускной карточкой в элиту охотничьих собак. Вот теперь уже лаечник должен задуматься, кто из этих «продувных» бизнесменов запустит его в свои угодья, да ещё с собаками и с экспертной комиссией, которой, помимо владельца угодий, надо будет ещё и хорошо заплатить за «правдоподобное» сочинение сказки (отчёта) о твоей «рабочей собаке», работу которой они, к сожалению, не видели, да и не могли видеть в густом лесу; да ещё за «износ галош» экспертов; да не забыть «кабанятинки» отрубить – не натощак же им бедолагам по лесу бегать да ноги бить, а вот уж «чего набьёшь» в этом лесу– большой вопрос? Ведь кабан в день испытаний может «к соседу в гости пошёл» да там и припозднился. Тогда как в вольере встреча с кабаном гарантирована, при условии, что собаки твои его искать умеют и быстренько всем его покажут, а вот у «оборотистого» бизнесмена ничего не гарантировано. И, тем не менее, здесь и денежки другие нужны и одной «зелёненькой» уж никак не обойтись. Разумеется я здесь слегка утрирую в сравнениях травильных гибридных собак «булаек» с чистокровными лайками, но уверен, что имею на то основания утверждать, и не надо меня убеждать в обратном, что практически ПОЧТИ все «герои- призёры» последних лет, а именно ТЕПЕРЕШНИЕ многократные чемпионы и победители многочисленных травильных шоу, именуемых межобластными, региональными, межрегиональными, республиканскими, интернациональными и международными состязаниями (до мировых, слава богу, в тщеславии пока ещё не дошли, но уверен --всё у нас впереди), не являются чистокровными охотничьими лайками, а представляют из себя гибридов от межпородного скрещивания, хотя и не первой генерации, но с ещё одной угнетающей подробностью,-- в использовании они предназначены не для охоты, где мало полезны, а для шоу мероприятий и племенного разведения, а там главенствуют деньги. В обиходе же, таких собак стали именовать– спортивные лайки (см.ОиОХ №12 за 2012г.). Автор той статьи, «бичуя» сами вольерные испытания; лаек перводипломников; а также чемпионов и победителей состязаний, в награждениях которых сам же наверняка и участвовал, но теперь всю ответственность за плохо работающих «спортивных» лаек, (т.е., по его определению – СОБАК ПРОВЕРЯЕМЫХ НА ПОДСАДНОМ ЗВЕРЕ), он возлагает на устроителей вольер !!! или-как говорят обычно --перекладывает с больной головы на здоровую и при этом ещё риторически вопрошает - « А какая лайка нам нужна?». Если бы такой вопрос был задан начинающим собаководом, то стоило бы задуматься, изучить все требующиеся для этого индивидуума обстоятельства, наклонности и возможности и лишь потом сформулировать для него подобающий совет. Но когда об этом вопрошает эксперт с амбициями, да ещё и, извините, «около собачник», возникает встречный вопрос – а эксперт ли он? А ответ здесь ему всего один - заведи хоть кого-нибудь, вырасти, сам натаскай, научи всему необходимому и покажи всем собаководам твоего круга, что можешь работать с собаками, а не только указывать другим, что им надлежит делать; сделай для собаководства что-то полезное, весомое, а там уж копайся в породах, критикуй, где и что плохо, и налаживай, чтобы всё было хорошо; именуй только то, что по твоему именуется не правильно, но и не забывая заглянуть в толковые словари . Не хотелось бы оставлять без короткой ремарки и упоминаний о «спортивных» лайках, появляющихся в прессе и бытовых разговорах собаководов, хотя тема сегодня явно не та. Но авторы, публикующиеся в изданиях РОГ, а также ОиОХ , этим термином, однозначно, определяют собак охотничьих пород, из числа именно лаек или их гибридов,( про гибридов они правда не упоминают) испытываемых и получающих дипломы на подсадном звере (о чём мы сейчас и ведём речь) и горько сожалея при этом, что вот гончие лишены таких льготных возможностей. Ради восстановления истины, вынужден заметить, что в современном охотничьем мире испытания и состязания охотничьих собак на подсадном звере считаются нормой и практикуются весьма широко, а по отдельным видам только на подсадном звере и проводятся, и всё идёт к тому, что в обозримом будущем, только такие испытания и будут проводиться, за исключением видимо испытаний по отдельным пушным видам животных. Следовательно определения «спортивной лайки» сформулированы авторами абсолютно безграмотно. Ведь и у нас в стране тоже, и уже сейчас, практически все породы охотничьих собак проверяются также и на подсадных животных, а некоторые только на подсадных. И те же упомянутые гончие, как и борзые не избежали таких проверок в испытаниях « садок» по красному зверю. А ведь правила испытаний гончих по пушному зверю и не требуют постоянного созерцания гонного зверя и собаки. Достаточно лишь раз «перевидеть» его, а всё прочее время «дыши», волнуйся, блаженствуй, впитывай в себя вожделенные волшебные звуки и наслаждайся «музыкой» гона, «прочитывай» на слух его перепетии, чем и упиваются гочатники, а добыча трофея у них, дело хотя и очень желанное, но вторичное. Прошу поверить на слово, сам таким был. Не сомневаюсь, что при дальнейшей приватизации охотугодий или передаче их остатков в долгосрочную аренду мы неизбежно перейдем к испытаниям и даже к самой охоте, в основном, по подсадному (выращенному) в неволе зверю, что и теперь уже широко практикуется в частных охотхозяйствах. Так, что уважаемые апологеты вольных испытаний, давая свои определения кинологическим мероприятиям, думайте о последствиях к которым они могут привести наше собаководство. Ведь по - вашему выходит, что все наши собаки являются «спортивными», но в этом я с вами никогда не соглашусь. Вспомните, если возраст Вам позволяет, а если нет, то хотя бы прочитайте, как «на заре советской власти» всех охотников любителей одним росчерком пера в 20-х годах прошлого столетия, обратили в охотников - спортсменов, поскольку для армии того времени нужны были подготовленные солдаты, и согласно тому же «росчерку» мы до глубокой старости стоим в строю и остаёмся охотниками спортсменами, хотя ими никогда не были, и не стремились к этому, а являлись и являемся по существу, даже вместе с охотниками – промысловиками (в определённой степени), живущими за счёт реализации продукции охоты, всего лишь охотниками - любителями, удовлетворяющими по возможности свою природную охотничью страсть или жизненные потребности. Здесь «новоявленным оракулам», чтобы избежать возможных «ляп» в определениях, уместно бы вспомнить о спортсменах любителях и профессионалах в реальном спорте. Следовательно спортивными собаками, вне зависимости от их породы, могут именоваться лишь те, которые выращиваются и готовятся с целевым назначением и при соответствующем тренинге с раннего детства для участия в спортивных соревнованиях, получения высоких спортивных результатов и достижений в «кинологическом» шоу бизнесе , завоевания ценных призов и премий, а также участия в последующей племенной работе по разведению «спортивных собак». Ведь их подготовка ведётся лишь для коротко срочных шоу выступлений на кинологических мероприятиях спортивного шоу-назначения. Причём задач по подготовке таких собак к охоте обычно не ставится и для участия в охотах спортивные собаки практически не пригодны из-за того, что их тренировали для короткого и яркого спортивного выступления, но не для многочасовой борьбы и преследования сильного и опасного зверя. И к тому же их очень берегут от возможной случайной гибели. Ведь гибель обычной рабочей собаки это только потеря верного друга и помощника не измеряемая «в сребренниках», а гибель «спортивной» - это потеря имиджа, денег, а может и всего бизнеса. Вот за них и цепляются. В моей оговорке, что все чемпионы являются гибридами, слово «почти» я употребил, зная отдельных чемпионов, в родословной которых не просматривалось «порочащих» связей, но это ровным счётом ничего не значит, так известны случаи подмены родословных даже у выставочных чемпионов, что тут остается говорить о чемпионах полевых, когда взглянув на него, порою хочется спросить, - а этот «Шарик» как сюда попал??? Тем более, что наряду с этим просматривается и принципиальная возможность из чистокровной лесной собаки вырастить и подготовить собаку шоу класса, если заниматься этим щенком с детства и целенаправленно. В наличии моих оговорок опять всему виною тот самый опыт, именуемый обычно «горьким», но который правильнее было бы назвать –жизненным, и связан он был скажем, с Литвою, с охотниками которой меня связывает многолетняя, (более 50 лет), по истине братская дружба и туда я передал множество своих щенков практически от всех моих именитых производителей и даже ряд взрослых рабочих собак советского периода жизни. Но каково было моё изумление, когда по приездах туда на охоту я обнаруживал, что вместо моих, широко ходовых лесных собак, уходящих обычно у меня в поиске далеко за пределы их слышимости, здесь, на загонных охотах, хорошо и чётко работали мои бывшие щенки, не отрывающиеся далеко от загонщиков за пределы прогоняемого квартала. Ответ на моё изумление оказался банально простым. В Литве того времени не разрешалось индивидуальное осуществление охоты с собаками или без, а велась только охота загоном и с применением собак тоже для всех желающих членов кружка (так там именовались первичные коллективы) и только по выходным дням. А охота на засидках (с вышки), называемая там «ожидание» разрешалась и в будние дни, но опять группам не менее 3 человек. И только товарный отстрел, осуществляемый штатным персоналом и активом кружка, мог проводиться всю неделю. Поэтому собак с детства ориентировали и дрессировали под местные условия, в чём они в итоге тоже преуспевали. Действенности дрессуры я вообще перестал удивляться после поездок в Европу, где континентальные легавые, вообще без участия ведущего, но по его команде, самостоятельно «прочёсывают» лесной квартал, выгоняя за его пределы всю «живность» и самостоятельно возвращаются обратно туда же в поиск до отзыва ведущего. А ведущий с экспертами, наблюдающими за собакой со всех четырёх сторон квартала, фиксируют количество выгнанной за его пределы под выстрелы охотников дичи и время на поиск каждой особи. Вот почему я не удивляюсь очень ярким работам отдельных лаек по подсадному зверю, показываемых ими обычно в начале их охотничьей карьеры и граничащих по накалу страстей, с работой бойцовских собак, но не верю тем из них, кто в течение весьма длительного жизненного периода их постоянно демонстрирует и подтверждает. Ведь бойцовская собака практически на протяжении всей жизни должна работать одинаково злобно и ярко,-- т. к. её дело «рвать и грызть», а лайка, работающая с ведущим в лесу и на конечный результат – т.е. на «добычу ведущим найденного ею зверя», попадая неоднократно в вольеру, на основе инстинктивно усвоенного тренинга (опыта), запоминает, что за облаиванием или борьбой с подсадным зверем последуют «длинная слега» или «прут», которыми собаку отгонят от зверя и интерес у неё к подобным мероприятиям быстро угасает, хотя такое более характерно для испытаний по медведю. Но и в кабаньей вольере имеется ещё один немаловажный препон, поскольку испытания там теперь чаще проводятся не по дикому кабану, а по гибриду кабана с каким – то американским домашним хряком, который при большом общем весе и росте имеет ещё и огромные, болтающиеся чуть не до земли уши, являются не только раздражителем но и провокатором хваток «не по месту», и именно за эти самые уши. Да и оборону эти полу домашние хряки строят чаще не на ударах клыками или пятаком, а на стремлении затоптать собаку копытами,(по аналогии с лосем) из-за чего характер работы по таким гибридам существенно отличен от работы по дикому кабану и, в качестве тренинга, на мой взгляд, совсем не желателен. Ведь собака, ловящая кабана за уши, неизбежно должна подставить свой живот под клыки, пойманному ею и вертящемуся на месте кабану, где исход такой борьбы предугадать не трудно, т.к. у кабана шансов на успех больше, стоит только сделать резкое движение головой вверх и вот он живот собаки . В природе же, я многократно наблюдал иную картину,- когда молодой кабан, прижав уши, выскакивает из крепи, бросившись на наседающую на него при подходе охотника лайку, атакуя её, а та, увернувшись, хватает его сверху за ушами за холку и «перехватывает» (прокусывает) проходящую там артерию. В этой ситуации прогнозировать победу кабану весьма проблематично, особенно если хозяин рядом и уже готов прийти на помощь своей верной помощнице. Таким образом, резюмируя сказанное совершенно ясно, что испытания лаек на подсадном звере много эффективнее, и с точки зрения достоверности их результатов, и широты охвата проверкой племенного материала, и качества получаемого потомства, и низким уровнем затрат на это мероприятие, и лёгкой доступностью их для охотников по сравнению с испытаниями на вольном звере. Но общей бедой для тех и других испытаний является несовершенство правил их проведения и расценки, что следует исправлять незамедлительно. Следующими к рассмотрению предлагаются испытания лаек по лосю и оленю. С лосем все обстоит гораздо проще. Здесь выбора просто нет, а недостатки метода вольных испытаний те же, что и в рассмотренных выше случаях. И главный из этих недостатков – недостоверность проверки работ собак, которая осуществляется тоже при ограниченных возможностях наблюдения за зверем и собакой(ами) в больших лесных массивах, где эксперты, к увиденному на данных испытаниях при расценке собак в описаниях их работ вынуждены добавлять, что-то из виденного в аналогичных ситуациях и условиях на прошлых охотах или испытаниях, как бы дорисовывая и дополняя картину происходящего для обеспечения полноты её восприятия и главное, обоснования выставленных расценок. Я не хочу сказать, что в данном случае идёт «большая ложь» экспертов. Ведь степень достоверности их описаний зависит, прежде всего, от их охотничьего стажа, а соответственно и опыта, знания поведенческих характеристик тех или иных животных, ну и конечно, от знания манеры работы охотничьих собак. Лось, в отличие от медведя и кабана, не избегает и открытых пространств, а, следовательно, более открыт для обозрения, что конечно не означает отсутствия у него стремления укрыться в густых кустарниках, ельниках и даже в камышах по берегам лесных водоёмов, но возможностей «перевидеть» его и понаблюдать за работой собак предоставляется несомненно больше, чем на выше рассмотренных животных. А лучшее время для проведения таких испытаний – выпадение снежного покрова, когда по следам на снегу можно «прочитать» и отследить тактику работы лаек по остановке зверя, и манеру их работы по его удержанию на месте. Характерный пример из обширной практики товарной охоты на лося с одной из пар моих собак. Так, иногда на их гонном следу лося можно было увидеть небольшие клочки короткой шерсти с «кровцой» и характерные прочерки от копыт задних ног лося, который по - лошадиному взбрыкивает ими, но не двумя сразу, как лошадь, а по одной, хотя и не совсем прицельно, но от этого не менее опасно, отбиваясь от собаки, прихватывающей его на хорошем аллюре за задние ноги. Сам гонный след тоже раскрывает многое, показывая, что одна собака преследует зверя в «угон», пытаясь при возможности «тормознуть» его за заднюю ногу, а другая тем временем мчится стороной в 10 – 12 метрах, пытаясь обогнать его, что надо признать сложно сделать на быстро бегущем лосе, и наперерез выйти ему навстречу. Такая тактика обычно срабатывала, поскольку далее, в другом месте можно было увидеть уже «героев лесного спектакля» на вытоптанном лосем в снегу круге с глубокими отпечатками следов задних ног «вздыбливавшегося» зверя, а за пределами круга характерные прочерки от передних его копыт, которыми он как «копьями» в броске пытался поразить назойливых собак и к счастью для них, а разумеется и для меня, промахивался, но перечёркивал при этом и второй круг, набитый уже собачьими лапами во встречных направлениях при их круговом облаивании, не стоящего, как обычно описывают, лося, а медленно движущегося по «своему» кругу, и угрожающего собакам нападением, но не только угрожающего, а и делающего броски с «выстрелом» одной или сразу парой передних ног. Нередко бывали и случаи полной остановки лося (чаще коровы) и обычно одной собакой, хотя с одной я редко выходил на охоту. Поскольку в те времена мы не располагали нарезным оружием, то подойти к остановленному собаками лосю на ружейный выстрел в редколесье было порою проблематично и случалось даже делать это ползком. А вот страгивать его, как рекомендуют правила испытаний, чтобы проследить повторные «остановы» зверя собаками, приходило в голову только людям, у которых с этой самой головой было не всё в порядке, потому, что это неизбежно сулило дальнейшую, и уже более длительную, малоприятную и трудную беготню по захламлённому, заснеженному лесу, с преодолением значительных расстояний, особенно, если зверь в данном в районе, как говорят, под собаками не стоит, поскольку он сильно «настёган», или иными словами в местах интенсивной охоты, или нагонки и натаски собак. Однако поведенческие особенности лесного гиганта – лося, позволяющие ему преодолевать преграды высотою до 3 метров, легко перепрыгивая заборы, собранные из 2,5 метровых чугунных пик, с которых иногда нам доводилось снимать погибших молодых лосей, прыгнувших за матерью и не рассчитавших высоты требуемого прыжка, тогда как реальная возможная высота прыжка взрослого лося мне до сих пор не известна. Но зато известно, что в бывшем зооцентре Центрнаучфильма имелась вольера для съёмок реальных охот, обитающих в СССР хищников (волк, медведь, рысь и др.) на копытных или иных животных для остросюжетных научно популярных фильмов на охотничью или научную тематику из жизни животных (что не мешало осуществлять там и съёмки сюжетов для художественных фильмов). Высота той вольеры явно превышала 6 метров, (сказать по чести – я её не измерял), что естественно делает невозможным серьезное рассмотрение вопроса о каких – либо испытаниях лаек по подсадному лосю. Следовательно, необходимо перерабатывать действующие правила испытаний по вольному лосю, под реалии складывающейся действительности, исключив из них весь бред , скажем, о возможности наблюдения за «молчаливым появлением собаки» у толи остановленного ею, толи остановившегося самостоятельно лося и «первое время осторожно облаивающей его с головы». И не дай ей бог «не снижая аллюра сразу начать его злобно облаивать», а ещё хуже «облаивать его издали, давая ему свободно перемещаться»,(как будто, согласно правил, она мешала ему делать это ранее) и уж совсем плохо «при облаивании бросаться на него сзади». Пусть лучше бросается на него с боку или с головы, откуда запрещено бросаться только в начале облаивания. Как видно, составители правил, как впрочем и по другим видам зверя не утруждают себя в формулировании определений качественных характеристик работ собак, и дают самые общие, ничего не раскрывающие трактовки, часто дублируемые из пункта в пункт, из – за чего сами эксперты путаются в этих определениях и несут зрителям кинологических мероприятий всякую «отсебятину». Ведь следуя этим правилам, например, эксперт должен бегать быстрее лося и собаки, чтобы встретить их на месте будущей остановки лося и пронаблюдать осторожно ли она вышла к зверю, или не со злостью ли собака облаивает его, и не позволяет ли ему, не дай бог, перемещаться, и не бросается ли на него не с той стороны. Самое интересное здесь, что один из «корифеев» сочиняет эту галиматью, другой не читая, потому что не умеет или из-за лени, подписывает её к печати и вот эксперты России мучайтесь с этой галиматьёй и являйте да творите чудеса экспертной технологии владельцам собак и зрителям, удивляя их плодами Вашей необузданной фантазии. Ведь если вернуться к этим же правилам и вчитаться в них внимательнее, то в обрисованной авторами работе явно просматривается портрет лайки – пастушка, которым видимо и располагал при описании автор сего опуса (читай правил). К сожалению, их автору видимо неизвестно, что работающая таким образом собака не способна останавливать лося, а лишь издали указывает место его нахождения в определённый момент. И единственным её достоинством, при этом, является её назойливость (именуемая в конкретном случае вязкостью), выдающая охотнику место куда они вместе с лосем пришли (и это уже хорошо) и уйдут ещё дальше, если лось этого захочет, либо охотник не найдёт способа где -либо «перевидеться» с ними. Об испытаниях лаек по вольному оленю многого пока не скажешь, поскольку этот вид охотничьих животных, ещё мало распространённый в восточно – европейской части России, но обитающий в северной, западной и южной её частях и достаточно широко распространённый в Азиатской её части от Урала до Приморья, не стал пока объектом активной любительской охоты на него с лайками, а соответственно и испытаний . Но сейчас в центральной и восточных частях России всё шире эксплуатируют разведённые и выпущенные на волю популяции оленей. И хотя бытует мнение, что олень плохо «стоит» под собакой, с чем я не могу полностью согласиться, так как видел другое, и считаю, что как охотничий объект олень заслуживает специального рассмотрения, тем более, что сейчас возрастает популярность разведения ряда популяций этих и иных охотничьих животных в частных охотничьих хозяйствах и организация охот на них на огороженной территории, т.е. в больших вольерах площадью более 30 гектаров, где применение охотничьих собак становится актуальным. Таким образом нужно использовать этот охотничий ресурс для развития охотничьего собаководства, и в частности лайководства, учитывая всё большие трудности, возникающие у лаечников в подготовке и использовании лаек на охоте. Но мы опять упираемся в отсутствие достойных правил испытаний как по вольному, так и по «подсадному» вольерному зверю. Не вдаваясь в подробное рассмотрение всего многообразия оленьих популяций, с точки зрения возможности их добычи с лайками, условно их можно считать единой группой, поскольку по поведенческому типу, несмотря на различия в строении, размерах, весе, они больше схожи нежели различны. Для нас же главную роль играет их отношение к хищникам, коими в данном случае по отношению к ним будут выступать и наши собаки, а соответственно и их оборонительная реакция на собак. Но как оказалось, после ряда уточнений, существенной разницы в этом у оленей тоже не наблюдается, хотя одни из них надеются исключительно на резвость ног и только при «без исходе» пытаются защищаться рогами и даже копытами (пятнистые олени, и иногда северяне - карибу), тогда как другие виды оленей (маралы, изюбри, благородные и другие их разновидности), тоже склонны к весьма поспешному «отступлению», но рога и копыта в обороне считают так же надёжным оружием и используют его гораздо чаще, чем вышеуказанные олени. Тем не менее, ко всем «оленьим» всё же можно применить одинаковые для всех их разновидностей правила испытаний по вольному зверю и также общие для всех правила испытаний в загоне (коррале). И не надо, видимо, ожидать чудес и надеяться, что удастся избежать недостатков, присущих всем испытаниям по вольным копытным и медведю тоже, рассмотренным выше, если мы не изменим критериев оценки качества лесной работы собак, ориентированных исключительно, пусть и на краткосрочно, но достоверно «перевиденные» элементы работы собак, а также на понятные охотнику и ясно слышимые, звуковые сигналы собаки и, последовавшую за ними оборонительную реакцию зверя. Примером тому может служить злобное облаивание собакой притаившегося в зарослях зверя, а при приближении к зарослям ведущего, сделанная хватка, вызвавшая взрёв негодования (взвизг, злобное фырканье, уханье или иную звуковую реакцию зверя) с последующей его атакой на собаку, выскакивающую из зарослей к ведущему перед атакующим её зверем и подставляющая того под выстрел. Это один из самых широко распространённых приёмов работы лайки в лесу, который можно наблюдать на охотах, но нельзя применять там же на притравках и испытаниях без наличия лицензии на отстрел зверя. Мне лично, не выполнение данного условия в походе за грибами, совмещённом с выгулом собак, стоило большой гематомы на боку и двух поломанных рёбер у моего Аяда громадным секачом, причём практически рядом с моими ногами, где собака обычно остановилась в ожидании привычного выстрела по «выставленному» ею из кустов зверю. Что повлекло полное прекращение его работы по кабану и медведю в дальнейшем, и, естественно, расставание с ним в последующем. Бывают на охотах по крупному зверю и иные «счастливые» случаи, предоставляющие возможности наблюдения за работой собак в живой природе, по остановленному ими на обозримом месте зверю, хотя, как правило, и скоротечные, но способные многое «сказать» о рабочих достоинствах собак, наблюдающему за ними опытному охотнику или эксперту. Поэтому в новых правилах, на мой взгляд, следует отказаться от строгой «посекундной регламентации» элементов работ собак по вольному зверю, применяемых для оценки их рабочих качеств, но концентрировать внимание на действенности их проявления; а в комплексном показателе «мастерства остановки и удержания зверя»,- обеспечить возможность отметить и проявляемую смелость собаки, и необходимую для этой работы злобу, и ловкость, и умение построить работу так, чтобы зверь полностью сосредотачивал своё внимание на собаке и был лишен возможности обозрения окрестностей. Таким образом, условием проведения испытаний по ВОЛЬНОМУ оленю является создание новых правил их проведения, обеспечивающих получение достоверных результатов о качестве работы собак. В противном случае от таких испытаний следует отказаться, чтобы не вводить в заблуждение охотников – собаководов и кинологов их поразительными результатами с нулевой эффективностью в реалиях. Относительно испытаний по «ПОДСАДНОМУ» (вольерному) оленю можно говорить определённее, что дело это реальное, так как с подсадным зверем проблем нет, загоны( вольеры, коррали или сооружения с иными названиями для передержки и разведения оленей) реально существуют и не представляют собой весьма сложных и дорогостоящих конструкций, так как олени под ограду подкопов не устраивают, а через неё , как правило, не прыгают, если обжились в коррале, и обычная, двухметровой высоты, сетка «рабица» является для них надёжным сторожем. Вопрос только в требующейся для этого земельной территории и документальном оформлении соответствующего решения. Я имел возможность наблюдать поведение маралов, содержащихся в 600 –гектарном вольере, и работу по ним двух молодых лаек. Сразу отмечу, что испуга животных от активно работающих по ним собак, панического бегства или серьёзного беспокойства в стаде я вообще не заметил, поскольку самки спокойно отошли к центру, а рогачи организовали оборону по периферии стада, периодически бросаясь на собак и угрожая им рогами и копытами. Иными словами, борьба шла лишь на уровне угроз. Одни (т.е. собаки) активно нападали, не нанося какого – либо вреда обороняющимся, а другие ( это олени), не менее активно оборонялись с контратаками и прогонами неотвязных собак, но те, не теряя инициативы, умело уворачивались и снова переходили в атаку. В итоге можно было воочию убедиться кто и на что способен. В загоне же пятнистых оленей поведение зверей было более осторожным при виде лаек, чем у маралов, особенно не у стадных, а у быков одиночек, обжившихся там, но тоже умеренно спокойное с грациозными пробежками через кустарники и периодическими остановками и попытками затаиваться. Конечно, для введения в практику таких испытаний, желательно определиться с оптимальной величиной вольеры для них. Ведь пяти гектарная вольера будет явно маловата для оленя, а 600 гектарные коррали тоже видимо не потребуются, следовательно надо выбрать оптимум и попытаться наладить там проведение таких испытаний, а для начала проверить возможности использования, имеющихся в частных охотхозяйствах, «загонов для проведения «охот» по подсадному зверю с площадью свыше 10 гектаров, но не более 50. В заключение статьи хочу ещё раз обратиться к Российскому Кинологическому Совету и иным компетентным органам управления охотничьим собаководством России и её охотничьим хозяйством (что делал уже неоднократно в своих публикациях) с призывом (правильнее сказать даже с требованием) - прекратить необоснованную дискриминацию (принижение) значимости испытаний охотничьих собак (конкретно лаек) «по крупному подсадному зверю» и незаслуженное возвеличивание и «выпячивание» роли недостоверных результатов испытаний по крупному «вольному зверю», что проявляется в различной значимости дипломов, присуждаемых на таких испытаниях. Тем более, что для организации и проведения этих недостоверных «вольных испытаний» в условиях «капитализации» охотничьих угодий, практически не остаётся возможностей доступа в них, кроме самовольного (именуемого браконьерским), охотнику простолюдину, составляющему большинство населения охотников страны, учитывая к тому же и очень высокую стоимость этого «показушного» и не эффективного мероприятия там, где доступ в частные угодья иногда и «простонародью» всё же разрешают. Известно, что порождена указанная «дискредитация» результатов испытаний лаек по крупному подсадному зверю отнюдь не требованиями « широких охотничьих масс» - т.е. кинологов и охотников собаководов, которых следовало бы опросить, чтобы знать их мнение о намечаемых «реформах», а отдельными лоббистами бизнесменов от собаководства, нуждающихся в собаках, готовых участвовать в «состязаниях по подсадному зверю» на протяжении всей своей жизни бессчётное количество раз, что не характерно для «лесных собак», но характерно, для выведенных бизнесменами собаководами и их лоббистами - лайкоидов (травильных гибридов), насаждаемых на территории всего бывшего СССР (о чём уже говорилось в моих публикациях). А главное - создающих иллюзии роста мастерства работы, разводимых ныне лаек, хотя на самом деле – только засоряющих их породы травильными «гладиаторами», растерявшими ценнейшие рабочие качества «лесных собак» и породивших видимость легкости получения высоких дипломов на подсадном звере. Что привело к сокращению, созданных прежними поколениями кинологов, линий прекрасных чистокровных собак для промысловой охоты, и к увеличению числа «гладиаторов» для шоу развлечений на испытательных площадках. Но ведь вся кинологическая работа с подсадным зверем всегда имела главной целью - помощь охотнику в подготовке собаки к реальной охоте, а проводимые испытания позволяли лишь раскрыть и расценить охотничьи таланты каждой собаки и, если она заслуживает, утвердить её в качестве ПОТЕНЦИАЛЬНОЙ ПОМОЩНИЦЫ на промысле и ПЛЕМЕННОЙ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНИЦЫ в охотничьем собаководстве. Именно только это и требуется от кинологов охотнику для его дальнейшей успешной работы с собакой. Давайте же вернём вольерным испытаниям незаслуженно «отобранное», - повысив значимость получаемых на них дипломов до уровня дипломов «вольных» испытаний и, в обязательном порядке, распространим «сие благодеяние» на испытания по подсадному медведю, признав «медвежьи дипломы» - главенствующими из всех присуждаемых и «визитной карточкой» выдающихся успехов работы промысловой лайки, к чему я призываю нашу кинологическую общественность ещё с середины 70-х годов прошлого столетия, считая медведя самым первым в списке охотничьих зверей, на котором можно реально проверить и раскрыть ВСЕ лучшие рабочие качества наших охотничьих лаек - действительно являющихся НАШИМ НАЦИОНАЛЬНЫМ НАРОДНЫМ ДОСТОЯНИЕМ и ЗАСЛУЖЕННОЙ ГОРДОСТЬЮ РОССИИ. Будем же и мы к ним справедливы и воздадим им должное - «ВЕДЬ ОНИ ЭТОГО ДОСТОЙНЫ!!!»

_________________
"Никакое происхождение собаки не прибавляет дичи в угодьях и ума владельцу" - / Хохлов С.В./
Каждый упрощает все, до своего уровня понимания, и это в принципе правильно, только нельзя это навязывать другим ...


Создаем НКП
Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
СообщениеДобавлено: 15 окт 2014, 12:13 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 16 авг 2012, 21:05
Сообщения: 25634
Откуда: г. Люберцы
Имя: Сергей
Город: Люберцы
Собаки: РЕЛ, НОТ осталось чуть, чуть и классная бретоха...
Транспорт: №11
Оружие: Дрова и СтрадиВаря
ООиР: ЦП РОРС
СТАТЬЯ №6
ОСТАВАТЬСЯ ЛАЙКАМ ОСНОВНОЙ ПОРОДОЙ ОХОТНИЧЬЕ - ПРОМЫСЛОВЫХ СОБАК ИЛИ «ПЕРЕРОДИТЬСЯ» В БЕСПОРОДНЫХ БОЙЦОВСКИХ СОБАК «ГЛАДИАТОРОВ»?


Давно вынашивал мысль как-то попонятнее сформулировать и аргументировать своё мнение по поводу нецелесообразности, а правильнее сказать - большого вреда для пород лаек - их «превращение» в «шоу собак» или бойцовских «псов - гладиаторов», иными словами - собак клоунов или , что ещё страшнее - в собак смертников, хотя и дерущихся не между собою, как это делали в древности бывшие рабы – гладиаторы, а теперь, «исполняющие» их роль, собаки бойцовских пород, и не только на собачьих боях и травле привязанных зверей, но и на реальной охоте, а именно - при ТРАВЛЕ крупных хищных и иных зверей. Об этом подробно и со знанием дела рассказала заводчица бойцовских собак, заведующая музеем «охоты и рыболовства» Росохотрыболовсоюза Г.Н. Семёнова в статье аналитического обзора отечественной и зарубежной прессы- «Гладиаторы на охоте», опубликованной в журнале «Семья Охотниковъ» № 0 (125), любезным разрешением которой я воспользовался и выкладываю эту её статью ( если Вы её раньше не видели) вместе со своей, для Вашего прочтения у себя на сайте и подтверждения моих опасений за судьбу зверовой промысловой охотничьей лайки, которая «вдруг» стала неожиданно «приближаться» в экстерьерном и поведенческом отношениях к отряду собак - уже настоящих бойцовских «гладиаторов» по их кровям, конечно же не без помощи, широко рекламируемых и используемых в её теперешнем разведении,- «племенных производителей» сомнительного происхождения. И всё это, безусловно, благодаря «усилиям» псевдо селекционеров из числа отдельных заводчиков собаководов, недоучек псевдо кинологов, а также иных, охочих для «рисковой развлекухи» индивидов, вследствие их кинологической безграмотности, но чаще –ради рекламы и «показушной бравады героев гладиаторов», на публике бросающихся на зверя с одним лишь ножом и подставляющих под его удары своих собак, получающих при этом серьёзные травмы или гибнущих вообще и только потому, что люди эти не представляют реальной промысловой охоты с лайкой на крупного и опасного зверя, в первую очередь на медведя, а главное не понимают роли, отводимой в ней нашим верным помощницам – охотничье промысловым лайкам, исходя из выработанной у них в процессе создания пород – манеры (стиля) правильной работы. Не понимают эти люди и значимости проводимых кинологических мероприятий, очень необходимых для подготовки и проверки рабочих качеств собак, полагая, что всё это делается лишь для потехи пресыщенной публики, жаждущей крови и «жестких» зрелищ. Однако широкая пропаганда и распространение новоявленных «лаек – бойцов», обычно с демонстрацией на частных «полигонах» их «боевых достоинств»- интригует молодых, неопытных охотников и не только формирует у них искажённое представление о медвежьей да и других серьёзных зверовых охотах, но может привести к увечьям и гибели не только травильных собак, но и их владельцев из-за непригодности таких собак к промысловым охотам. Ведь «зрелые» охотники, знающие методологию и истинную цену классической работы промысловой лайки, никогда «не поведутся» на то, чтобы разводить у себя «дешёвый, популистский ширпотреб», реально пригодный, разве что, для охраны нажитого добра да проведения развлекательных травильных «шоу» (в старину подобные мероприятия называли ярмарочными «балаганами»), заимствованных вместе с названиями на Западе, куда любят заглядываться многие наши деятели различных рангов и «тащить» оттуда под видом «добра» всякое «дерьмо», навязываемое нам « бизнесменами от собаководства» из числа «новых русских» в качестве «ноу хау», а продвигаемого твердолобым начальством или экспертами «около собачниками», не без участия отдельных, попавших на их «удочку», знатоков пород и реальных охот, страстно жаждущих всё не приходящей к ним славы на поприще собаководства и, ради этой тщеславной цели, готовых пожертвовать и честью, и совестью. Хотя надо признать, что у таковых, этих черт характера обычно не бывает. Сейчас, когда бизнесмены от собаководства, эксперты «около собачники» и примкнувшие к ним иные лица из числа настоящих экспертов и даже добропорядочных охотников, ещё не разобравшихся в чём суть, оглашаемых здесь мною, разногласий и не видящих пока опасности этого неблаговидного для собаководства «действа», поддерживают творящиеся в лайководстве «нововведения», а попросту беспредел, показушную активность работы «чиновников общественников» в ущерб интересам рядовых охотников и ради интриг мелкого начальства, которое и начальством - то порою назвать стыдно, - образовали. по сути, негласную коалицию, деятельность которой, по моему мнению, приведёт к вырождению промысловых лаек. Хочу надеяться, что всё же не к полному. А утвердило меня в намерении всё же написать данную статью – предостережение о лайках медвежатницах – ( ведь это из них формируются ополчения новых гладиаторов и обиднее всего то, что основой для них практически повсеместно служили и мои лесные лайки мевежатницы, но кто и чьих кровей наприливал им из дельцов от собаководства – вопрос хотя и ясный для многих, и в принципе «вычисляемый» для специалистов, но всё же трудно доказуемый. Тем более, что, кто и зачем сейчас это выяснять -то станет, когда «на кону» стоят дорогие призы и деньги от реализации щенков, хотя и не рождаемых для поиска опасного зверя, а лишь для работы «в узёрку», из-за отсутствия у них необходимого чутья, которым лайки, в отличии от бойцовских собак, наделяются от природы, да к тому же не умеющих правильно останавливать вольного зверя, но зато безоглядно бросающихся «драться» с ним в погибельном для собак открытом бою, где у зверя неоспоримое преимущество в силе. Не следует не учитывать также и поступлений денег «шоуменам» от проведения под видом кинологических мероприятий – развлекательных шоу с участием травильных собак-лаек, хорошо стимулирующих их устроителей, а также мелких чиновников, назначаемых на должности для регламентации и контроля кинологической работы, но, при наличии массы побудительных для них мотивов, остающихся её молчаливыми соглядатаями)-- это «дружное» появление ряда статей и «заказных» отзывов в их поддержку в периодических изданиях и Интернете. И хотя я отчётливо понимаю, что моя статья прозвучит лишь «гласом одиночки, вопиющего в пустыне» и вряд ли изменит ситуацию, где доминируют – корысть и деньги, но надеюсь, что всё же заставит задуматься настоящих лаечников, а заодно и прочих охотников собаководов о том - куда и с чем мы шли, и к чему, и с чем пришли. Наши теперешние красноречивые показатели – выставки охотничьих собак, где, скажем, даже область в ринге иногда представляют всего по 2- 3 собаки в возрастной группе, тогда как в недалёкие прошлые годы они исчислялись сотнями, а блёсткостью экстерьера отличалось подавляющее большинство экспонируемых собак, а не отдельные их теперешние представители. Например, на Московской областной выставке 1980 года в старшей группе западносибирских лаек кобелей -100 собак получили оценку «отлично» и лишь один – «очень хорошо». Примерно такие же показатели были и в других возрастных группах лаек. Теперь же, этим, действительно праздникам охотников собаководов, противостоят достаточно многочисленные, но посещаемые «шоу—состязания» лаек по медведю и кабану, организуемые всевозможными клубами, питомниками и тому подобными «кинологическими организациями», с привлекаемыми для судейства экспертами сомнительной квалификации, и, к сожалению, представляемые преимущественно одними и теми же «бродячими по регионам чемпионами» владельцев травильных «собак—гладиаторов» с толпой болельщиков и зевак, сопереживающих удачи и промахи своих любимцев,-воспитанников своих друзей , прославляющих торжество «гибридизации» перед чистокровным ведением пород. Но, подчеркиваю, что это только в «упражнениях» на подсадном звере, а именно - на привязанном медведе или, закрытых в загоне, кабане и барсуке, что, по моему убеждению, происходит лишь из-за несовершенства организации и действующих правил испытаний. Я очень не хочу, чтобы читатели поняли будто бы я против вольерных испытаний по подсадному зверю (кабану и барсуку) тем более, что «вырастные вольеры» для разведения и передержки диких животных, а позднее и для притравок в них охотничьих собак, в 70-х годах я «подсмотрел» в Литве (в Вильнюсе, Каунасе и Клайпеде ), а позднее, после консультаций с членами секции лаек МООиР, привез в Москву их чертежи, которые были использованы обществами Росохотрыболовсоюза при строительстве у нас первых испытательных станций и, более того ,- инициировал введение испытаний и состязаний по подсадному зверю в вольерах (в то время, согласно своему служебному положению в Росохотрыболовсоюзе, я мог это сделать), а испытания лаек по подсадному медведю, появившиеся в России задолго до моего прихода в кинологию, я до сих пор считаю единственно правильным и достоверно возможным глазомерным способом выявления рабочих качеств лайки медвежатницы. (Об этом я рассчитываю поговорить с Вами в другой готовящейся статье). Я знаю также, что «умные статьи» по собаководству в охотничьих изданиях, а также положительные отзывы на них, например, в «РОГ», журнале «ОиОХ» и др., а также в Интернете пишут не только знающие авторы, но, зачастую, обычные популисты, не владеющие вопросом по теме, из числа тех же около собачников, а иногда и экспертов, хотя и собаководов, но не знающих и не понимающих сути рассматриваемых вопросов, т.е. из тех же популистов, стремящихся «засветиться» любым путём, лишь бы на него обратили внимание, а потом отметили повышением экспертной категории, что бывает очень заметно, или, как обычно говорят, видно даже «не вооружённым глазом» при прочтении их писанины. Плохо здесь то, что популистам такие их трюки чаще всего всё же удаются. Как это бывало в прошлом столетии, но в очередях за «дефицитом», где добропорядочные граждане терпеливо ожидали решения своих проблем, тогда как ловкачи и нахалы лезли вперёд, расталкивая их локтями и выхватывали не заслуженный ими «кусок пирога», которого «они, (согласно телерекламе) не достойны». И вскоре можно было видеть, как ходит такой ловкач, как «надутый индюк» -- среди добропорядочных граждан, (скажем на выставке собак или испытаниях), раздувая щеки, «ероша перья», «мотая болтающимися соплями», бормоча себе под нос «мудрёные фразы», которые он где-то случайно услышал, но смысла которых он не понимает, однако поучает с их помощью добропорядочных граждан как надо жить и, размахивая при этом, «выклянченной» у «твердолобого» начальства, «очень нуждающегося» в послушных остолопах, бумажкой, где сказано, что он уже не «надутый сопливый индюк», каковым его все привыкли видеть и считать, а красавец павлин, и извольте уважать его согласно присвоенного «бездарю», как называл таковых мой отец, ранга (читай категории эксперта) и терпеливо выслушивать его пустые бессвязные речи о собаках, которых он неумело расставил и не знает, как объяснить зрителям им содеянное. Об этом я тоже хотел поговорить в данной статье.

Но вернёмся к сути повествования,- почему я тревожусь за судьбу нашей лесной лайки и «осмеливаюсь» резко критиковать и «экспертно - кинологический корпус», и «блуждающих» в поисках славы по России, а также ближнему зарубежью - владельцев «травильных гладиаторов», и «иже с ими» - заводчиков, разводящих этот дешёвый ширпотреб, засоряющий крови лаек, -на выведение заводских пород которых наши предшественники – энтузиасты собаководы и кинологи, потратили много сил, средств и лет трудоёмкой работы, увенчавшейся успехом и оставили нам прекрасное наследство, которое мы теперь безжалостно портим при полном попустительстве со стороны кинологических органов. Я уже выкладывал у себя на сайте «Григорьевские медвежатницы» и на сайте Левашовых «Охота с лайкой» статьи, где говорилось и о низком уровне подготовки экспертов, а соответственно и низком уровне их требовательности и качестве судейства, неспособности отличить не чистопородную лайку от чистопородной и отсутствия у экспертов смелости для отбраковки явных гибридов на кинологических мероприятиях по совокупности экстерьерных и поведенческих (рабочих) показателей. Всё это, на мой взгляд, следствие «перестройки» и развала в 90-х годах системы подготовки и переподготовки экспертов-кинологов, отмены квалификационных экзаменов для экспертов, написания и сдачи ими отчётов, безосновательное снижение требований к работе собак в правилах их испытаний, особенно при работе по крупному зверю, вызванное, на мой взгляд, в первую очередь, стремлением ряда экспертов, участвующих в разработке или обсуждении соответствующих нормативных документов, во что бы то ни стало протащить своих, совершенно не пригодных для удовлетворения их амбициозно высоких запросов, собак в чемпионы или как минимум в элиту с востребованной сейчас крупно зверовой ориентацией их использования. Очень серьёзной проблемой становится и подбор кандидатов для обучения на эксперта кинолога. Если и раньше, хотя и не часто, в число экспертов попадали всё же люди, с низким образовательным уровнем, не имеющие или не имевшие охотничьих собак, соответствующих предстоящей им кинологической работе с породами, или вообще не бывшие владельцами каких – либо собак, практически не занимающиеся охотой и, естественно, не знающих правил и приёмов её осуществления или не будучи охотником вообще, то теперь такое встречается уже нередко. Самое простое сейчас - соискателю кинологического удостоверения достаточно пристроиться в «оруженосцы» (типа Санчо Панса у Дон – Кихота) к какому – либо именитому эксперту кинологу и вопрос будет решён, несмотря на все:- не имею, не имел и иметь не буду; не знаю, не знал и мне этого не требуется; не состою, и не состоял; не владею, а люблю собачек издали и т.д. и т.п. Таких «оруженосцев» и экспертов – «индюков», к сожалению, я видел немало и на выставочных рингах и на судействе испытаний и состязаний, и очень часто уходил с чувством разочарования и огорчения за бездарное судейство и обиды за коллег собаководов из числа молодёжи, над которыми «индюки» порою попросту глумятся, когда не могут членораздельно объяснить им - за что и почему они поставили соответствующие баллы или увидели какие-то не существующие недостатки у их питомцев. Поэтому для себя взял за правило не ставить своих собак под экспертов «около собачников», (как я их «окрестил» много лет тому назад. И ничего – прижилось за ними имячко – то, видимо в точку попал). Но не ставлю под них собак не из-за боязни, что их «зарежет» такой незнайка, а из-за резко неприязненного отношения к общению с «экспертом» - «любителем собак с большого расстояния», который, не имея на то морального права, берётся оценивать результаты нашего труда, не предъявив никому результатов своего. Я считаю, что пусть всё же эту работу делают «коллеги по цеху», хотя и имеющие пробелы в образовании, но ведь они прошли «школу реального собаководства» и мы говорим с ними всегда на одном, общем для нас, языке. Ведь сейчас эти, назойливые и нахрапистые, лицемерные и угоднически льстивые, скользкие и изворотливые как ужи - господа «около собачники» всё равно продолжают своё победоносное и вредоносное наступление на наше собаководство и, как говорится в известной пословице про таких «спецов» и «божью росу» – им все нипочём, так как считают, что «она» не кислота - глаза не выест, тем более при попустительстве аппаратчиков. Ну а мне, если выражать своё отношение к таким пройдохам тоже афоризмом из известного фильма, - очень…«за Державу обидно», ведь аппаратчикам давно следовало бы, как рекомендовал баснописец И.А.Крылов повару либералу - «речей не тратить по-пустому, где надо Власть употребить», чтобы наша демократия и иногда излишний либерализм в собаководстве, не приводили к пагубным последствиям, каковым примеры мы можем видеть даже и в мировой политике. В рассмотрении данной проблемы мы затронули пока только один аспект гибридизации промысловых лаек и превращение их в травильных бойцовых собак, основанный на СКРЫТОЙ (тайной) гибридизации, в осуществлении которой никто никогда не признается, поскольку она рассчитана на прямой обман, а попросту оболванивание охотников через подмену документов о происхождении собак, подкрепляемое проведением рекламных «травильных балаганных шоу», где демонстрируются «достижения» новоявленных кинологов, наглядно представляющих зрителям ПРЕВРАЩЕНИЕ умной и талантливой промысловой лайки, выведенной для того, чтобы помочь охотнику в глухом лесу перехитрить и добыть любого, разрешённого к добыче зверя,-- в тупого, злобного и бесстрашного гладиатора, стремящегося самостоятельно одолеть его, не опасаясь при этом за «сохранность своей головы». Говорить о том, что такая работа лайки не нужна не только промысловику, но и охотнику любителю - видимо излишне.. Суть обмана «скрытой гибридизации» базируется на утверждениях о том, что демонстрируемые на шоу, отдельные «яркие» элементы работы травильных собак достигнуты якобы исключительно за счёт традиционных кинологических приёмов их разведения, таких как:- отбор производителей, линейное разведение, инбридинг, подбор пар, селекция и.т.д., но только не на межпородном скрещивании, которое, как известно, призвано «притушить» или полностью поглотить отдельные, присущие породе, качества или инстинкты, заменив их другими, привнесёнными, но не всегда желательными, что видимо, и послужило стимулом к проведению таких «экспериментов». Но «экспериментаторы» не учли, а может и не знали того обстоятельства, что в природе ничего не возникает, без того, чтобы что-то, может очень существенное, не исчезло. Поэтому обманываемые зрители таких шоу, а позднее - покупатели щенков, тоже не догадываются, , что выращенная из них собака, в лесу может потеряться сама и уж конечно не найдёт необходимого промысловику зверя из-за отсутствия у неё острого чутья и широкого поиска, присущих всякой нормальной, но не гибридной лайке. А если и найдёт с помощью самого промысловика, то много шансов за то , что скорее всего она погибнет, из-за угашенного у неё гибридизацией умения правильно задерживать зверя, увёртываясь от его бросков и отвлекая всецело на себя внимание животного от скрадывающего его охотника, а так же, из-за «привитого» ей нового для неё стремления самостоятельно расправиться с объектом охоты, что ,естественно, ей не по силам. «Скрытая гибридизация», безусловно, самая опасная для нашего лайководства, поскольку трудно определить в каком звене и с какого времени она начиналась. Ведь «экспериментаторы» вряд ли выставляют на показ кинологам гибридов первой генерации, а скорее всего только последующих. Хотя под некоторых наших экспертов кинологов можно выставить хоть козла, только отпилив ему заранее рога и назвав, к примеру, «Памирской горной лайкой». Думается, что у них и такой фокус пройдёт. Ведь проходит же без какой -либо критики и запретов в засорении породы западносибирских лаек, широко рекламируемыми её гибридами, полученными уже в процессе «ЛЕГАЛЬНОЙ ГИБРИДИЗАЦИИ» с бойцовскими собаками тигрового окраса, порочного, между прочим, для всех заводских пород лаек и ясно показывающего, что перед Вами не лайка, а уродливый гибрид , не отвечающий требованиям ни в той, ни в другой группе, использованных в гибридизации пород собак, но именуемый гордо его создателем «Приморская тигровая лайка», поддерживаемая, болтающимися на форумах «спецами». Вот только не понятно. Почему собственно лайка, а не терьер или боксёр или кто –то иной из, используемых в гибридизации пород, полосатых собак. Ведь этот, с позволения сказать, непонятно для каких целей выводимый лайкоид или терьероид, тигровым можно именовать лишь по окрасу и то условно, поскольку из двух однопомётников, выложенных на сайте «Охота с лайкой» «создателем породы ! »,- один имеет тигровый окрас, а другой гладко рыжий,- т.е. львиный. Так почему льва -то обидели и про него забыли. Ведь всё равно эти гибриды для охоты ни на тигра ни на льва не пригодны. Они и на медведе не блеснули, да и не нужны нам такие «охотничьи специалисты», поскольку на тигра у нас давно не охотятся и в обозримом будущем наверняка не будут, а львы вообще никогда не водились. Гибридизаторы «ТРЕТЬЕГО» тоже легального её направления, пожалуй наиболее старого из них, экспериментируют тоже с западносибирскими лайками и уже давно (вот уж во истину, далась им всем эта порода лаек). Но они, не скрывая своих намерений, не пытались создать из подопытных животных: - волка и собаки (западносибирской лайки) – собаку лайку, а прямо заявляли о намерении создания гибрида, некоего «волкособа», аккумулирующего в себе все лучшие, интересующие их качества дикого и домашнего животных. Этими вопросами занимались в разное время у нас в России (ВИИОЗ), в Германии, Бельгии, Англии, Скандинавии, а также российских ведомствах правоохранительных органов, госбезопасности и других. Констатировать можно одно. Работа оказалась не перспективной. Хотя учёные и доказали, что все породы собачьих произошли от волка, а не шакала, как считали ранее, но генетически волк и западносибирская лайка не родственники и попытки создать из них гибрида с заданными качествами обречены на провал. Но эксперименты всё равно продолжились, а «за дело» теперь взялись уже не учёные, а коммерсанты собаководы, которых мало беспокоит их положительный результат, если появился спрос на их товар, т.е. на «волкособов», продаваемых по стоимости 2-3-х щенков от высоко породных лаек. О какой этике при этом можно говорить, когда толстосумы – лохи встают в очередь за этими гибридами, не зная толком зачем они им нужны, исповедуя так называемый «понтовый» принцип «а у меня тоже есть ручной волк и пусть он будет». Ко мне, во всяком случае, неоднократно обращались состоятельные люди с просьбой помочь им приобрести «лайку с кровью волка» или хотя бы «красивую голубоглазую лайку». Приходилось вежливо отказывать им, объясняя, что к охоте они не имеют отношения, а я иными собаками не занимаюсь. Как видим гибридизация скрытая и легальная всё равно ведутся и видимо это будет продолжаться, пока будет спрос на такую «продукцию», не взирая на все её негативные последствия для собаководства или пока не сформируется общественное мнение, под давлением которого экспериментаторы будут вынуждены прекратить свою пагубную работу. В своих предшествующих публикациях я уже поднимал вопрос ЗАЧЕМ или РАДИ ЧЕГО охотники лаечники пошли на то, чтобы засорять и уродовать породу? Чем не устраивают этих экспериментаторов «мичуринцев», как я их именую за привязанность к эксперименту, (хотя и сам экспериментатор, но делаю это только ради сохранения кровей лаек медвежатниц и продления существования их династии), созданные до нас и для нас заводские породы лаек, прекрасно адаптированные к нашим российским условиям охоты и, как показывает практика, не только к российским. Пока не нахожу другого ответа по стимулирующим (движущим) факторам для «скрытых экспериментаторов – гибридизаторов» кроме как: -- КОРЫСТЬ, ЖАДНОСТЬ,ЖАЖДА ДЕНЕГ и ЧЕСТОЛЮБИЕ. Если же говорить о «легальных гибридизаторах», то эти же стимулирующие факторы надо расставить лишь в обратном порядке, отчего суть их пагубной деятельности не изменится. Разумеется, что работа учёных, сотрудников научных и иных учреждений, выполняемая в соответствие с заданиями, не подлежит настоящей критике, а касается только частных предпринимателей, остановить вредоносную деятельность которых гораздо сложнее, чем официальных учреждений. И конечно возникает вопрос, что можно сделать сейчас, чтобы остановить наступательное «шествие» гибридов лайкоидов в племенное поголовье западносибирских лаек и начать очищаться «от скверны». Конечно лайкоиды, прошедшие три и более генераций будут менее заметны, чем первых двух. Но опытные эксперты, надеюсь, смогут всё же разглядеть выбивающихся из породы собак: - бедноодетых, низкорослых, коротко ногих, с распахнутой грудью, круглорёбрых (с бочкообразным ребром), широко и толсто щипых, без выраженного перехода от черепной коробки к щипцу или даже горбоголовых, с не характерным для лаек разрезом глаз и взглядом. Ясно, что эти признаки будут не очень явными. Таких собак экспертам следует осматривать коллективно и выносить вердикт о выведении их из племенной работы и породы. Причём такие осмотры надо проводить не только на выставках, но и на испытаниях, как это сделали в Перми, где особое внимание обращать прежде всего на манеру работы собаки и выявлять явных «гладиаторов», работающих обычно плотно и с головы в стиле лобовой атаки, с хватками и зависаниями, из-за чего они непременно попадут под смертельный удар зверя при такой же работе на воле. Надо не бояться снимать с испытаний таких смертников с отметкой о непригодности их к зверовой охоте и племенной работе. Ведь лайка, делающая хватку, это «сжатая пружина», которая моментально «разжимается» при хватке, обеспечивая собаке безопасный отскок, чего не демонстрируют обычно гибриды, часто остающиеся «под зверем». И, конечно, существенно может помочь очищению лаек от засилья гибридов – широкое развёртывание среди охотников собаководов пропагандистской разъяснительной работы по выбору чистокровных собак и их выращиванию для производства охоты и ведения племенной работы с ними. Статью эту я готовил, как сообщал выше, с твёрдым намерением привлечь внимание охотников – любителей лаек, к проблеме, которая при безразличном отношении к ней, может оставить их без верных помощников и друзей – собак на охоте, а промысловиков и без заработка. Поэтому мне хотелось бы, чтобы всё свелось не к нашей с Вами переписке и препирательствам, но к конкретным действиям экспертов кинологов по очищению пород лаек от всякого рода метисов и гибридов , а компетентных органов - к пресечению деятельности известных гибридизаторов, уродующих заводские породы лаек.



ДОПОЛНЕНИЯ К КОММЕНТАРИЮ ПО МАТЕРИАЛАМ НА САЙТЕ ФОРУМА «ОХОТА С ЛАЙКОЙ» ПО ТЕМЕ «ЛАЙКИ НА ОХОТЕ В УССУРИЙСКОЙ ТАЙГЕ» АВТОРА ПОД ПСЕВДОНИМОМ «ШАМАН». (см. статью 5)

Уважаемый Сергей Иванович и все подтверждающие Вашу правоту коллеги по промыслу. Прошу прощения, что по техническим причинам, от меня не зависящим, не смог окончить диалог с Вами по оценке качества работы собак моих кровей, не выложив давно готовый материал на сайты. Я конечно ожидал подобной реакции, но всё же своё мнение по Вашим дополнительным утверждениям посчитал нужным высказать. Не намереваясь «бодаться» с Вами, Сергей Иванович, и тем более с лицами, примкнувшими к дискуссии, о том – хороши мои собаки или плохи, и учитывая, что многие из любителей «отметиться» на сайте лишь для того, чтобы их заметили, являются новичками не только в собаководстве, но и в охоте в целом, а собак, о которых мы ведем речь сегодня, как Вам наверное известно, используют давно и не только в Приморье, но практически на всей территории нашей, некогда большой страны, и даже за её пределами. Поэтому обобщающих выводов о качестве чутья и способностей найти своего владельца в лесу - по двум- трём, причём не прямым потомкам, а потомкам через не одно поколение, попавшим в Ваши руки, делать по меньшей мере не корректно, хотя я никогда не открещиваюсь от собак – носителей кровей моих медвежатниц. И к тому же, Сергей Иванович, я не обвинял Вас во лжи, а наоборот подтвердил, что Вы говорите правду, но выводы из неё делаете ошибочные и тем более обобщающие. Если бы Вы указали, что к Вам в руки попали вот такие представители «григорьевских медвежатниц», происходящих от таких-то собак и показавших то или это,-- наверное никто не возражал бы против Ваших честных высказываний, но не выводов. Мало ли чьих кровей «наприливали» этим собакам в процессе разведения. Наверное Вам известно, что сейчас уже вырастили целую плеяду травильных собак, «рвущих зверя на части» и во всех их родословных, к моему глубокому огорчению, присутствует мой Белад или его прямые потомки, а пригодными собаки эти, по моему твердому убеждению, оказываются теперь лишь на то, чтобы стеречь хозяйское добро, да участвовать в шоу состязаниях, вместо охоты в лесу, что и делают некоторые городские охотники, накупившие таких «бойцов», а затем, избавляясь от них, отправляют в деревню (опять я невольно касаюсь темы другой, готовящейся статьи). Но Вы выступили в роли вселенского ценителя целой династии лаек-реальных медвежатниц, существующей почти полвека, объявив их слабочутыми и блуднями, а этого оставить без внимания я не могу. Извините, Сергей, за прямоту (по другому я просто не умею), но и натасчики Вы никакие, если считаете, что специальной домашней подготовки щенков к охоте не требуется и таскаете их с малого возраста в лес со сворой взрослых собак, а даже если и в одиночку, то этого совершенно недостаточно для того, чтобы вырастить полноценную рабочую собаку, да ещё при этом считаете себя всезнающим натасчиком, ссылаясь на большой опыт охоты. Можно всю жизнь проохотиться с собаками, но делать одни и те же ошибки, не интересуясь тем, а как это делать правильнее. Именно поэтому они у Вас и блудят. Нравится Вам это или нет, но щенку необходима «школа домашней подготовки». Без неё он либо наберётся «премудростей» от взрослых собак, не являющихся достойными учителями, либо сам научится делать то, чего не следует. Почитайте, что об этом говорил, например, Э.И.Шерешевский - основатель породы русско- европейских лаек, директор питомника, откуда они пошли как заводская порода, автор современной классификации пород охотничьих лаек и, наконец, как мой учитель и председатель экзаменационной комиссии, которой я дважды сдавал экзамены на звание эксперта кинолога ( после первичной подготовки и после переподготовки экспертов) и к мнению которого я всегда прислушивался. А он рекомендовал выводить щенка в лес «для знакомства с объектами охоты» в возрасте 8-9 месяцев, а до того проходить домашнюю подготовку (школу) молодой собаки, тщательно отрабатывая все элементы её поведения на охоте и в быту, делающие как саму охоту с собакой, так и Ваше пребывание с нею в любых бытовых ситуациях не только продуктивным, но и весьма приятным делом. (Прошу прощения, что это не буквальное цитирование Эдмунда Иосифовича, а моя интерпретация услышанного от него на лекциях, которые он для нас, начинающих или уже маститых экспертов, читал на курсах, и законспектированного мною, а также прочитанного в его изданиях «см. натаска, нагонка и притравка охотничьих зверовых собак. Издательство Центросоюза. Москва- 1963 г.» То же самое нам рекомендуют и ряд других, известных в российском собаководстве авторов, не буду перечислять их фамилий, а Войлочниковы, например. считали, что время «домашней подготовки» лайки можно ограничить семью месяцами, но никто из авторов публикаций не утверждает, что домашней дрессировки (подготовки) не требуется. Мне неоднократно доводилось выезжать в Европу на охоту с их собаками, а затем на международные комплексные состязания континентальных легавых, сначала в роли стажёра, а позднее мне была предоставлена возможность осуществления их судейства. О таких, очень поучительных для российских кинологов, а ещё более для любителей континентальных легавых собак, состязаниях, мы с Р.Бауманом давали публикации в журнале ОиОХ в конце 80 –х годов, а затем вместе с отделом собаководства Росохотрыболовсоюза, по поручению Председателя его Центрального Правления - А.А.Улитина, организовывали Мастер - класс для российских экспертов и собаководов в угодьях Ростовского – на Дону Областного Общества Охотников и Рыболовов к проведению которого были приглашены: - Главный кинолог ГДР - доктор Рёллер с его ассистентом и с их собакой (смотрите серию фотографий). Обратите внимание на то, с какой заинтересованностью слушают Рёллера умудрённые опытом маститые и даже седобородые ( а это ведь большой учёный – сотрудник ВНИИОиЗ, писатель, эксперт Всесоюзной категории, которого я имел счастье считать своим наставником по многим вопросам волчьих охот и охот с легавыми собаками – Павлов Михаил Павлович) и другие эксперты по континентальным легавым из краёв и областей России. На теоретических занятиях нам объясняли, что школа домашней подготовки собаки длится в Германии, как впрочем и в других странах Европы - 9 месяцев. Сроки, в основном совпадающие с рекомендуемыми нашими кинологами, в течение которых контактов щенков с объектами охоты стараются избегать, хотя содержание самой подготовки у нас и у них существенно различается. Для лаек я, исходя из собственного опыта охоты, солидарен с Войлочниковыми в том , что можно ограничиться семью месяцами «интенсивной школы», но начинать знакомить их со зверем надо поэтапно- от меньшего из промысловых зверей к большему, во избежание ненужных травм и ранней гибели щенков, генетически ориентированных для охоты по крупному зверю. Если в нашей «школе» основное внимание уделяется элементам служебной дрессуры, заимствованной из служебного собаководства, а элементы методологии поведения собаки на охоте, как правило, не доводятся до необходимого уровня, вследствие отсутствия таких методик, которые у нас известны, к сожалению, только опытным натасчикам и лишь из их личного опыта. Тогда как у западных собаководов методологии поэлементного поведения собаки и охотника на охоте проработаны детально и изложены в соответствующих наставлениях и руководствах, а главное неукоснительно исполняются. Мы, в своё время, попытались перевести и распространить немецкие наставления, но столкнулись с противостоянием авторов этой методической литературы, требующим больших вложений средств за получение необходимых разрешений, что, увы, охладило наш пыл. Переведенные же по нашим заказам рукописные экземпляры, подготовленные для издания, разошлись «по рукам» отдельных экспертов, а своих наставлений у нас так и не создали. Видимо именно из-за нашего «незнания», а по-русски говоря- «темноты» в данном вопросе, мы и не уделяем должного внимания «домашней школе» наших питомцев. Тогда как, высокую эффективность действия такой «школы» мы наглядно могли видеть в процессе охот и международных состязаний в Германии затем в Болгарии, где собаки работали не просто высокопрофессионально, а с точностью хорошо отлаженных механизмов, и позднее при проведении Мастер-класса комплексных состязаний в России. Но ещё более поразительной она оказалась на реальной охоте у нас в угодьях, о чём я Вам расскажу в качестве примера. Руководство Ростовского - на Дону ОООиР по нашей просьбе согласилось отблагодарить доктора Рёллера за проведенную работу и выделило ему лицензию на трофейного оленя. Реализовать задуманное предстояло в день окончания Мастер-класса. К вечеру мы небольшой группой и без собак отъехали примерно на 20 -25 км. от базы в угодья, где олени выходили на кормёжку в поля, и стали ожидать их появления. Долго выбирали подходящего трофейного зверя и наконец Рёллер выстрелил, попал, но подранок ушёл в густые заросли терновника, акации и другой колючей растительности, где создавалось впечатление, что кругом одни колючки, и мы не смогли самостоятельно его обнаружить. Решили «сгонять» на базу и привезти немца ассистента с его собакой. Прошло около 2 часов, когда уже в полной темноте вернулась наша машина. Мы же, сидя на поваленной лесине до возвращения посланцев «судили да рядили»- найдёт ли собака нужный след в условиях многоследицы, нашей «топтонины» и, тем более мы видели, что другие олени после выстрела, во время ожидания собаки, снова выходили на кормёжку и даже, прошедшего краем поля крупного секача. Ассистент же Рёллера спросил у нас лишь в каком направлении пошёл подранок, отошёл от нас на несколько шагов в указанном направлении и отпустил собаку, а сам остался на месте. По прошествии короткого времени из глубины леса донесся злобный лай, длившийся около двух – трёх минут и послуживший сигналом для нашего выдвижения , потом визг собаки и всё смолкло. У нас созрело общее мнение – нарвался на знакомого нам секача. Ассистент заметно занервничал, громко подал какую-то команду и вскоре мокрая и грязная собака понуро вернулась. Тут же нашлись злоязычники. Немец же взял собаку на длинный поводок, скомандовал «Such» - «ищи» и пошел вслед за собакой, а мы толпой за ним. Примерно в полукилометре от кормового поля, а в колючих зарослях казалось, что мы протопали не менее километра, лежал ещё живой олень, который, как оказалось, при осмотре собаки на базе, ударил её копытом по «причинному» месту, куда обычно метятся женщины, отбивающиеся от нападающих на них мужчин, из-за чего это « причинное» место увеличилось у пса в 2-3 раза и его пришлось показывать ветврачу и чем-то лечить. Как нам объяснил немец после этого происшествия,- собаке при запуске в поле была дана команда – «ищи кровяной след», а это означало, что все другие следы и животные перестали для неё существовать пока она не найдёт подранка или битого зверя, что и было ею полностью отлично выполнено. Такое же послушание и выдержку на охоте проявляют представители и других пород охотничьих собак, выдрессированных немцами, включая и привычных нам «холеричных» ягдов, которые, к слову, «холерики» только у нас. На охоте «в группе советских войск»в Германии я имел возможность наблюдать, как обвешанный оружием и оптикой немец укладывает под стрелковую вышку ягдтерьера без привязи, а сам усаживается на вышку ждать оленя «с дефектом рогов», которого определил ему к отстрелу егерь. Ни охотник, ни его собака не обращали внимания на зверей, периодически появлявшихся в зоне обстрела с вышки. Охотник при этом, ждал и дождался - таки «своего» оленя, а собака - разрешения работать. Причём собака не сдвинулась с места даже после выстрела и тогда, когда охотник пошёл смотреть его результат. Вот Вам, Сергей Иванович, и «детская школа дрессировки собак» или по-Вашему это всё же «ненужная забава»? Все эти истории про состязания и охоты я рассказываю Вам не для «красного словца», а для показа роли домашней дрессировки во всей дальнейшей жизни и работе собаки. Читайте Сергей Иванович побольше хотя бы наших «классиков» отечественного собаководства и найдёте у них много чего для себя полезного, если Вас не интересуют зарубежные авторы с их строгими инструкциями и наставлениями, а Вы, при этом, несмотря ни на что, действительно хотите стать настоящим экспертом кинологом, а не «болоболом», каковых у нас развелось множество среди «спецов кинологов», не способных членораздельно объяснить зрителям и владельцам собак- почему собаки получают ту или иную оценку или рабочий диплом на кинологических мероприятиях, а если уж и начинают объяснять, то становится ясным - лучше бы они помолчали. Я лично, считаю, что происходит это из-за развала былой системы подготовки и переподготовки экспертов и перехода к ускоренному и упрощенному их выпуску, а главное - допуску к обучению и ответственной работе по экспертизе собак - людей случайных, не имеющих никакого отношения к собакам (попросту никогда не державших их), а зачастую даже к охоте и не только с собаками, да ещё и при отсутствии у них необходимого образования - ну точно по аналогии с «быстрой выпечкой блинов», которой, согласно рекламе, может заниматься каждый желающий, достаточно лишь купить специальную сковородку новой модели, (читай получить удостоверение эксперта), но забывают о том, что у неумелого «пирожника» как и у «сапожника», взявшихся не за своё дело, по мнению дедушки И.А.Крылова, на лад это дело не пойдёт и, не только первый блин получится комом, а и вся их стопка сгодится лишь на угощение собаке. Таким образом, наши маститые корифеи от собаководства, выпускающие «блинным» методом экспертов кинологов, делают вид, что не понимают того, что выставляют их на посмешище публике, наивно полагая - ведь эта самая публика всё равно ничего не понимает в кинологии. Но рассуждая так, эти «выпекающие» псевдо экспертов корифеи выставляют не в лучшем свете в первую очередь самих себя. Вот, уважаемый Сергей Иванович, и подумайте каким экспертом Вам надо быть: -- верхоглядом или спецом. Я лично, читая ту или иную литературу, по интересующей нас тематике, всегда помню изречение древнего учёного грека –«…Я знаю только то, что ничего не знаю» (Сократ) и действительно всегда узнаю немало нового и полезного из прочитанного. Жаль только, что времени на это познание остаётся совсем немного и не успеть, как мне думается, для пользы дела рассказать и другим о том, что знаешь уже почти наверное. Хотя «почти наверное- то» я тоже не знаю, а правильнее сказать с определённой долей достоверности и основываясь на собственном опыте да на прочитанном. . Ведь все наши знания тоже относительны, а нужны они только тут и только сейчас, опираясь на современное познание и сознание, и только живым, а «там» не пригодятся, тем более, что после нас появятся уже другие знания, основанные на новых данных и подходах. Вот и приходится торопиться делиться со всеми Вами накопленным, вдруг что-то и Вам пригодится, чтобы не набивать собственных шишек. Не хочется подробно обсуждать все высказанные реплики «сочувствующих» «обиженным», но видимо хотя бы бегло надо. Во-первых, о том, что у меня ненадёжные источники информации. Но они у меня далеко не единственные и материал я обычно обобщаю и анализирую, тем более, что получаю я его из разных мест. Во-вторых, суждения о « лишней злобе и смелости моих лаек», высказанные «сочувствующими», происходят от незнания ими сути реальной медвежьей охоты. Это я адресую присоединившимся к обсуждению «знатокам лаек и охот с ними». Только не нужно опять, ссылаясь на «колоссальный опыт охоты и всезнайство», доказывать обратное, а лучше почаще вспоминайте того учёного грека, упомянутого выше. Ведь знаний сколько не получай – лишних не окажется. Раньше существовало понятие - лайка берложница, хотя и не точное, но по смыслу близкое к истине. В переводе с языка охотничьего на язык русский это означало, что данная собака всего лишь розыскная, а в медвежьей охоте пригодная только для отыскания берлог, иногда обнаружения подранка, но только издали, однако совершенно не подходящая, для охоты на ходового зверя из-за отсутствия тех самых:- «излишних смелости и злобы», которые критикуют «новоявленные медвежатники». А настоящая промысловая лайка – это лайка боец, но не в смысле бойцовских способностей собак, бьющихся насмерть не обращая внимания на боль, а бесстрашный, злобный и ловкий мастер своего дела, способный нейтрализовать оборону такого свирепого хищника, как медведь и выйти из борьбы победителем, не получив травм или увечий. А зависит это во многом ещё и от мастерства или, как говорят, манеры работы собаки. Так я признаю, например, что у меня ни Куди, ни Белад, ни Беркут не были пригодны для охоты на берлогах, а именно для «подъёма» зверя из копаной или, как говорят, низовой берлоги, поскольку тактика работы этих собак строилась на молниеносной атаке с хода с сильнейшей хваткой, разворачивающей зверя на месте и дальнейшем его раскручивании, сопровождаемом сильными болевыми хватками во всю пасть. Но ведь для остановки уходящего медведя – лучшего и желать не надо.. Тогда как некоторые другие мои собаки выбирали тактику «ловли момента для хваток» и тоже работали на высокие дипломы, но эти работы выглядели, хотя и яркими, однако не такими эффективными. И ведь именно из-за своей тактики работы Белад летел без остановки в берлогу для встречи со зверем, не представляя ещё её и его размеров и уровня грозящей опасности, тогда как Ингул, пускаемый ранее него, начинал с облаивания «чела берлоги», пропуская Белада вперёд, а уж потом следовал за ним. Ведь из трёх, купленных для съёмок фильмов о русской охоте берлог, Белад побывал в двух, а единственную в жизни травму от медведя получил, как это не парадоксально, не в берлоге, а уже при остановке уходящего зверя на расстоянии более 300 метров от неё, во время «усиленного его торможения» посредством сильнейших хваток за гачи и бочину ... Но без тех сильнейших хваток, которые делали он и его помощники ( Ингул и дочка Белада – Белка) при работе «по уходящему»из берлоги,-- медведя мы наверняка упускали бы. Последняя фраза – ответ тем «знатокам» медвежьих охот, которые берутся рассуждать о том, что нужна ли лайкам медвежатницам «чрезмерная» смелость и злоба. Вот, что говорил по этому поводу наш патриарх отечественной кинологии В.Г.Гусев: …-« Скольких людей спасли от верной смерти наши остроухие помощники, вовремя обнаружив затаившегося зверя, самоотверженно приняв на себя его ярость! Далеко не всякая лайка пригодна для медвежьих охот, особенно для поиска и удержания зверя в летне - осеннем лесу – для охоты вдогон. Длительное, порой многочасовое, преследование осторожного, смышленого зверя, смертельно опасные схватки при удержании его на месте, колоссальное напряжение сил, предельное развитие лучших бойцовских качеств требуются для этой охоты. Не удивительно, что хорошими медвежатницами становятся лишь единицы из сотен промысловых собак. Вырастить такую собаку, поохотиться с нею или хотя бы посмотреть на неё в работе мечтает каждый настоящий охотник..» И далее Владимир Гаврилович отмечает: -… «Медвежатницы дороги нам как носители лучших качеств охотничьих лаек, как квинтэссенция бесценного генофонда, который не даст нашим питомцам выродиться в ленивых, жирных лайкоподобных красавцев, годных разве что для дивана или воскресной охоты на уток.» А вот как Владимир Гаврилович описывает работу настоящей лайки медвежатницы – Урмана В.Бушинского. …-«И все тотчас, ещё до подхода собаки к зверю, заметили как изменилось его поведение. До этого хищник почти не обращал внимания на собак, копался в земле, поворачивался к ним спиной, а тут внезапно оживился, шерсть вздыбилась, зверь приготовился к обороне…

Казалось, что вокруг медведя мечется не менее трёх псов, которые одновременно атакуют его со всех сторон. Урман сражался со зверем бесстрашно, но удивительно осторожно. Молниеносные хватки сменялись неуловимыми по быстроте отскоками. Нападая, лайка ни на мгновение не забывала о защите и, несмотря на необыкновенную подвижность весьма агрессивного медведя, вынудила его прижаться спиной к дереву, пряча зад и отмахиваясь от наседающей собаки могучими лапами». Комментировать такое описание надеюсь излишне. Замечу только, что мне посчастливилось многократно видеть подобные работы как своих собак, так и собак моих друзей или коллег по увлечению. Более того, отважные медвежатницы не только могут заставить медведя прижать к дереву зад для его защиты, но и опрокинуть зверя на спину, вынуждая его обороняться всеми четырьмя лапами и раскрытой пастью, пытающейся схватить какую-либо из «вертящейся мельницы» -пары сработавшихся лаек, способной удержать медведя на месте. (см. фото) Разумеется такое возможно увидеть лишь на испытательной площадке, где у зверя ограничены возможности перемещения, а в реальной работе в лесу бывает вполне достаточно и того, что зверь может лишь ненадолго задерживаться настоящими медвежатницами (и лучше даже не парой, а большим числом отважных собак, зная о том, что из себя представляет медведь в природе), даже и на просматриваемом месте, удобном для его добычи, чего конечно не дождёшься при охоте с лайками без этой самой «излишней смелости и злобы» да к тому же ещё и на стронутого из берлоги зверя. И в-третьих, в повторение моих утверждений о «теряющихся» в лесу собаках. Как это не прискорбно, но у меня сохраняется убеждённость, что это всё же Ваша недоработка, поскольку из бесед и опросов большого числа охотников собаководов установлено, что настоящей школы «домашней подготовки» не дают сейчас большинство нынешних собаководов, особенно из числа новых заводчиков, вследствие:- незнания ими основ воспитания и дрессировки собак и отсутствия опыта такой работы; наличия у них большого числа молодых собак и, следовательно, недостатка времени на подготовку каждой из них; надежды на использование опыта работы старших собак в обучении молодых; нежелания выполнять нудные наставления профессиональных дрессировщиков по методике воспитания и натаски и ещё массы объективных и субъективных причин, позволяющих уклоняться от этой очень необходимой, но трудной работы, которая, надо признать, не по силам каждому. И лишь только настоящие «упёртые» и опытные энтузиасты собаководы, а часто даже из числа сильно увлекшихся молодых, способны провести её в полном объёме и довести до конца. Должен признаться, что и у меня собаки последних поколений не проходили этой школы в необходимом объёме, вследствие очень уважительных причин, но не отменяющих её необходимости. Так, что в этом вопросе я тоже грешен и факт уклонения налицо. Но оправдываю себя тем, что будущие владельцы моего молодняка наверстают упущенное, хотя знаю также, что время повернуть вспять никому не удавалось. Успокаивает лишь то, что недостаток «школьной» подготовки у родителей, коими и являются мои личные собаки, не оказывает существенного влияния на рабочие качества их потомства по элементам «школы», поскольку «уроки школы» усваиваются в период обучения в ней, в чём оно (это потомство) постоянно меня и убеждает. Видимо и Вам, Сергей Иванович, хотя бы для себя, если не публично, а в душе, (щадя Ваше самолюбие), следовало бы признать, что «школу» со своими собачками Вы не прорабатывали, надеясь как всегда на:- «традиции дедов»; русский «авось»; и, что в лесу всему сами научатся. Но не научились, как и у ряда других, таких же самоуспокоенных или самоуверенных, заплативших высокую плату потерей своих питомцев, а у некоторых и реальных кормильцев. Хочу верить, что в будущем Вы всё равно возьмёте из той «детской собачьей науки» хотя бы самое необходимое для своих собак и обеспечения приятной охоты с ними, поскольку через школу это всё и обеспечивается. И на этом, мне представляется, данную тему можно закрыть, учитывая, что имеется масса других не решённых вопросов, которые было бы полезно рассмотреть, а «молоть воду в ступе» можно до бесконечности, обсуждая- хороши ли «Григорьевские медвежатницы» или плохи. Вы своё слово сказали, - спасибо, это Ваше мнение – я его услышал. Я Вам, Сергей Иванович, ответил – это моё мнение. Надеюсь Вы его тоже услышали. И наверное не стоит нам больше препираться и что-то доказывать друг другу на потеху страждущим скандалов и грязи, которой пачкуны, во множестве вьющиеся вокруг форумов, обычно пачкают и правых и виноватых. Ну, а если у кого-то из собаководов имеются реальные претензии к собакам моего разведения, или, как говорят, «не приведи господь» у них завелась «паршивая овца» с кровями моих собак, я сразу прошу у них прощения, поскольку, как гласит русская пословица, «в семье не без урода», и от этого никак не застрахуешься. Ну, а если это действительно мой племенной брак (я ещё по-прежнему продолжаю экспериментировать со своими собаками и, к сожалению, не всегда удачно), то владельцев я предупреждаю, что такую собачку можно будет заменить. Но вместе с тем оговариваюсь, что претензии принимаются только на собак моего племенного разведения, за чистоту кровей которых я могу поручиться и давать соответствующие гарантии, а не собак других заводчиков, использующих крови моих линий для разведения собак «гладиаторов», о чём поговорим в следующей публикации. Отмечу, что, к моему большому счастью, обращений с жалобами на племенной брак за 46 лет существования этой династии медвежатниц, ко мне пока не поступало. А ведь это действительно дорогого стоит.
С уважением ко всем охотникам - лаечникам всегда Ваш В.Григорьев.

_________________
"Никакое происхождение собаки не прибавляет дичи в угодьях и ума владельцу" - / Хохлов С.В./
Каждый упрощает все, до своего уровня понимания, и это в принципе правильно, только нельзя это навязывать другим ...


Создаем НКП
Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
СообщениеДобавлено: 15 окт 2014, 12:18 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 16 авг 2012, 21:05
Сообщения: 25634
Откуда: г. Люберцы
Имя: Сергей
Город: Люберцы
Собаки: РЕЛ, НОТ осталось чуть, чуть и классная бретоха...
Транспорт: №11
Оружие: Дрова и СтрадиВаря
ООиР: ЦП РОРС
СТАТЬЯ №5

Комментарий к материалам на сайте форума

"Охота с лайкой" по теме - "Лайки на охоте в Уссурийской тайге",

автора под псевдонимом "Шаман", он же С.И.Дьяченко.

Внимательно прочитал и перечитал материал указанного автора о лайках промысловиков Приморья и не могу оставить их без комментария, поскольку касаются они лаек наших московских селекций и моих в том числе. Но прежде определю своё отношение к промысловикам как:-к людям; -к охотникам; - к собаководам. Знаю о них я не по слухам, а на основе личных встреч не только в Приморье, а начиная с северных областей лесной зоны восточно-европейской России, среднего Урала, юга Западной и Восточной Сибири, включая и тогда ещё советские Казахстан, Таджикистан и Киргизию, а далее Приамурье, Приморье и Камчатку с Чукоткой. В основном-то действовать приходилось через турагентов, но и с конкретными исполнителями заказов по охотничьему туризму встречаться иногда доводилось. У меня сформировался примерно такой портрет охотника промысловика. Возраст чаще средний и выше. Молодежь встречалась редко и обычно в лице молодых специалистов, но это были профессиональные работники другого рода. Профессиональная подготовка промысловиков традиционно высокая, сформированная на основе большого личного опыта или научения родственников. Делиться знаниями не любят, но иностранцам и сторонним туристам могут рассказать или показать больше, чем ближайшему окружению. Не очень разговорчивы они видимо из-за специфики индивидуальной работы. Зря не болтают и верить им можно, а слушать очень интересно, если они умышленно не скрывают, что-либо из особенностей своего промысла или качества работы своих собак. Для начинающих охотников, да и уже бывалых, это кладезь лесных знаний, только захотят ли вам его открыть. Ну а если откроют- постарайтесь усвоить как можно больше из их "науки". Собаки у них всегда рабочие. Иных они, в отличие от нас, не держат. Отбраковывают в раннем возрасте и уничтожают. Никто из них не будет ждать до трёх лет, как это делают многие из собаководов охотников и даже опытных заводчиков, когда же их собака "проснётся"и начнёт ярко работать. А ведь такое действительно нередко встречается у позднеспелых собак. Примеры – Ёлка Никишина, Байкал Маслова и др. Как вы могли понять из сказанного, к промысловикам, как к охотникам-специалистам я отношусь очень уважительно и ценю их мнение. С автором материала на форуме, к сожалению, лично не знаком, но много наслышан о братьях Дьяченко -хороших охотниках и людях, которые используют на промысле собак и моих кровей. Дело в том, что с давнего времени, как я стал передавать щенков в другие руки, я стараюсь всеми доступными мне средствами контактировать с пользователями моих собак и интересуюсь их успехами и промахами, чтобы учесть это в последующей племенной работе. С.И.Дьяченко с братом Петром запечатлены на моём сайте "Григорьевские медвежатницы"в статье №4 раздела публикации вместе с молодыми собачками от Вабика и весьма посредственных производительниц (по отзывам приморских кинологов).Но вся эта молодежь, как отмечает сам автор материалов форума, проявила незаурядные способности в лесу, что свидетельствует о силе кровей Вабика. Интересующиеся смогут увидеть в моей статье и Вабика и Вилима и других собак моих кровей, успешно работавших, а также и некоторых, работающих в настоящее время в Уссурийской тайге. Комментировать же я взялся материал "Шамана"потому, что Сергей указал на те недостатки, которые моим собакам не присущи. И вопрос лишь в том - правда это или оговор. Скажу так. По существу изложенного - правда, а по трактовке - оговор, основанный на незнании кинологии и расценки, а соответственно и трактовки проявляемых элементов работы собак. Иными словами, правда с точностью до наоборот. И то, на что указывается как на недостаток, является по существу огромным достоинством, скажем при охоте на соболя, сохатого и ходового медведя. Дело в том, что промысловики Дьяченко, как впрочем и большинство других, не являются заводчиками профессионалами и кинологами тоже. Поэтому откуда им знать, что их собаки попадают под тигра не из-за "слабости чутья", а из-за неумеренной смелости и злобы собак. Сергей сам отметил, что его кобели влетели в берлогу к медведю. А ему и не ведомо, что их прародители Белад с Ингулом задолго до того происшествия изобразили такой же трюк на съёмках фильма "Охотничьи собаки России", обратив в бегство съёмочную группу. От тех же приморских охотников я не единожды слышал, что собаки моих линий обычно тропят тигра по следу и пытаются вступать с ним в борьбу. И это тоже правда, но, к сожалению, силы слишком не равны, да и в ловкости кошки не уступают собакам, а охотник в борьбе собаки с краснокнижным зверем не помощник. Но ведь раньше, до внесения тигра в красную книгу, их добывали и даже отлавливали для цирков и зоопарков именно с лайками. Однако не с одной и даже не с парой, а с группой собак. Об этом был фильм "Тигроловы". Об этом же нам, по окончании дневных загонных охот в Суздальском ГЛОХе, рассказывал охотник-писатель Валерий Янковский из семьи знаменитых промысловиков, специализировавшихся на добыче тигров, о чём я уже писал в своих статьях, представленных на моём сайте. Поясню этот тезис о бесстрашии собак примером из моей охотничьей практики. Так, на одной из охот в Шилальском районе Литвы, при обходе лесного квартала для проведения загона я увидел крупный волчий след внутрь массива и указал на него напарнику по загону - местному охотинспектору. Но тот заверял, что волков у них нет, а след старый собачий. Я, естественно, ему не поверил и, беспокоясь за судьбу своих собак, а это были Белад и Боёк, решил хорошо пошуметь, хотя на охоте с собаками этого и не требуется, и протропить след. Пустив собак в поиск я трижды выстрелил в воздух, а напарник поддержал меня, т.е. начали загон шумно. При троплении следа я обнаружил его деление на 9 следов и покинутые лёжки зверей. Пришлось громко кричать "журек вилкас, журек вилкас" - "смотри волки, смотри волки". Матёрый вышел на подслеповатого лесника, оставленного на фланге не далеко от входного следа волков, но он об этом тогда не знал, как и другие члены команды тоже. Лесник, приняв его за Белада, отпустил без выстрела с напутствием-« иди ищи» и волк ушёл через поле в соседний лес. Матёрая с прибылыми и переярками выкатилась на стрелковую линию и, как всегда, на самого неопытного стрелка - ихтиолога охотобщества, который недавно приобрёл ружьё и на охоте -то был всего второй раз в жизни. Волки осторожно пересекали линию, когда, услышав мои вопли о волках, ихтиолог выстрелил в угон по последнему и ранил его. Подоспевшие собаки бросились по кровяному следу за волком, догнали и додавили его. Это оказался достаточно крупный переярок, а ихтиолог, сфотографированный вместе с волком, попал в местную газету. По прошествии времени, после гибели Бойка, уже с Беладом, Ингулом и Белкой я прибыл на зообазу Ценрнаучфильма для участия в съёмках. Проходя мимо огромного загона, где содержались 22 волка для съёмок сюжетов на охотничью тематику и в нём же они и снимались, мои собаки злобно залаяли, а Белад, вырвавшись с поводком, стал бросаться на ограду загона, вызвав раздражение зверей, оскалившихся на него. С тех пор я очень осторожничал в угодьях, где водились волки. Тем более, что В.И.Акимов рассказал мне как спасал Унгура (отца моего Ингула), от напавшего на него волка, а С.Г.Добров, пожизненный член племенного сектора з.с.л. МООиР, поведал нечто похожее на мою литовскую историю, о молодых псах от Белада и его Ачи, которых он отправил своему другу в Архангельск, работающих на доборе волков подранков и тропящих здоровых зверей, видимо потому, что их использовали на розыске волчьих логовов. Я, конечно, просил Глебыча(как мы его величали), убедить друга прекратить эту практику, пока волки не сожрали собак. Но конца этой истории не знаю, т.к. Сергей Глебович скончался. Ведь и сам Сергей Дьяченко указывает, что услышал вначале лай своих собак, а потом уж их визг. А это означает, что встретившись с притаившимся вблизи от охотника тигром, собаки начали работать по нему, из-за чего и погибли обе. В противном случае, если бы хотя одна из них испугалась, то наверняка спаслась бы, удрав к хозяину, который, как указано, находился невдалеке, пока тигр занимался с первой. А она, как обычно это бывает в парах, бросилась выручать свою партнёршу и тоже погибла. Но начав работать, собаки тем самым спасали и самого Сергея, который тоже легко мог стать жертвой хищника, как это произошло в одном из приморских поселений, где голодный тигр напал на человека около его дома и о чём писала местная пресса. Эти фото и вырезка из газеты имеются в моём архиве, но я не привожу их по известной причине, а Сергей прекрасно знает о чём идёт речь. В рассказанном Сергеем случае налицо борьба собак с тигром, хотя и неравная и винить таких собак в отсутствии у них чутья с точки зрения кинологической оценки их действий абсолютно неверно. Ведь это не трусливые псы, которые позорно бегут не только завидев медведя, а лишь причуяв его запах, избегающие встреч с кабаном в лесу и не находящие его в вольерах, а смелые бойцы медвежатники, не боящиеся борьбы с любым охотничьим зверем России, о чём я неоднократно писал на страницах журнала ОиОХ, на своём сайте во вступлении к проекту правил испытаний лаек по подсадному медведю и в статье №1 радела публикации. Теперь по замечаниям о том, что мои собаки плохо возвращаются. И опять это правда. Здесь тоже напрашиваются выводы:- собаки слабочуты; - собаки без компаса в голове, т.е. не умеют ориентироваться в лесу; - собаки не умеют искать хозяина по следу. И опять всё это не про нас. По чутью на моих собак нареканий никогда не было, поскольку всех моих собак, начиная с прародительницы Дины, отличал высокий уровень чутья, а её я иногда брал на испытания лаек по белке, которые в молодости часто судил, и только для демонстрации ведущим, что зверька в угодьях достаточно. Так, если начинался ропот, что «на участке испытаний было всего 2 белки, но одну отстреляли для проверки отношения собак к добытому зверьку, а другая затаилась в дупле», то я пускал Дину, которая за установленное время находила до 8 зверьков (её личный рекорд) . А Куди, например, при температуре воздуха существенно выше 25 градусов С, с лесной дороги, по которой мы устало брели к лагерю, прихватила запах белки, находившейся на расстоянии свыше 150 м., уверенно подвела нас к дереву с затаившимся зверьком и облаяла его, изрядно удивив В.Погонова, судившего эти испытания. Ещё пример о чутье. В конце семидесятых годов на утиной охоте в пойме Днепра под г. Быхов мы с братом бродили по неглубокому, густо заросшему водной растительностью и кустарником болоту и стреляли, «поднимаемых на крыло» Аядом и Куди, уток. Но гораздо чаще чем стреляли, мы укладывали в рюкзаки битых уток и подранков, приносимых собаками, коих к обеду набралось полный холщевый мешок из под картофеля. А когда мы отдыхали у крутого обрыва на берегу довольно широкой речки, впадающей в Днепр, спокойно лежавший над обрывом Аяд (от Аяна Иконописцева И.П.и моей Дины) , встал, спустился к реке и поплыл к другому берегу, густо заросшему камышом и осокой и скрылся в растительности. Спустя несколько минут из осоки на чистую воду выплыла лысуха, а за ней на её же «дорожке» показалась морда Аяда, пытавшегося догнать утку, но она нехотя поднялась с воды и полетела к нашему берегу. Не сбить такой тяжелый «самолёт» было невозможно. Аяд подобрал утку с воды, принёс ко мне и невозмутимо улёгся на прежнее место, чем вызвал одобрительные возгласы и даже аплодисменты местных охотников, окруживших нас за обедом и желавших получить, что- либо из богатой добычи, собранной моими собаками, ссылаясь и на свои заслуги в стрельбе по уткам, не подобранных ими. Мой новый белорусский родственник, к которому мы приехали на охоту, твёрдо заявил:-«у нас таких собак нет, поэтому в машине будешь спать ты с собаками, а он с моим братом устроятся у костра - иначе собак уведут.» Опасения были не беспочвенны. В течение ночи Куди много раз злобно рычала и взлаивала. Она очень не любила, когда к моей машине кто-то подходил, а мои вещи трогали. Более того, и раньше, и теперь практически все мои собаки, как и их потомки, весьма продуктивно и одинаково успешно работают в лесу по большинству видов охотничьих животных, в зависимости от той специализации на которую ориентировали их владельцы при натаске, а на испытаниях в вольерах не тратят более одной-- двух минут на поиск кабана в совершенно не знакомом месте, тогда как многие другие и за 10 минут не находят его. Истинная причина невозвратов собак совсем в другом и она одна. Собаки мои имеют очень широкий поиск и я их в лесу почти не вижу, а только слышу, но это не беда. Они сами контролируют меня. Беда в том, что многие из них имеют неумеренную вязкость и снять их, даже на испытаниях по зверю бывало проблематично, а на зверовых охотах почти невозможно без добычи зверя, что всегда порождало массу проблем. Такой вязкостью отличались Рэд, Куди, Беркут, Ингул, Белад, Гвалткуз и некоторые из их потомков, о многих из которых я знаю уже только по рассказам их владельцев. Из-за такой вязкости я многократно терял своих собак, когда выезжал с ними на охоту в другие республики или области. Но они всегда возвращались домой, если охотились в своём районе, или к месту высадки их из машины в чужой для них местности, если не «зависали» на подранке или их не подвязывали другие охотники, добывшие из под них зверя. Вот совсем свежий пример. Однопомётница моего Шаха от Гвалткуза и Инги – Рута Липатова Ю. этой зимой в Вологодской области с другими собаками ушла за зверем и не вернулась. Её считали окончательно потерянной и были очень удивлены, когда случайно обнаружили её через 2 недели на месте её выпуска в лесу до крайности исхудавшей, но живой. Причём подобных примеров у меня множество. В бригадах по товарному отстрелу копытных, где я с собаками был постоянным участником, все знали, что если животное добыто, надо срочно подвязывать Беркута. Иначе, как только животное «затихло», он теряет к нему интерес, поднимает ногу, помечает его и уходит искать следующего зверя. А отозвать его с работы можно было лишь пока он никого не нашёл. Был случай, когда Беркут ушёл за стадом крупных кабанов, по которым стреляли и я два дня искал его по всем окрестным лесам, деревням и весям и уже появились мысли о его гибели, когда в одной из деревень, в 10 км от дома, женщина подсказала нам с другом, что в лесных оврагах за их деревней третий день лает собака. Ружьё и лицензия были в машине и Беркут дождался своего хозяина и трофея. Оказалось, что у секача была отстреляна передняя нога. А сколько денег я переплатил и щенков подарил в качестве вознаграждения, после того как мои собаки загоняли зверя на территорию какой-либо воинской части или охотничьего хозяйства смежной с нашей области, где животное добывали местные охотники, а собак подвязывали. Вот Вам, уважаемый Сергей Иванович, и невозвраты собак. Поэтому, Сергей Иванович, уж извините, но Ваши претензии к качеству работы моих собак по указанным Вами недостаткам несостоятельны. Ведь и уведенных из избушки, в которой Вы ночевали, собак винить нельзя. Они же пришли туда, где бывали, а поздно не потому, что болтались по лесу, а видимо работали. А из опыта старого лаечника скажу, что реальные невозвраты бывают только у тех собак, которые с детства не видели леса; с которыми в щенячьем возрасте «занятые делами» хозяева не играли в «пряталки»; не приучили щенков пользоваться носом в поиске спрятанного лакомства; не научили обрезать след, пользуясь верхним чутьём; преодолевать водные преграды; разыскивать брошенные вами предметы и битую дичь и подавать их; не прошли школы общей дрессировки молодых собак, т.е. я веду разговор к тому, что вина за невозвраты собак в 99 случаях из 100 лежит на неумелых, а ещё чаще на ленивых владельцах, но никак не на заводчиках. Владельцы же зачастую считают:- раз деньги заплатил, то собака должна уметь всё, но так не бывает. Никогда не забывайте о галошах, которые необходимо сносить, чтобы Ваша собака заработала. Конечно не бывает идеальных собак, если мы их сами не идеализируем. И не может быть всех одинаково хороших даже у одних родителей, но устойчивость породных и рабочих качеств в линиях и династиях честными заводчиками обеспечивается вполне удовлетворительно ( я не имею здесь ввиду заводчиков травильных собак. О них мы поговорим отдельно в следующей статье). И только поэтому мы настойчиво продолжаем работать с интересующим и имеющимся у нас племенным материалом. Да и в представленных Вами, Сергей, фотографиях просматриваются черты собак моих кровей, которые мне пока ещё удается узнавать среди собак на выставках, испытаниях и других кинологических мероприятиях, хотя этих собак я никогда ранее не видел. Об этом я говорю к тому, что династия живет уже почти полвека, а узнаваемость у её собак сохраняется, да и рабочих качеств они не растеряли, что можно наблюдать и в лесу и в вольере. В заключение комментария ещё раз хотел бы отметить, что очень уважаю промысловиков, как больших специалистов охотников, людей тяжёлого, зачастую опасного для жизни и мало благодарного труда, осуществляемого в суровых и очень не комфортных условиях, но отрицательно отношусь к Вам как собаководам, хотя и собаки у Вас обычно очень хорошие, т.к. других не держите. Но это всего навсего необходимое «орудие труда» в Ваших руках, которое действительно ценится пока оно работает, но при «поломке или сбое» идёт на выброс, а на замену ему приобретаеся «новое» и опять от хороших племенных линий и именитых производителей. Вы даже не позволяете собакам дожить свой век и умереть естественной смертью, хотя и без того мало особей, которым удаётся дожить до конца продуктивного возраста (10 лет).Вы практически все потребители пользователи и отношение у Вас к собакам чисто потребительское. Ведь даже для себя Вы не желаете заниматься их разведением и часто вообще не допускаете вязок производительниц, т.к. это мешает промыслу, уничтожаете помёты, чтобы хорошие собаки не достались конкурентам, не показываете собак на выставках и испытаниях, чтобы не украли. Одним словом изводите лучший племенной материал. Я быть может и сгустил несколько краски в картине происходящего, но по существу всё именно так и признаюсь, что с определенного времени я стал отказывать промысловикам, через 3-5 лет утратившим моих собак и приезжающих за новыми. Ведь у них всё было в руках, но не осталось ничего из-за жадности, так какие им щенки. Вот и этой зимой на охоте во Владимирской области я встретил охотоведа (здесь даже не хочется употреблять слово познакомился), который похвастался, что охотится с молодой собачкой моих кровей, полученной от потомков Волчана Волкова, и которой он очень доволен. По его словам, из 6 щенков помёта он выбрал одного (одну), а остальных утопил в ведре, чтобы не достались местным охотникам. Далее общаться с этим субъектом мне расхотелось. Вы, Сергей, я имею ввиду промысловиков, даже обычаи перенимаете варварские. Такие, как отрезать уши у погибшей собаки «на память». У древних индейцев существовал обычай снятия скальпа у поверженного врага, как символ доблести «на память о достигнутой победе». А Вы отрезаете уши у своих верных друзей и помощников – лаек!!! Уж лучше бы Вы, Сергей, не писали об этом. А то теперь, в наш век, молодые охотники из числа «отмороженных», а ведь появились у нас и такие, которые только потехи ради равнодушно расстреливали из арбалетов не только домашних животных, но и ни в чём ни повинных граждан. Такие свободно начнут тоже, следуя «традиции», стричь уши у своих друзей-собак, а может и не только уши. Вон ведь они какую дискуссию развели о волкособах и прочих гибридах. И ведь кто. Люди, в писанине которых проглядывается неоконченное среднее (правильнее начальное) образование, но подогреваемые бизнесменами от собаководства успешно «толкающих» ублюдков гибридов лохам из новых русских. Ведь уже известно из трудов западных специалистов, что на генном уровне волк и западносибирская лайка не родственники, что ещё надо. Ни один из проведенных экспериментов не дал положительных результатов. Кто не видел питомника лаек ВНИИОЗ, где славно трудились супруги Войлочниковы, зря вообще вступают в дискуссию. А мне довелось видеть этот «храм экспериментальной науки» и в перид проведения экспериментов и после их окончания. Не стоило, на мой взгляд, тратить тех огромных денег на пустышку, не разобравшись толком в генетике животных. Но известно, что отрицательный результат - тоже результат. В питомнике, в период его посещений я увидел порядка сотни лаек(за точность цифр не ручаюсь, не считал), где не менее трёх четвертей составляли лайки западницы, а среди них очень заметную долю составляли волкособы. На меня они произвели неприятное впечатление. Крутолобые, с широко расставленными ушами, желтоглазые и очень трусливые животные с хвостами не всегда соответствующими стандарту лайки, шарахающиеся от человека в дальний угол вольеры, не отличающиеся особо крупными размерами. Сразу напрашивался вопрос. А для чего нам Это?!!! Последнее мое посещение было в период, когда в питомнике хозяйничали кооператоры, взявшие его в аренду. Положение там ещё более ухудшилось, из-за неквалифицированного обслуживания собак.( Это я заключил из бесед с двумя сотрудниками питомника.). Очень многие собаки болели вертячкой (собака крутится как юла пытаясь догнать свой хвост до изнеможения). Кооператоры уже раздавали гибридов в частные руки и, поскольку я приезжал судить Кировскую областную выставку, то предупреждал, чтобы гибридов на ней не было. Но насколько я помню выставить их пытались. Для себя я сделал вывод, что эксперимент не удался из-за недостаточной его теоретической генетикобиологической подготовленности, заменённой эмпирическим подходом к решению проблемы, а это, как известно из науки, не всегда приводит к желаемому результату (проверил на собственном горьком опыте ,при разведении лаек). Если бы такие исследования своевременно провели, то скорее всего его не начинали бы. А то появилась дикая особь, - давайте повяжем, авось что – нибудь получится. И получился пшик. Деньги, потраченные на проведение эксперимента, было бы продуктивнее, наверное, потратить на становление имеющихся пород лаек, тем более, что к определённому засорению породы кировских западносибирских лаек он привёл. Так часто в жизни бывает, - начали дело, идёт трудно, бросили и забыли. В собаководстве тоже не все охотники, взявшиеся выращивать охотничью собаку, выдерживают свалившуюся нагрузку и оставляют это занятие. Мы же заводчики, нянчимся с собаками наших линий до конца их жизни, общаясь с их владельцами, помогая и консультируя их. Собираем информацию от других охотников и экспертов о полученных потомками, а соответственно и нами результатах. Не остаёмся безучастными мы , когда наши собачки (потомки) оказываются в беде или (не в руках), т.е. попадают к случайным людям. В качестве примера обращусь к истории моих собак и напрягу память. Хотите верьте, хотите нет, но собак, которых я переустраивал у меня насчитываются многие десятки. На память пришло более 50 собак, но точно это далеко не все. Ведь только среди лично моих бывших и ныне принадлежащих мне собак, причём только лаек, я насчитал 19 голов выкупленных или отобранных у нерадивых (случайных) или попавших в беду владельцев, многие из которых получали этих собак от меня в подарок. Среди них: - и родоначальница моих медвежатниц Дина, пришедшая в дом моих родителей, где раньше часто бывала после лесных прогулок с моим коллегой по охотам, погибшим во время пожара; - и Лада (бывшая Лагода от Урчука Мошкина и моей Куди), попавшая ко мне в годовалом возрасте от К.Байкова в обмен на щенка, после того как её сбила машина и раздробила ей бедро, а ветеринары с улицы Юннатов предложили усыпить её из-за безнадёжно потерянной ноги, что было установлено ими на первой операции. Но врачи, -друзья охотники из ЦИТиО, провели ещё 2 тяжёлых операции под общим наркозом, после чего она с бедром, собранном на металлических накладках прожила у меня почти до 14 лет, оставив после себя многочисленное потомство, о котором в СССР мало кто из известных лаечников не слышал; - и Ингул, вернувшийся ко мне в двух -летнем возрасте уже будучи заражённым энтеритом и мне пришлось ежедневно, в течение шести дней, возить полумертвого пса за 70 км. от дома в питомник служебных собак МВД, где врачи вытаскивали его «с того света»;- это и восьми месячный Белад (бывший Вудли), с однопомётницей Бойкой, которую пьяница директор охотхозяйства в Западнодвинском районе, Тверской области продал и пропил, и я чудом успел спасти от продажи и отобрать Белада, переданных мною в хозяйство безвозмездно; - это и не безъизвестный Беркут с однопомётницей Байкой которых, по разнарядке МООиР , я продал в УД СМ СССР для Председателя СМ СССР А.Н.Косыгина. Но Байку погубили, вследствие неумелого ухода, а Беркута в пятимесячном возрасте передали в охрану дач СМ СССР, после того, как какой -то «знаток» из бывших управленцев определил, что данная собака к зверовой охоте не пригодна (хотел бы я взглянуть на этого спеца). Я три месяца ходил за директором дач, пока не вытянул оттуда Беркута безо всяких документов, а во что мне это обошлось, - история об этом умалчивает. Но зато, - что представлял из себя Беркут на самом деле, - многие не только слышали, но и имели счастье «видеть воочию». И кровь его оказалась сильной. До сих пор, по прошествии многих лет, его потомки почти в каждом помёте выдают фенотипных Беркутов, рабочие качества которых на должном уровне. Не буду рассказывать истории возвращения ко мне или «переустройства» к другим владельцам прочих собак моих кровей. Для себя я заключил одно – не зря старался. Ведь окрестил своих собак «Гр игорьевскими медвежатницами» не я сам, а услышал это их «прозвище» от других охотников собаководов, причём произносилось оно с уважением, что не скрою, мне понравилось и я использовал его в названии моего сайта на ЯНДЕКСе, куда я Вас и приглашаю. Даже сейчас у меня среди моих лично собак – 6 - являются «возвращенцами». Прочитав мою отповедь Сергею, многие из любителей отметиться на форуме, поспешат высказывать своё «авторитетное мнение» о том, что Григорьев бросился защищать своих лаек, так же как и его лайки пытались защитить Шамана от тигра, но сами погибли и оказались виноваты по оговору. Я погибнуть не очень боюсь, как говорят, -будет, пожил, но и туда не тороплюсь. А то, что всегда бросался защищать любимых лаек, так и буду продолжать это делать и не только своих, но и всех Ваших от безосновательных нападок, оговоров, засорения пород и всего прочего, что уродует породы и мешает настоящим любителям охотничьих собак заниматься любимым делом. По поводу названных Сергеем собак других московских линий отмечу, что московские собаки старых селекций всегда отличались высокими рабочими качествами и уровнем чутья в частности, и москвичам было чем гордиться. А названные собаки были к тому же ещё из моего родного Одинцовского района, поэтому я их не только видел, но и судил, и охотился с ними, и вязал своих производительниц. Прав Сергей. Названные собаки были большими мастерами «по копыту», как он выражается, и по пушному зверю. Однако настоящими медвежатниками они всё-таки не были. Сам видел их на испытательной площадке. И не только их, но и их потомков. Может это было потому, что эти качества у них не развивали, - не знаю. Но и у моих собак предварительной подготовки не было и ставку я делал вначале ориентируясь исключительно на крови медвежатников, которые стремился закрепить инбридингом. По поводу моего замечания., что собачки на фотографиях у Сергея моих кровей- поясню. Ведь эксперты кинологи привыкают видеть не только животное в целом, но и выделяют отдельные элементы его экстерьера и, тем самым, могут соотносить их с элементами экстерьера представителей известных существующих или существовавших племенных линий. Конкретный пример. Однажды, на Птичьем рынке в Москве я увидел лайку, продаваемую двумя парнями. Кобель был хотя и не из очень заметных, но явно в типе Демона Чухрова Н. Я вспомнил, что года полтора тому назад я видел похожую собаку на охоте в Одинцовском районе. Лица владельца я не помнил, но с собакой его явно не было. Оставив Н.Резчикова, который был со мною, торговаться с парнями и сторожить их, сам побежал звонить председателю Одинцовского РООиР Почуеву В.С. и узнал, что Буран уже две недели как похищен.Возвращаясь, я пригласил милиционера. После нескольких вопросов торговцам, видя,что дело принимает серьезный оборот, они бросились в разные стороны, а мы вернули собаку ликующему владельцу. Сергея же, хочется искренно, как говорят, от души поблагодарить за рассказанное. Это поможет молодым охотникам собаководам понять, что такое тайга и промысел, хотя и из «старой гвардии собаководов» не многие это знают, а главное почувствовать место и значение собаки в этом серьёзном деле. А ошибки в оценке элементов работы собак делают не только простые охотники, но и именитые эксперты. Повторяясь, ещё раз скажу словами бывалых охотников,- надо много лаптей стоптать или пар галош сносить, прежде чем поймёшь тонкости работы собаки и научишь её тому, чего ты от неё хочешь добиться. А ещё больше научишься сам работать во взаимодействии с нею и понимать её собачий язык, на котором она сообщает тебе.- кого она для тебя нашла, нужна ли ей помощь или лучше отзывать её сразу, не тратя время на подход к ней и не разжигая без необходимости её охотничью страсть. Удачных охот Всем Вам желает один из старейших заводчиков собаководов.
С уважением и любовью. В.Григорьев.

_________________
"Никакое происхождение собаки не прибавляет дичи в угодьях и ума владельцу" - / Хохлов С.В./
Каждый упрощает все, до своего уровня понимания, и это в принципе правильно, только нельзя это навязывать другим ...


Создаем НКП
Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
СообщениеДобавлено: 15 окт 2014, 12:21 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 16 авг 2012, 21:05
Сообщения: 25634
Откуда: г. Люберцы
Имя: Сергей
Город: Люберцы
Собаки: РЕЛ, НОТ осталось чуть, чуть и классная бретоха...
Транспорт: №11
Оружие: Дрова и СтрадиВаря
ООиР: ЦП РОРС
Статьи старые, проблемы прежние.
Статья№3
РАБОТА СОБАК В ПАРЕ
Статья из журнала "Охота и охотничье хозяйство" №11 1987г.
В. ГРИГОРЬЕВ, эксперт-кинолог

Многолетний опыт участия в испытаниях лаек по вольному и подсадному зверю, а также оценка их на выставках невольно наводят на мысль о несовершенстве отдельных правил, прежде всего при комплексной оценке собак, работающих в парах (смычках) или сворах.
Каждый охотник, и тем более эксперт-кинолог, знает, что продуктивность и эмоциональность охоты с хорошей парой (смычком) собак неизмеримо выше, чем с одной даже очень хорошей собакой. В наибольшей степени это проявляется в работе лаек по копытным и медведю, а у гончих и борзых — по зайцу.
Тот, кто хоть раз видел такую работу, думаю, поддержит меня. Тем же, кому этого не доводилось, настоятельно советую попасть на охоту или хотя бы на испытания, где будут участвовать хорошие, сработавшиеся пары или смычки собак, и тогда, я уверен, число собаководов-любителей, желающих иметь пару или более собак, существенно увеличится.
Красота и музыкальность смычка гончих, картинная стремительность скачки и угонок собранных в пары и своры борзых и, наконец, неудержимая ярость, молниеносная расчетливость и до неправдоподобного отчаянная смелость пар лаек неоднократно воспевались в произведениях классиков охотничьей литературы, и мне трудно что-либо добавить к сказанному. Но все же не могу удержаться и не рассказать о своих эмоциональных потрясениях, вызванных работами пар и смычков охотничьих собак.
В юношеские годы мне немало пришлось поохотиться со смычками гончих, хотя сам я в ту пору держал лишь одиночных собак. Несмотря на неплохие рабочие качества этих собак и массу положительных эмоций, полученных от охоты с ними, могу сказать, что впечатления, оставленные музыкой гона смычков русских гончих И. И. Трипанина и В. К. Гаврилина, русских пегих гончих егеря Тирибровского охотхозяйства (фамилии теперь уже и не припомню), вытесняют впечатления от работы собственных гончих собак-одиночек.
Впервые смычок гончих я услыхал примерно 30 лет тому назад, когда охотился со своею гончей Волгой на лисиц, которые были, к сожалению, ее слабостью. Прихватив след на краю леса, Волга погнала зверя в сторону оврагов, где лисьи норы были кем-то здорово раскопаны и не годились для норения, а затем по дуге стала удаляться левее и левее и сошла со слуха. Я медленно продвигался по просеке к знакомому лазу, где обычно и проходит лисица, как вдруг в каких-то двадцати-тридцати метрах в густом кустарнике услышал характерные для гончих, помкнувших зверя по зрячему, азартное «авь... ВИ...ВИ... авь...вявь...вясь...ви...авь...авь...», и полилось. От неожиданности я встал как вкопанный. Как могла моя собака, только что сошедшая со слуха, вдруг оказаться рядом и погнать зайца, да еще и не своим голосом? Здесь был плаксивый фальцет с подвизгом и переливами флейты, очень приятного тембра. У моей же выжловки голос был значительно ниже и до плаксивых тонов никогда не доходил. Растерянность моя была вызвана тем, что в наших краях не было других охотников, державших гончих, а охотники из дальних деревень в этом лесу не охотились. Не прошло и полминуты, как к голосу флейты присоединился басовитый тромбон, и полилась музыка, которой ранее мне слышать не приходилось. Гон шел рядом. Зайчишка-белячок петлял по кустарникам на небольших кругах, не удаляясь к крупному лесу, и я мог с упоением наслаждаться музыкой гона. Голоса собак были подобраны на редкость удачно и заставили меня забыть даже о своей собаке, которая вскоре прошла вслед за лисицей, тем самым знакомым лазом. Но я до него так и не дошел, поскольку не мог оторваться от этой новой для меня музыки. Впечатления были такие, как на хорошем концерте, когда виртуозы-музыканты, исполняя произведения Чайковского, Сен-Санса и других великих композиторов, заставляют вас воспринимать музыку всей душой, вызывая озноб и увлажняя ваши глаза. Подходить на чужой гон, как известно, у охотников не принято, но, завороженный, я все же продвинулся в глубь кустарника. Очень уж хотелось взглянуть на неизвестных «музыкантов». На втором кругу мне это удалось, когда зайчишка внезапно выкатил из-под ближайшей ели, приостановился перед прогалиной, настороженно поводя ушами, а затем одним прыжком сиганул через эту узенькую просеку и торопливо протопал в пятнадцати шагах от меня. Собак долго ждать не пришлось. Рослый, большеголовый, багряный в чепраке выжлец и изящная багряная выжловка вломились на ту же просеку разом, с опущенными головами и приподнятыми гонами, уверенно шли по следу, мастерски исполняя любимую всеми охотниками мелодию преследования зверя. Я знал, что владелец собак где-то рядом. Ведь заяц был поднят около меня, и добыть его здесь было наиболее вероятным. Но владелец собак не стрелял. Как потом выяснилось, в этот раз он пришел в лес вообще без ружья и тоже упивался мелодией гона. Так я впервые познакомился с однопометниками Бушуем и Пургой — смычком русских гончих В. К. Гаврилина.
С самим владельцем смычка, недавно переехавшим на постоянное местожительство в нашу деревню, знакомство состоялось несколько позднее, поскольку прозвучавший вдалеке выстрел, а затем и прекратившийся лай Волги подсказали мне, что кто-то пренебрег этикой охоты и добыл лисицу из-под моей собаки. Коль скоро это произошло, не оставалось уверенности, что и сама собака не попадет в нечистоплотные руки, и мне пришлось поспешать в ту же сторону и трубить своей Волге, которая, к счастью, вскоре вернулась.
После этого у нас с В. К. Гаврилиным было много совместных охот, масса впечатлений. Охотился я и со смычками других владельцев, но тот первый для меня гон зайца навсегда запомнился, как запоминается нам на всю жизнь первая любовь, первое свидание, первый крик собственного ребенка и многое другое первое, что делает нашу жизнь красивее, наполненнее и что помогает нам в конечном счете легче переносить все трудности и невзгоды.
Своих борзых держать мне не приводилось. Охота с ними специфична и требует простора, которого, к сожалению, у нас в Подмосковье нет. Но травли зайцев и лисиц смычками хортых и русских псовых борзых, которые мне привелось наблюдать много лет назад в Карагандинской и Павлодарской областях, полные динамизма, красоты и вместе с тем охотничьего трагизма, когда увернувшийся от угонки одной собаки зверь попадает под бросок второй, до настоящего времени стоят перед глазами.
И, наконец, о работе пар и групп лаек. С этой породой я охотился более 20 лет. Держал лаек карело-финской и русско-европейской пород, но на протяжении последних 15 лет работаю только с западно-сибирскими и держу их по две-три. Я их тщательно подбираю, готовлю к работе и затем уже (говорю это без малейшей тени бахвальства) могу выставлять в любом сочетании как на испытаниях, так и на охоте. Причем из этих сработавшихся 2—3 собак каждая одинаково успешно работает с любой подставляемой к ним, лишь бы те не были драчливы и хоть немного помогали в работе.
Следует отметить, что эти так называемые «сугубо парные собаки» и в индивидуальной работе показывали достаточно высокие результаты (на диплом II степени). Но надо хотя бы раз увидеть, как три лайки берут кабана «в треугольник», чтобы понять всю прелесть охоты с группой собак. Всякую попытку зверя атаковать одну из собак две других пресекают молниеносной атакой сзади. Кабан в этих ситуациях быстро успокаивается, то есть прекращает попытки уйти или атаковать собак, и, забившись в какую-либо «чапыгу», стоит относительно спокойно и только злобно фыркает. В отличие от некоторых других пород собак лайки никогда не теряют чувства меры и даже в групповой работе не бросаются самостоятельно давить кабана весом более 70 кг и четко работают на его удержание. Но после выстрела, независимо от его результата, азартно бросаются помогать хозяину добыть кабана, какого бы веса он ни был. В этих случаях не всегда удается избежать увечий собак.
А как работающие вместе собаки знают голоса друг друга! Находясь в поиске, они, заслышав взлаивание одной из собак, тут же мчат к «удачнице», хотя на голоса чужих собак практически не реагируют, что приходилось наблюдать неоднократно. Сразу предвижу возражения оппонентов из числа тех, кто не держал пар собак: вот так они и «выезжают» одна за счет другой. Могу с уверенностью утверждать, что ничего подобного нет. Свидетелями могут быть многие участники товарных отстрелов кабанов, которые мы осуществляли в Московской области с тремя теперь уже бывшими моими элитными лайками Куди, Аядом и Беркутом в конце семидесятых и в начале восьмидесятых годов. Были случаи, когда эти три собаки в разных концах лесного квартала находили по кабану и, несмотря на отвлекающий лай «коллег по работе» и даже наши выстрелы, держали своих кабанов до победного конца, то есть давали возможность взять всех трех по очереди. С парой лаек на коллективных охотах в Литве вдвоем с напарником из местных охотников мы заменяли 15—20 загонщиков и работали не менее результативно, да к тому же избирательно, позволяя добыть за день охоты до 7—8 кабанов.
На пушном промысле охота с парой лаек более добычлива, чем с одной собакой, так как одновременно обыскивается и опромышляется гораздо. большая площадь угодий. Налицо интенсификация промысла без увеличения числа охотников.
Все это свидетельствует о том, что охота с парой лаек вообще и охота по зверю в частности — существенно результативнее, чем с одной собакой. А если сюда добавить положительные эмоции охотника, вызванные красотой работы пары собак, то приводить дальнейшие доводы, видимо, не имеет смысла.
К тому же в парах собачьи способности и возможности раскрываются значительно раньше, чем у одиночек, и уже к полутора годам можно увидеть практически все, что должно ожидать от молодой собаки в будущем. У собак-одиночек отдельные рабочие качества не выявляются до двух-трех лет, а при ограниченных возможностях могут остаться нераскрытыми до конца жизни собаки. А это наносит ущерб племенной работе с породой.
Именно по этим причинам многие охотники стремятся держать не одну, а две или даже три однопородных охотничьих собаки и создают из них хорошие рабочие пары (смычки), а иногда и группы собак.
И уж поверьте, главное здесь заключается отнюдь не в «коммерции», как это любят представлять отдельные недобропорядочные и завистливые люди, а именно в том огромном наслаждении, которое доставляет работа хорошей пары.
Ведь подобрать собак в пару далеко не просто: нужно, чтобы они не были «разноногими», то есть имели бы одну скорость хода, чтобы голоса их (это касается в основном гончих) были подобраны с точностью хорошо настроенного клавесина, чтобы собаки имели примерно одинаковую злобу, смелость, ловкость, чутье. Если же каких-либо из этих качеств, хотя бы у одной из собак, нет, то хорошей пары (именно о хороших я веду речь) безусловно не получится. А случайно собранная, плохая пара, в которой одна из собак не отвечает высоким требованиям, все равно, согласно действующим правилам, выше диплома III степени никогда не получит. Это отнесет обеих собак на выставочном ринге комплексной оценки на ранг ниже, чем собаку с дипломом III степени, полученным в индивидуальной работе. То есть сегодня при действующих правилах создавать посредственные пары нерационально.
Вот здесь мы и подошли к главному. Как же расцениваются рабочие качества собак, работающих в парах? По действующим правилам испытаний, паре за рабочие качества выдают один общий диплом, баллы за который при комплексной оценке на выставке делят между собаками поровну, то есть пополам. В итоге собаку из числа перводипломниц, работавшую в паре, расценивают вместо 40 баллов только 20 баллами. Собаку, получившую диплом III степени индивидуально, расценивают 30 баллами. На практике же получается, что, скажем, собака-берложница, которая боится приближаться к медведю или кабану ближе чем на 3—4 м, не говоря уже о том, чтобы дать хватку по месту, гордо идет в голове бонитировочного ринга, а пары собак с рабочими дипломами I и 11 степени шествуют в хвосте. Для проверки правомерности такой оценки попробуйте поэкспериментировать и предложите владельцу такой пары поменять одну из его собак на ту самую берложницу или утятницу с дипломом III степени, волею действующих правил продвинутую в «головку ринга». В лучшем случае владелец пары не удостоит вас даже ответом, тогда как предложение обратного обмена вряд ли вызовет такую реакцию и скорее всего будет сопровождаться хорошей доплатой со стороны владельца этой берложницы.
Возьму на себя смелость утверждать, что существующие правила оценки рабочих качеств собак, работающих в паре, не способствуют выявлению действительной ценности собак для охоты и сделали слово «пара» чуть ли не «ругательным» словом, что не способствует появлению хороших пар, смычков и свор.
В практике испытаний постоянно приходится сталкиваться со случаями, когда владельцы лаек-берложниц настоятельно просят владельцев пар лаек с рабочими дипломами составить временную пару и дать возможность притравить эту берложницу, чтобы довести ее до рабочего диплома. К сожалению, более 90 % этих берложниц так никогда и не решатся перешагнуть роковую черту, отделяющую ее от рабочей собаки, то есть не могут приблизиться к зверю на предельно короткое расстояние и сделать хотя бы одну хватку. Рабочая же собака из пары независимо от того, кто вышел ей помогать, продолжает дерзко и злобно атаковать зверя и делать сильные хватки.
Чтобы прекратить в дальнейшем дискредитацию настоящих рабочих собак на рингах комплексной оценки, в правилах необходимо записать, что каждая из собак, входящая в пары, за полученные дипломы расценивается теми же баллами, что и собака, получившая диплом в одиночку. Но приоритет на рингах комплексной оценки при равных дипломах за рабочие качества должен отдаваться собакам, получившим их в индивидуальной работе. Таким образом, конкурировать между собой будут лишь собаки с равными дипломами, но не берложница с неконкурентоспособной в настоящее время перводипломницей из пары. Этим мы исключим возможность необоснованного ущемления интересов владельцев рабочих пар собак, повысим их заинтересованность в воспитании и содержании таких пар. Это окажет положительное воздействие на развитие охотничьего собаководства в целом, так как даже без увеличения числа собаководов численность хороших собак значительно возрастет и, что безусловно важно, возрастет число производителей в планах племенной работы охотничьих обществ.

_________________
"Никакое происхождение собаки не прибавляет дичи в угодьях и ума владельцу" - / Хохлов С.В./
Каждый упрощает все, до своего уровня понимания, и это в принципе правильно, только нельзя это навязывать другим ...


Создаем НКП
Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
СообщениеДобавлено: 15 окт 2014, 12:22 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 16 авг 2012, 21:05
Сообщения: 25634
Откуда: г. Люберцы
Имя: Сергей
Город: Люберцы
Собаки: РЕЛ, НОТ осталось чуть, чуть и классная бретоха...
Транспорт: №11
Оружие: Дрова и СтрадиВаря
ООиР: ЦП РОРС
Статья №2

ВОЗДАДИМ ДОЛЖНОЕ ЛАЙКАМ МЕДВЕЖАТНИЦАМ

В. ГРИГОРЬЕВ,
эксперт-кинолог
Статья из журнала "Охота и охотничье хозяйство" №1 1988г.

Вопрос о реальности оценки рабочих качеств лаек по подсадному медведю далеко не праздный, он волнует многих охотников. Начать разговор, видимо, следует, обсудив отношение к этому вопросу наших ведущих экспертов. Оно получило отражение в правилах проведения выставок охотничьих собак. Согласно этим правилам собаки с дипломами первой и второй степени по медведю при отсутствии высоких дипломов по другим видам дичи в класс элита не допускаются. Вот оно и отношение! С дипломами по глухарю, тетереву, даже фазану, не говоря уже о белке, кабане, лосе — допускаются, а по медведю,— исконно лаечному объекту охоты — нет. Чем вызвано такое отношение к рабочим дипломам по медведю, объяснить трудно. Если на испытаниях по белке дипломы получают от 20 до 50 % собак и более, то на испытаниях по медведю — 5, максимум 10 %, а с учетом берложных дипломов их выдают значительно менее 20 %. Может быть, натаскать собаку на медведя легче, чем, скажем, на белку? Вряд ли кто возьмется это утверждать. Работа лайки по белке во многом зависит от результатов натаски. Есть у нас именитые натасчики лаек, такие, например, как И. М. Досадин, про которых знатоки охотничьих собак говорят: «Дайте ему козу, так он и, ее научит на белку лаять». Работа же лайки по медведю в основном зависит от природных данных собаки. Неоднократно я привозил на такие испытания своих молодых собак, которые до того на охотах вообще не бывали и никаких зверей, кроме кошки, не видели, да и то через ограду. И они первую свою работу нередко начинали с хваток медведя по месту, показывая высокие зверовые качества. Негативное отношение экспертов к испытаниям по медведю сыграло роковую роль в том, что мы почти растеряли линии зверовых собак-медвежатниц. Испытания по медведю ценны тем, что их отличает наглядность и высокая эмоциональность, но главное — возможность выявить генетически сильные линии зверовых собак. Всякая дискредитация как самих испытаний, так и их результатов, представляется неправомерной, а с точки зрения организации племенной работы — просто вредной. Вряд ли можно согласиться, что рабочие качества лаек по зверю объективно можно проверить лишь на кабане и лосе. Многократно приходилось наблюдать, что лайки с дипломом I степени по кабану на испытаниях по медведю выше диплома III степени не поднялись, хотя им и представлялась возможность хорошей притравки даже в парах с медвежатницами. Лайки же медвежатницы с высокими рабочими качествами, без особого труда повторяют их на кабане. Анализ практики проведения испытаний лаек по медведю в Москве, Калинине, Костроме, а также самих правил испытаний, показывают, что единого методологического подхода к их проведению не выработано. Повинны в этом правила, определяющие лишь общую канву методики испытаний. Так, правилами регламентирована примерная протяженность следа (по-моему, недостаточная), длина цепи и блока для привязи зверя, расстояние, на котором должны находиться судьи от медведя, и ряд других не очень существенных общих положений. Сама же методика испытаний, показатели и критерии оценки, а также некоторые, на наш взгляд, важные положения в правилах определены нечетко или вообще не оговорены. Среди них конфигурация линии следа зверя; требования к месту расположения наблюдательных пунктов судей и их устройство; месторасположение и действия ведущего в процессе испытаний, местонахождение зрителей; требования по обеспечению порядка на испытаниях и соблюдению правил техники безопасности и ряд других. Да и сама процедура проведения испытаний нуждается в четком определении. Не вдаваясь в подробный анализ каждой из методик испытаний, в разных местах, устанавливаемых в зависимости от интуиции и опыта экспертов, хотелось бы предложить на рассмотрение экспертов и охотничьей общественности методику, которую удалось увидеть в Костромском обществе охотников и рыболовов, с некоторыми моими дополнениями и коррективами. Медведя здесь проводят краем овсяного поля (200—250 м), а затем заводят через кустарник на небольшую поляну в лес на расстояние 50—100 м, то есть след прокладывают не по прямой, а под углом, зигзагами и на более длинное расстояние, скажем, до 500 м, чтобы точнее определить отношение собаки к следу зверя и исключить возможности визуального определения собакой местонахождения зверя. К тому же до 200 м собака может прихватить запах зверя и бежать к нему не по следу, а напрямую. Испытания обслуживают три эксперта (можно иметь двух экспертов и помощника-стажера). Хорошо, если первый и второй эксперты располагаются на наблюдательных вышках, чтобы лучше видеть и меньше отвлекать собак. Разрешение на запуск собаки в поиск дает первый эксперт отмашкой руки, но не голосом, поскольку лишние разговоры запрещены. Можно использовать флажки, причем разного цвета с условными сигналами. Сигнал главного судьи повторяет второй эксперт, после чего третий эксперт дает команду ведущему пустить собаку в поиск вблизи следа, но самого ведущего оставляет на месте. Собака самостоятельно по следу должна дойти до зверя и начать облаивание. Первый и второй эксперты внимательно наблюдают за работой собаки без ведущего и, определив предварительно необходимые элементы работы (вязкость, смелость, злобу, приемистость хваток), жестом дает разрешение ведущему подходить к работающей собаке. Причем ведущий обязан идти не по следу зверя, а краем леса, скрытно приближаясь к зверю. У линии оградительных флажков он имеет право молча перемещаться, как бы имитируя выбор удобного места для выстрела. Никаких уходов от зверя и работающей собаки от ведущего не требуют, так как главные элементы работы собаки и особенно вязкость определяют эксперты до его подхода. При появлении ведущего проверяют и уточняют злобу, ловкость и смелость собаки, поскольку рабочие собаки при ведущем значительно активизируются, а трусливые и недостаточно злобные обычно продолжают издали редкое облаивание, постоянно оглядываясь на владельца, а иногда вообще прекращают работу. Естественно, предложенную примерную методику испытаний лаек по медведю следует уточнить и детально проработать. Но ясно одно — отсутствие единого, четко сформулированного методического подхода при проведении испытаний собак делает результаты этих испытаний несопоставимыми. Нельзя оставить без уточнения и отдельные критерии ориентировочной шкалы оценок и примерных скидок в правилах испытаний лаек по подсадному медведю. Как, например, понимать тезис: «собака облаивает зверя издали». Что имеется в виду под этим «издали» — эксперт должен догадаться сам. Или другой пример: «собака бросает облаивание, отвлекается и уходит за ведущим». Опять не ясно, куда и зачем уходит ведущий, если он уже подошел к работающей собаке. Ведь в правилах не говорится, что ведущий, подойдя к собаке, должен от нее удалиться. И здесь опять начинается самодеятельность экспертов. Действительно, почему, например, согласно действующим правилам, экспертам приходится расценивать лаек-бер-ложниц по показателю «ловкость». О какой ловкости можно говорить серьезно, если собака все время держится от медведя на безопасном расстоянии и лишь голосом определяет свое отношение к зверю. Для этих лаек уместнее вводить показатели «голос» и «послушание», а не заставлять экспертов «высасывать из пальца» элементы рабочих качеств. Кто бывает на испытаниях по медведю, знает, что сейчас во многих случаях лайкам присуждают диплом берложниц без достоверной проверки их «зверового чутья», поскольку напуск осуществляется практически на видимого зверя, и собаке достаточно лишь проявить настойчивое его облаивание и не уйти за «прогнанным» от медведя хозяином. То есть заведомо проверяются не те качества, которые следовало бы проверить. Тем более мне непонятно, почему согласно правилам от лайки берложницы требуется большая вязкость, чем от «бойцовской» лайки, работающей на диплом III степени (14 баллов для берложницы и 12 баллов для «бойцовской» лайки). Причем, я еще раз это подчеркиваю, согласно правилам определения вязкости собаки, лайка не должна уходить от зверя за уходящим хозяином. Во-первых, не ясно, как долго она не должна уходить, а, во-вторых, во что же это выльется на практике. Скажем, егерь охотхозяйства находит берлогу со своей лайкой. Его лайка по действующим правилам получила диплом берложницы. Лицензии егерь не имеет и должен подготовить охоту на берлоге для команды или индивидуальной охоты. Но его лайка, обладая высокой вязкостью, настойчиво облаивает берлогу, не обращая внимания на уходящего хозяина. Следовательно, он вынужден кричать и звать собаку или еще хуже — отгонять ее от берлоги, как это делается с вязкими собаками на испытаниях. Что будет в итоге? Медведь после этих упражнений, естественно, уйдет и охота пропала. Кому нужна такая вязкость у берложницы? Вполне достаточно, если лайка спокойно и настойчиво облаивает обнаруженную ею берлогу с расстояния не ближе 3—5 м до подхода хозяина, но при его уходе от берлоги и отзыве условными сигналами, например, жестами, прекращает облаивание и уходит за ним (что нужно и отразить в правилах). То есть в этом случае лайка выполняет роль чисто розыскной собаки и иных качеств от нее в данном случае не требуется. Но как же тогда расценивать лаек, которые работают на предельно коротком расстоянии (не более 1 м), смело и злобно атакуют зверя, «закручивают» его, однако хваток не делают. Надо сказать, что на атаки таких собак зверь реагирует достаточно серьезно, а отозвать их от медведя бывает весьма затруднительно. Нередко для этого используют шесты и палки. По-моему, этим лайкам надо давать рабочие дипломы III степени, а не дипломы берложниц, как это сейчас практикуется. Ведь берложницы из них никудышные и такая собака охоту испортит, если зверя не отстреливать сразу. Своими злобными назойливыми атаками эти лайки способны задерживать медведя нисколько не хуже, чем многие нынешние третьедипломницы из числа собак недостаточно злобных и вязких, но достаточно смелых, то есть тех, которые работают «взрывами» по принципу атака — затишье, но в атаке дают редкие «щипки» по месту. Видимо, критерии оценки работы собак по медведю в этой части следует уточнить, что позволит разграничить действительно рабочих зверовых собак от собак, пригодных лишь для розыска зверя или его берлоги (лежки). Наверное, никто не возьмется утверждать, что розыск зверя не является работой (белку или глухаря ведь тоже только разыскивают, а не удерживают), но с другой стороны, нельзя отнести эту работу и к работе зверовой. Для того, чтобы четче разделить рабочих зверовых собак от берложниц, видимо, было бы оправданным за берложный диплом начислять не 30, а лишь 20 баллов, а если он идет в качестве дополнительного диплома — то не 5, а только 3 балла. Почему диплом называется берложным? Название красивое, но кроме путаницы ничего не дает. В оценочных ведомостях на выставках и в родословных собак, особенно у потомков берложниц, слово «берложный» теряется, и становятся наши берложницы рабочими собаками с дипломами III степени по медведю, что вводит в заблуждение охотников, желающих приобрести лайку-мед-вежатницу. Название «берложный диплом» неверно еще и потому, что не характеризует всех особенностей работы собаки. Ведь эти собаки способны не только разыскивать берлогу, но и обнаруживать медведя вне ее; хотя и издали, и о облаивать зверя, извещая о его присутствии. А если хозяин осторожно подойдет, то и помогут добыть медведя. Причем, такого же рода работу многие лайки демонстрируют на кабане. Согласно правилам, дипломировать таких собак нельзя. Но продуктивность работы с ними при коллективной охоте все же высокая, так как стрелки на линии четко знают о звере в загоне и на кого именно он идет. Эксперты же, участвующие в таких охотах, зачастую не удерживаются и дипломируют этих «пасущих» зверя собак, поскольку мясо они добыть помогают. Все эти дипломы, естественно, выдавались с отступлениями от правил, но надо ли упрекать в этом экспертов? Уместнее будет уточнить правила. Формирование пар лаек для работы по крупному, сильному и опасному зверю, коими являются медведь и кабан, есть не дань моде или прихоть владельца, а скорее объективная необходимость, обусловленная тем, что в этой работе собаке нужны помощники. На испытаниях лаек важно выявить вклад и рабочие качества каждой собаки во избежание - обезлички и облегчения племенной работы. Достигается ли это сегодня? Ответ однозначный — пока нет! Во-первых, потому, что правила не требуют этого при оценке работы пар, а во-вторых, потому, что на испытаниях по подсадному медведю из-за их специфичности зачастую не представляется возможным объективно оценить отдельные важные рабочие качества собак, так необходимые на медвежьих охотах. Особенно это касается испытаний собак одиночек. Попробую пояснить эти тезисы. Главной специфической особенностью испытаний лаек по подсадному медведю является то обстоятельство, что медведь, хотя и имеет большую свободу перемещения, но привязан. Лайки же, как известно, в силу своих природных данных лучше всего работают на удержание уходящего зверя, хватая его за гачи и именно в этом аспекте проявляют свои лучшие рабочие качества. Но на испытаниях уходить медведю некуда. Он это безусловно понимает и сразу занимает оборонительную позицию, как только для него появляется реальная опасность. Атаковать же обороняющегося, а не отступающего противника всегда много сложнее. Во что это выливается, рассмотрим на примере конкретной обстановки для лаечников г. Москвы. Испытания по медведю москвичи проводят в Калининской области. Это ближайшее место, где для них есть возможность проведения таких испытаний, за что надо искренне благодарить калининских охотников и персонально егеря Анатолия Васильевича Ильина. А ранее приходилось, выезжать в Горький и Кострому. К А. В. Ильину собираются собаководы и из других областей. И как не регламентируй, но собак и охотников на испытания собирается много (иногда до 100 номеров собак, а зрителей вообще никто не считал). Это влияет на процедуру самих испытаний, никакими ограничительными мерами не удается сдержать поток желающих проверить свою собаку на живом медведе. Медведи, которых выращивает и готовит к испытаниям А. В. Ильин, отличаются добрым, спокойным нравом и представляют собой прекрасный материал для испытаний. Но когда на них проверяют мно¬го собак, медведи поневоле становятся «профессорами медвежье-собачьих наук» и собачке бывает чрезвычайно трудно взять в одиночку такого многоопытного медведя, изучившего все приемы глухой защиты. Вот и медведь Борька, добродушный и даже веселый увалень, повидал за свои 7 лет многие сотни собак. Его реакция на собаку сейчас может служить лучшим критерием оценки ее работы. Так, на лаек-берложниц Борька вообще никак не реагирует. Во время их работы он может заниматься «откапыванием берлоги», играть с пустой консервной банкой, кувыркаться через голову, почесывать спину о дерево, поднявшись во весь громадный рост, или спокойно разгуливать, подбирая брошенный ему сахар и хлеб. То есть дает цирковое представление, не замечая лаящей собаки. Даже когда с разрешения егеря к медведю выпускали сразу трех лаек-берложниц, реакция Борьки бывала абсолютно такой же. Рабочих собак Борька тоже четко подразделяет. Настырных, вязких, злобных, но недостаточно смелых собак, работающих плотно, но без хваток, а также собак, недостаточно злобных, но в меру смелых и отваживающихся на отдельные щипки, Борька временами беззлобно пытается отпугнуть, держится с ними настороже, но особой агрессивности не проявляет. Но какова реакция Борьки на бойцовскую лайку? Здесь уже добродушного Борьку не узнать. Он часто угрожающе рычит и раскачивает головой, порою бросается с оскаленной пастью гонять или ловить собаку, пытается достать ее лапами и ни на секунду не расслабляется, держа эту собаку только перед своей мордой. С головы же взять медведя ни одной собаке еще не удавалось. И в результате блесткие бойцовские лайки остаются без дипломов или в лучшем случае уходят с испытаний лишь с дипломами III степени. Не случайно в последние два года в индивидуальной работе лайки высоких дипломов у Борьки не получали, а зарабатывали их лишь на молодом медведе. Расколоть «глухую» Борькину защиту успешно удается лишь парам сработавшихся собак. Именно здесь и начинается настоящая борьба и именно при работах пар лаек удается устранить основной недостаток испытаний лаек одиночек по подсадному медведю. Собаки молниеносно атакуя, буквально «растаскивают» медведя, проявляя смелость, злобу и взаимовыручку. Зверь ревет, бросается то на одну, то на другую собаку, но и ему, многоопытному, не хватает умения обеспечить безопасность своих «тылов». Отвага и взаимовыручка собак делают медведя не способным устоять их натиску. Парные выступления всегда вызывают живой интерес у присутствующих. И не случайно на испытаниях, когда выходят в парах Бой и Унгур В. И Аки¬мова, Елка и Шорох В. И. Никишина, Рыжий и Таран В. П. Заседателева и отдельные другие пары «бойцовских» лаек, гул одобрения обычно прокатывается среди зрителей. Оценке рабочих качеств лаек по подсадному медведю можно будет верить, если методика и правила испытаний будут соответствующим образом доработаны, а эксперты-кинологи будут больше внимания уделять выявлению и сохранению устойчивых линий зверовых собак. Выход этот основывается на данных первых московских состязаний лаек по медведю, когда выставленные собаки подтвердили свои лучшие рабочие качества по существу на вольном звере. И пора, наконец, прекратить безосновательную дискредитацию лаек-медвежатниц и воздать им те же почести, что и пушникам.

_________________
"Никакое происхождение собаки не прибавляет дичи в угодьях и ума владельцу" - / Хохлов С.В./
Каждый упрощает все, до своего уровня понимания, и это в принципе правильно, только нельзя это навязывать другим ...


Создаем НКП
Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
СообщениеДобавлено: 15 окт 2014, 12:28 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 16 авг 2012, 21:05
Сообщения: 25634
Откуда: г. Люберцы
Имя: Сергей
Город: Люберцы
Собаки: РЕЛ, НОТ осталось чуть, чуть и классная бретоха...
Транспорт: №11
Оружие: Дрова и СтрадиВаря
ООиР: ЦП РОРС
Статья №1
О «нововведениях» в правила испытаний лаек, предлагаемых отдельными авторами (в порядке отзыва на их предложения)

Намеревался написать небольшую статью на любимую мною тему – о лайках-медвежатницах и целесообразности корректировки правил их испытаний, но не получилось коротко из-за необходимости подробного разъяснения моего отношения к вопросу и его обоснования. А тут еще мне подбросили скачанные из интернета материалы Заседателева В.П. на эту тему и я посчитал, что отмалчиваться дальше уже нецелесообразно. Вижу, что он не успокаивается с глупостями. Дело в том, что я видел эти бумаги ранее (правила статьи) в РОГ от 10.07.2002г., но посчитал, что достойную отповедь этому «всезнайке» дадут руководители и члены секций по породам охотничьих собак из обществ охотников России, на специализацию работы которых он посягнул. Видимо зря надеялся. А может, и возмутились они, да ему, как говорят «хоть написай в глаза, все божья роса». Ведь я давно знаю этого с позволения сказать господина, практически с первого его появления в МООиР, примерно около 35-37 лет тому назад. Не скажу, что он мой близкий друг, но мы много вместе работали, встречались и даже «дружили домами». Точнее сказать, что в гости ходил только он ко мне, а я у него ни разу не был и не знаю, где и как он живет. Но его характер имел возможность хорошо изучить и скажу, что его упертость в доказательствах даже абсурдных утверждений достойна лучшего применения. Что теперь сподвигло Заседателева на роль вселенского учителя в охотничьем собаководстве – сказать трудно, но догадаться можно. Это конечно перспектива получения звания эксперта Всероссийской категории, а может он и на международную категорию замахнулся. Ясно одно – рвется повысить свой низкий рейтинг. Хотя, про таких говорят – «чем дальше, тем хуже, но только не лучше». Объективно надо признать, что отсудил он много и наверняка бы уже имел интересующие его регалии, но там, где присваивают эти регалии, видимо тоже знают его и не торопятся с их присвоением. Виной тому его бахвальство, заносчивость и всезнайство. Для его характеристики уместным будет вспомнить любимый афоризм моего бывшего научного руководителя, профессора Летенко В.А.: - …«у нас, говорил он, кто умеет работать, тот работает молча, скоро и споро. А кто не умеет работать, то учит других, как надо работать и везде трезвонит про то, какой он умный, умелый да знающий», что как нельзя лучше подходит к персоне Вячеслава Павловича. Ведь за длительный период нашего знакомства ни на одних состязаниях мне не довелось увидеть Заседателева в качестве ведущего своего питомца, а только как эксперта, всех поучающего, все комментирующего и много разглагольствующего о том, как его собаки творят чудеса где-то в Белоруссии, в Архангельске и еще в какой-то Тмутаракани. Только жаль, что никто этого никогда не видел. А когда на одной из последних московских зимних выставок лаек, Вячеслав Павлович стал с гордостью демонстрировать мне с женой свой очередной шедевр – черную, лохматую лайку, трусливо жмущуюся под его судейским столом, моя жена, через руки которой прошла не одна сотня западносибирских лаек (разумеется, с учетом щенков), с удивлением спросила меня - … «Володь, а какой породы эта собака?!». Как говорят, комментарии здесь излишни. Но со всем его бахвальством можно как-то мириться и воспринимать. Ведь все охотники любят немного приукрасить свои подвиги. Неприемлемо другое. Вячеслав Павлович начисто отметает все старые подходы и определения (читай старые правила и методики) и выпячивает себя, любимого. Получается, что отечественное лайководство началось с приходом в него господина Заседателева, и если бы только лайководство, а то и другие породы охотничьих собак, на руководство которыми он посягает. Получается, что все делает только он. Все другие, по его словам, ему только препятствуют, и он находится по отношению к другим экспертам в постоянной оппозиции (это его высказывание в РОГ). Но даже эти его утверждения можно было бы ему простить, если бы он предлагал что-то дельное. Например, Вячеслав Павлович утверждает, что именно он впервые ввел «философские определения» охотничьих качеств и элементов работы собак на испытаниях. Но заглянув в правила испытаний 1971, 1981, 2008 гг. и словарь русского языка Ожегова можно заметить, что наш «новатор» недалеко ушел от имеющихся там определений. Зато так и не смог разобраться в том, что лайка не ищейка, работающая «носом в землю», а верхочутая собака и она способна причуять медведя издали и выйти к нему напрямую, а не по следу. Далее наш разработчик «философских определений» спутал всего-навсего злобность со смелостью, забыв хорошо известную басню И.А.Крылова «Слон и Моська». Ведь никогда не пойдет в атаку на медведя трусливая, хотя и яростно лающая на него издали лайка. Однако и смелая, но лишенная злобы собака может не залаять на зверя и вместе с тем безбоязненно и спокойно подойти к нему дружелюбно помахивая хвостом, обнюхать его, пригласить поиграть с ней или улечься отдыхать рядом со зверем без малейшего опасения за свою жизнь под хохот изумленных зрителей и экспертов. То есть у собак может быть угашенным чувство опасности, исходящий от зверя, а заодно чувство враждебности и нетерпимости к медведю. Такую картину я имел возможность наблюдать в Редкино Тверской области на испытаниях лаек, причем у собак известных династий медвежатников. Поскольку одна из таких собак, к моему стыду, была моей селекции и приходилась однопометником моего полевого чемпиона Ингула, я могу назвать ее. Это Улан. Фамилию владельца не указываю, поскольку не получил на это его разрешения. Причина такого поведения – максимальная избалованность собаки женой владельца, которая воспитывалась вместо ребенка и спала с ней в одной постели. Кстати «сосватал» Улана в семью своего друга майора тот же господин Заседателев. Вторая собака такого же типа с полным отсутствием агрессивности к зверю принадлежала к известной династии лаек (фамилию владельца тоже не называю), которую в журнале «Охота и охотничье хозяйство» демонстрировали на фото к моей статье в качестве ярко работающих по медведю. Именно потомок этих медвежатников лег отдохнуть под бок к медведю. И что характерно, медведь, громадный и грозный Борька, как в первом, так и во втором случае не проявил никакой враждебности к этим собакам, хотя яростно гонял других вместе с их владельцами, которые вопреки запретам иногда заходили за ограждения притравочной площадки. Были у меня и другие случаи неадекватного поведения испытуемых собак и зверя, но эти два примера наиболее показательные с учетом происхождения собак и наглядности того, чего можно добиться безответственным их воспитанием. «Новаторство» правил Заседателева проявилось и во введении абсурдных подходов. Так, в частности, он предлагает не расценивать лаек, работающих на диплом III степени по медведю, по разделу «злобность, мастерство атаки и ловкость», а дописывать им недостающие баллы (до 60) умозрительно (с потолка). Я считаю, что не расценивать лайку медвежатницу по разделу злоба, по меньшей мере, безответственно. А что если она не залает на притаившегося медведя подранка. Комментировать последствия такой ситуации даже страшно. У медвежатниц два показателя качества работы - смелость и злоба, являются непременными и неотделимыми, хотя имеют различную смысловую значимость. Нет любого из этих качеств - нет лайки медвежатницы. И потом, чего уж тут мелочиться. Раз добавлять баллы с потолка, как советует Заседателев, так добавлять. Давайте уж и остальным собакам умозрительно допишем баллы до высшего диплома. Вот тогда-то наверняка возликуют все лаечники, у которых собаки из трусливых мелятниц, сразу станут грозными медвежатницами. При этом останутся нерешенными всего два вопроса. А с кем зверя-то добывать будем, а заодно и кого разводить будем? Но главное достижение нашего «новатора» - это смешать все породы охотничьих собак в одну кучу и испытывать их на медведе, в том числе и на вольном, по одним общим правилам. Как он все это видит – объяснить сможет видимо только он сам, хотя я совсем не уверен, что он сумеет дать какие-либо вразумительные объяснения этому абсурду. Признаюсь, что перед тем как публиковать статью, я попытался объясниться с Заседателевым на выставке в Пирогово с намерением снять спорные вопросы и по возможности смягчить оценки в уже подготовленной статье, но понял, что человека заносит уже совсем далеко. Одни только «Я! Я! Я!...Мои «философские определения», мои разработки, мои идеи и т.д. и т.п». Поэтому решил ничего не смягчать, а написать откровенно, что думаю по поводу всех его «разработок и нововведений». Тем более и тех, которые присваиваются им, как его собственные достижения. Но дело здесь не в авторстве, а в сути. Поэтому и статью свою я начал не с анализа, а с ругани Заседателева. Уж очень он достал. Лаечники, безусловно, знают, что на охоте по крупному зверю для собаки важно не только обнаружить его, но и задержать до подхода охотника, а в случае испытаний – до подхода экспертной комиссии со всеми ее карандашами, блокнотами и хронометрами, что практически нереально с осторожным вольным медведем. Можно конечно пытаться при работе хороших медвежатниц разок другой перевидеть медведя, но что касается поэлементной расценки качества работы по вольному медведю, здесь уже вряд ли это получиться, если медведь не ранен тяжело. Поэтому, если уж вводить правила испытания лаек по вольному медведю, то безусловно необходимо подумать о иных подходах и критериях расценки их работы, исходя из того, что расценка эта будет осуществляться исключительно вслепую, т.е. на слух и без применения радиоошейника, за который медведь легко сможет зацепить работающую собаку, поскольку любой зверовик знает, что в ошейнике собак на медведя не пускают, а время на созерцание остановленного медведя будет длиться очень недолго, т.е. с момента его зрительного обнаружения до момента возможного выстрела по нему, вот и всё «кино», если, конечно, это бурый медведь, а не «гималаец», который имеет обыкновение скрываться от собак и на деревьях и позволит как-то хронометрировать работу собак. Но вернемся к нашему «новатору» - универсалисту испытаний охотничьих собак всех пород по медведю и не только по нему. Ведь наверняка всем охотникам-собаководам, кроме видимо нашего «новатора», г. Заседателева, известна та истина, что каждой породе охотничьих собак присуща своя индивидуальная манера работы, за которую охотники и любят ту или иную породу. А оценка «мастерства» работы отражает качество исполнения этих присущих данной породе поведенческих рабочих характеристик. Но тогда мы должны будем оценивать у легавых качество подводки и молчаливой стойки около медведя; у гончих – качество безостановочного, без сколов и длительных перемолчек гона зверя; у борзых (пусть это будут только тазы и тайганы, как предлагает Заседателев) и у норных – качество травли (ловли) медведя; и лишь у лаек – качество задерживания его на месте с отвлечением внимания зверя на себя до подхода охотника или мифической экспертной комиссии. О том, что многие породы охотничьих собак склонны к универсальной работе по некоторым другим, нетрадиционным для них видам охотничьих животных, известно с тех пор, как они стали охотничьими собаками. Но развивать и тем более закреплять, не характерные для породы наклонности, настоящие охотники считали нецелесообразным. Мой первый наставник по гончим, старейший охотник-гончатник И.И. Трипапин, доживший почти до 90 лет, не расставаясь со своими русскими гончими, и которому я перед призывом в армию передал своего первого выжлеца - поляка Ральфа, начавшего у меня работать с «гоньбы» белок (разумеется, по следу на земле), которых я в то время стрелял, а тушки скармливал псу, говорил так – …«пошла гончая вместо зайцев гонять кабанов и лосей – такую собаку арапником лечить, да учить, а не помогает – прочь со двора». И такие высказывания я слышал не только от Ивана Ивановича. Действительно, давайте предположим, что дойдет гончая до медведя, а дальше что? В лучшем случае удрать, в худшем бросится в атаку. Но это при нулевой ловкости, громоздкости собаки и отработанной поколениями манере строить атаки для удушения зверя, а не для хватки по месту и отскока – равносильно самоубийству. Та же история и с другими представителями охотничьих пород, встреча которых с вольным медведям не сулит ничего хорошего. Ведь охота с лайкой на медведя - истинно российская охота, а в частности это охота северных народностей, а так же народов Сибири, Приамурья и Дальнего Востока, бывшей российской Аляски, а за рубежом Скандинавии и Канады, построенная исключительно на выдающейся ловкости лаек. Об использовании других пород собак на этой охоте слышать не приходилось. Может у Заседателева имеются другие сведения об этом, тогда надо было бы сослаться на первоисточники, а не писать бредовые правила для пород собак в которых, как можно догадаться, он ни бельмеса не понимает. Ведь универсальность тоже имеет пределы. Это все равно, скажем, что потребовать от лайки работы по перу с подводкой и стойкой. Справедливости ради хочу отметить, что в странах Восточной Европы (Германия, Чехия, Болгария, Польша и др.), континентальные легавые и норные собаки, а в республиках Прибалтики и местные гончие, широко используются в загонных охотах на копытных, но это входит в перечень их основных специализаций и испытывают их там по правилам, созданным специально для них, а не по каким-то эфемерным универсальным правилам испытаний охотничьих собак всех пород по медведю, сочиненных Заседателевым. В погоне за «универсальностью» Вячеслав Павлович не ограничился одним медведем, но насочинял правил испытаний всех охотничьих собак по вольному зверю – по кабану, рыси, росомахе, барсуку, еноту - полоскуну, лосю. Хочется съехидничать и добавить, а почему слона с бегемотом забыл, а там еще тысячу видов животных, на которых тоже охотятся. И опять те же ляпы во всех правилах, та же безграмотность. Представьте себе картину – идущий или стоящий лось, на шее у которого висит фокстерьер или скажем сеттер. А именно такой способ остановки лося рекомендует Заседателев, правда как «неклассический», но добычливый. Скажем, организация испытаний по росомахе, которую имели возможность лицезреть на воле лишь единичные охотники из миллионов - вообще не реальное дело. Такое же положение дел с рысью, на которую впору вообще закрывать охоту из-за малочисленности этого зверя. А уж енотов то, - все дворняжки ловят, чего по ним испытывать, только разве для пополнения баллов за универсальность у собак - бездарей. Однако заниматься подробным анализом всего «букета» правил, выложенных В.П.Заседателевым в интернете и опубликованных ранее в РОГ просто не имеет смысла, хотя бы потому, что таких универсальных правил испытаний для всех пород охотничьих собак быть не должно и не может, пока существуют породы, поскольку будет нарушена, формировавшаяся веками генетика пород. А охарактеризовать всю эту его писанину по-моему можно всего одним словом – «галиматья» или тремя – «бред сивой кобылы» - как кому нравится. Самому же Заседателеву с такими его воззрениями можно посоветовать вообще воздержаться от публичной экспертизы и законотворчества в кинологии, чтобы не раздражать охотников-собаководов, а то они ведь и зашибить могут. Вон ведь, они, посчитай, с голыми руками бросаются на кабана, удерживаемого собаками, а много ли старичку надо – толкнут разок, и дух вон. Это конечно из разряда шуток не далеких от правды, поэтому и складывается впечатление, что писал выставленные Заседателевым документы человек нездоровый на голову и настолько амбициозный, что он не понимает того, что пишет и уверен, что вокруг него одни слабоумные и несведущие в собаководстве люди, вроде него самого. То же самое можно сказать и о РОГ, публикующей материал без консультации со специалистами, что подрывает авторитет нужной газеты. К сожалению, в «новаторстве» Заседателев В.П. не одинок. Наши «селекционеры» - лаечники в Белоруссии и некоторых областях Южной и Центральной России тоже ведут работу и очень гордятся этим, по превращению промысловой лайки-медвежатницы, активной помощницы охотника промысловика, да и просто охотника любителя, в травильную ловчую собаку для отлова и резни кабанов, которая скорее всего начнет «работать на себя», т.е. охотиться самостоятельно, отдельно от охотника, как только приобретет опыт успешной травли. Говорю об этом основываясь на собственном опыте, а примером был мой Беркут которого застрелили вместо волка, когда он резал очередного черного кабана в лесу, в горах Кавказа, оказавшегося домашним хряком. Насколько мне известно, промысловикам такая собака была не нужна. Ведь эта дань шоуменов моде дорогого стоит. Цена этому увлечению – сотни зарезанных и покалеченных кабанами собак, причем из числа лучших производителей. Например, на первых международных состязаниях в Белоруссии, мы с И.Д. Перельмитером, осмотрев питомник Борисёнка А.К. (близко к сотне собак) выбрали двух потомков Каюра (однопометника п.ч. Бурана) и посоветовали А.К. сохранить их для потомства. На следующий год, приехав в питомник, узнали, что их зарезали кабаны. Не получил я от А.К. информацию и о судьбе моей «Белки» (дочь Белада и Елки Никишина), взятой у меня для ведения племенной работы, кроме фразы, что она очень злобна к кабанам и хватает их прямо за «Лыч». Потерять отличного производителя в угоду моде, браваде, а главное коммерции - не достижение, а преступление по отношению к породе и лайкам-медвежатницам, которые попадают в руки этих «селекционеров» от заводчиков Москвы и Удмуртии. А «селекционеры», несмотря на потери, уже решили идти дальше. Даже правила «испытаний» для такой резни придумали и находят сторонников из числа отдельных «новых русских», активно поддерживающих эту резню, для которых одной собакой меньше или больше – не имеет значения, а также у отдельных экспертов, успешно кормящихся около собак. Запретить подобную практику охоты конечно не удастся, а вот внедрению правил таких шоу-испытаний безусловно нужно всячески препятствовать. Если моя статья, хоть кого-то остановит от резни и при этом будет спасен, хотя бы один яркий производитель, я буду счастлив, что такое случилось. Ведь эти «селекционеры» считают себя «первооткрывателями» рабочих качеств и возможностей лаек-медвежатниц. И не подозревают они, что и до прихода «первооткрывателей» в лайководство, лайки все это уже делали, но только мы не развивали, а всеми силами сдерживали развитие этих способностей, старались сами добыть задерживаемого собаками зверя у них на глазах и не ножом, а выстрелом, выпустив пойманного собаками поросенка, выстрелив по нему в угон, и лишь затем отпустив державшую его собаку. Может поэтому, и сохранили племенных собак, потомками которых сейчас пользуются первооткрыватели. Но главное, вели тщательнейший отбор производителей по мастерству работы, безжалостно, исключая вязки с производителями, работающими только с головы и не закручивающих или не «раскачивающих» зверя, что в медвежьей охоте является большим минусом. Хотя среди выбракованных собак и переданных нами в другие руки, некоторые становились многократными полевыми и выставочными чемпионами, например, в Швеции и Финляндии, по копытным.
"Карат" Элвина от "Аяда"Григорьева В.А.(линия "Аяна Иконописцева) и "Шины" Элвина 4-х кратный чемпион Швеции.
Но даже такие яркие, они нам были не нужны в медвежьей охоте. Очень хотелось бы, чтобы как до нас, так и после нас, лайки оставались бы лайками, а не становились бы по работе бультерьерами, питбулями и прочими травильными собаками, которых, как я слышал, зарубежные охотники тоже применяют на охоте. Но мне представляется, что и одной нашей медвежьей охоты они вряд ли переживут. Не их это специализация. Хотя, когда мы говорим о лайке и ее специализации, то учитываем, что для этой собаки узкая специализация вообще не характерна. Ее природные данные позволяют иметь широкий диапазон рабочих качеств. Обращусь опять к материалам исследователя аборигенных лаек Приамурья и Приморья от 1940 года К.Г.Абрамова, который писал о лайках - …«рабочая специализация собаки явилась результатом тех требований, которые к ней предъявил ее хозяин – человек… в этом направлении действовал, прежде всего отбор, закрепляя в породе нужные рабочие качества». Далее Абрамов К.Г. отмечает, что …«рабочая специализация собаки не есть качество, раз навсегда закрепленное в данной породе. И что она изменяется в зависимости от рабочей практики собаки и отбора в популяции, чем можно достичь отличных результатов, развивая ее природные качества в нужную для нас сторону…». В этой ситуации остается выяснить, что нас не устраивает в существующей рабочей специализации лайки и в какую сторону надо двигаться заводчикам «совершенствуя породу». Если уж появились «новаторы - селекционеры», то наверняка появятся и их последователи. Создание «травильной» лайки, казалось, могло бы заинтересовать шоуменов - лайководов для проведения шоу - туров. Но я, много лет проработав с охотниками - туристами и с нашими бизнесменами - охотниками, не встретил с их стороны запросов на охоту-травлю кабанов с собаками. Все они предпочитали добыть трофей лично сами, тем более, что первых мясо не интересовало вовсе, а вторых «постольку – поскольку», исключительно для угощения друзей, и таким кидаться с ножом на кабана, облепленного собаками, явно не резон. Следующая категория охотопользователей – истинные охотники – лаечники, безумно любящие своих питомцев, уважающие традиционные лаечные охоты, правила ее осуществления. Эти вряд ли захотят рисковать своими любимцами и своей репутацией правильного охотника ради показушного эффекта и дешевой рекламы. Остается еще очень многочисленная особенно сейчас группа охотопользователей, сформированная сегодняшними условиями охотопользования, т.е. частными охотоугодьями; коммерциализацией охот; скажем мягко, «труднодоступностью», а по существу дороговизной доступа в охотоугодья, поделенные между «господами», нищетой сельского населения и вседозволенностью, особенно для «господ», - это браконьеры. В этой группе охотопользователей, как оказалось, спрос на травильных собак существенно превышает предложения, и они обращаются к культурным, назовем их так, охотникам, разводящих лаек-медвежатниц, за племенным материалом, из которого легче всего вырастить травильных собак, всячески поощряя такую травлю. Причем в этой категории охотопользователей одни добывают зверя исключительно для собственного потребления, вследствие нужды, а значит в единичных экземплярах, и своих добытчиков он поберегут, а вот вторая категория браконьеров – заготовители мяса для сбыта. Эти как волки – режут сколько осилят и у них собаки работают до убоя и изношенными выбрасываются. У этой категории «охотников» даже вязки собак не поощряются – это убыток из-за вынужденного простоя, поскольку охота ведется круглый год. Значит переданный им племенной материал можно считать выброшенным из породы. Так вот давайте и определимся, стоят ли интересы браконьеров-мясников того, чтобы менять основную специализацию лаек-медвежатниц, превращая их в ловчих собак и ставить под угрозу сохранение и без того немногочисленного поголовья этих отважных собак. Лично я придерживаюсь твердого мнения, что нам нет нужды менять ориентацию лайки с задержания и помощи охотнику, на травлю кабанов с добычей их ножом, что ведет к потере красочности и эмоциональности охоты, а главное к бездумному уничтожению лучших лаек-производителей. Это мое частное мнение, которое я готов отстаивать и защищать, но поскольку у нас плюрализм мнений и принято широкое обсуждение «новаций», давайте обсудим и это. Отзывы, пожалуйста, на сайт или электронную почту на имя автора. Закончив изложение своей точки зрения на проблему выявления рабочих качеств лаек медвежатниц и необходимость ведения целенаправленной работы с ними, не могу умолчать о возникших разногласиях в подходах к испытаниям лаек по кабану. Тем более, что в интернете развертывается дискуссия о нецелесообразности испытаний собак в четырехгектарных вольерах и обосновывается необходимость перехода в пятнадцати-гектарные вольеры и целесообразность перехода к испытаниям по вольному зверю. С одной стороны, этот вопрос инициируют молодые лаечники, мало знакомые с условиями испытаний собак по вольному зверю в реальном лесу (тайге), а главное лоббируют именитые эксперты, которые пристроились, а лучше сказать приспособились к тепличным условиям испытаний в Волгоградской области, где в пойменных лесах, в основном лиственных, с обилием кормов и зверя, с открытым автомобильным заездом в лес с машиной под попой, с радиоошейниками и навигаторами проводят, так называемые, испытания по вольному зверю, практически не выходя из автомобиля. Инициирует подобные испытания мой друг Курилкин В.А., которому я вынужден оппонировать в данном вопросе, поскольку законотворческим кинологическим активом, во главе с ним же уже и страшилка в духе советских времен придумана… - «не пущать в элиту собак, не имеющих диплома по вольному зверю». Придется возражать, используя изречение Сократа о Платоне …«Платон (читай Курилкин В.А.) - мой друг, но истина дороже». Попробуем разобраться, что хорошо, а что плохо в «новаторстве» Курилкина. Мне можно говорить об этом, потому что я застал то время, когда никаких вольер не было и мы с тем же Курилкиным испытывали собак только по вольному зверю без визуального их наблюдения и исключительно на слух. Проводить испытания такого рода можно было при наличии лицензии на отстрел, которую и раньше получить было проблематично, а по лосю, к сожалению, отдельных испытаний старались обычно не устраивать и испытывали собак попутно с испытаниями по белке или кабану, как правило, без отстрела. Нужно еще учесть, что происходило это в «Золотой век охоты», который мы прожили и не думали, что он так быстро закончится (период с 1970 и примерно по 1995г.г.), т.е. когда даже в наших подмосковных лесах зверя было полно и мы только в Зеленой зоне Москвы, например, на территории всего двух лесничеств: Подушкинского (знаменитая Барвиха) и Внуковского (район аэропорта) всего за двадцать дней до закрытия сезона охоты, т.е. в период на который выдавались лицензии товарного отстрела в Зеленой зоне Москвы, бригадой в составе трех охотников и водителя на протяжении ряда лет добывали более чем по тридцать кабанов и по полтора десятка лосей в каждом из годов для сдачи мяса государству. Но при этом испытывать собаку по вольному зверю, и тогда было большой проблемой и очень немногие собаки имели такие дипломы. Действительно, где можно испытать собаку по кабану или лосю? Только на участках нагонки и натаски собак, где звери даже в то прекрасное время были порядком разогнаны и «настеганы», или на охотах с группами первичных коллективов, где лишние рты даже со своими собаками-загонщицами были не нужны, тем более что некоторые из собак по копытным еще не работали; или же в бригадах товарного отстрела, где нахлебников вообще не жаловали. Я и сам попал в такую бригаду для натаски своих молодых собак по рекомендации приятеля лесника, при условии, что не буду претендовать ни на деньги за сданное мясо, ни на само мясо, да в придачу буду приходить на охоту с бутылкой армянского коньяка для бригады. И только когда бригада убедилась в высокой эффективности охоты с собаками, лесничий, а это он формировал бригаду и командовал отстрелом, уже сам предлагал любые блага и льготы, лишь бы я помог им в выполнении плановых заданий. Но не всем лаечникам так везло как мне. Я хорошо помню пустые скитания с группами испытываемых собак и их владельцев в окрестностях Жаворонок, Николиной горы и др. под руководством Николашина В.Ф., когда за день блужданий не было ни одного подъема. А ведь такие дни иногда случались и в то золотое время. Да и сколько работ собак реально можно отсудить за световой день бригаде экспертов не нарушая правил испытаний? 2-3, и это очень хорошо. Ведь собак еще надо снимать с уходящего зверя, поскольку лицензия одна, а испытывать надо многих. Но попробовали бы вы в свое время снять Барсука Николашина или его сына Беркута с кабана без его отстрела. Первое, что мне приходилось делать на охоте, кричать ближайшему к туше добытого зверя охотнику, - «лови собаку, иначе она опять уйдет за стадом и может не бросить работу еще два дня». А если учесть, что на воле практически вся работа собаки происходит мне зоны видимости экспертов, и как собака останавливала зверя или он сам встал отдохнуть и оглядеться, можно было только догадываться. Так в чем здесь преимущество и где здесь эффективность вольных испытаний? Говорят, что на воле можно реально проверить чутье, поиск, и вязкость, а в вольере нет и, что «лесная собака» в вольере не работает. Ерунда. Многие из Вас видимо видели на сайте «Свой круг» в интернете кинофильм Тышкевича о первых международных состязаниях по медведю и кабану в Белоруссии в 1996 году у Борисёнка А.К. и слышали высказывание по этому поводу тоже корифея Васильева И.В., сказавшего, что хорошая лайка везде показывает одинаково блестящий результат и привел примеры. Я к этому могу добавить лишь одно, что в упомянутых различиях виноват уже хозяин, а не собака. Например, я знаю егерскую лайку, с которой постоянно охотятся бригады охотников и очень довольны ею. А за несколько ее выходов в вольеру кабана, она, за отведенные 10 минут, его ни разу не находила. Но когда ее навели на зверя, она показала блестящую зверовую работу и я располагаю её видеозаписью. Дело не в условиях, а в собаке, у которой мало чутья. Просто егерь знал, где искать кабанов в своем лесу, а уже по обнаруженному зверю она работает жестко и вязко. Таким образом, утверждение о том, что лайка, работающая в лесу, не работает в вольере и наоборот, работающая в вольере - не работает в лесу - все от лукавого и несостоятельно. Претензии о том, что вольера в 4 га мала, можно было бы признать правомерным, но с известными оговорками. Замечу, что когда мы с Перельмитером И.Д. и Фуртовым Д.В. заходили к председателю Росохотрыболовсоюза и подписывали положение о первых Всероссийских комплексных состязаниях и размерах вольеры для испытаний, то там значилось 5 га, а где и когда потеряли один гектар, сказать не могу. Но зачем нужна вольера в 15 га, если многие лайки и на 4 га за десять минут кабана не находят, когда он точно там. Значит дело не вольере, а в собаках. И еще. На испытаниях, а тем более на состязаниях, нужно чтобы хотя бы один эксперт все время обозревал кабана, чего часто не делается и в малом вольере и тем более будет трудно обеспечить в большой вольере, а, следовательно, можно пропустить важные моменты работы собаки. Так, например, на вторых Всероссийских комплексных состязаниях по медведю и кабану я входил в состав судейской бригады кабанятников. Основные претенденты на победу уже отработали и оставались «темные лошадки» Марсик и Кэти из алтайской команды, не считавшиеся фаворитами в этом виде, и некоторые уже поздравляли Масимова А.Г., возглавлявшего чувашскую команду, в которой блестко отработала знаменитая пара Чурсина. Мне, как младшему по возрасту из экспертов бригады, предложили поработать под кабаном, т.е. бегать. И вот, отработав большую часть времени, Марсик и Кэти, плотно наседавшие на кабана в густом, молодом березняке и ивняке около жилого вольера, загнали его в лужу, на дне которой был лед, свалили и стали топить, держа за заднюю ногу и за ухо. Надежды на спасение у животного не было, и оно погибло бы. С большим трудом, ногами и руками я растолкал и оттащил вязких и злобных собак, и освободил кабана, хотя сам при этом залил резиновые сапоги и весь вымок из-за фонтанов брызг. Именно мой внешний вид, помимо слов, убедил других членов экспертной комиссии, которые в это время отстаивались на возвышенности испытательного комплекса «Авангард» и ничего этого видеть не могли, - кто на данных состязаниях чемпион. Эту байку я рассказал к тому, что как важно видеть все происходящее на испытательной площадке и чего в огромном вольере и тем более в густом лесу, даже с помощью видеокамер не увидишь. Утверждение о необходимости применения навигационного оборудования, радиоошейников, видеоаппаратуры и прочих технических средств на сегодняшний день выглядит пока утопией, и как всегда красивой. Но, уважаемые лаечники, вспомните, где мы живем и об уровне достатка трудового населения, если даже не брать во внимание тех, кто вообще не имеет работы и подкармливается охотой; об обществах охотников, влачащих в настоящее время жалкое существование; и о егерях, обслуживающих вас с зарплатой 500 рублей в месяц (есть и такие ставки). Вам, уважаемые утописты, обязательно необходимо представить расчеты себестоимости строительства таких испытательных комплексов, да еще и оборудованных средствами навигации и видеонаблюдения с затратами на содержание животных, которых целесообразно иметь не в единичных экземплярах, а небольшим стадом из 5-6 особей и их приобретение; оплатой обслуживающего персонала, включая услуги юриста, которого Вы рекомендуете привлекать для защиты интересов пользователей (читай нас с Вами). Только от кого? От экспертов? А также с учетом прочих текущих и накладных расходов. Такие, как кандидат в президенты М.Прохоров или отсиживающийся в Англии Р.Абрамович, содержащие на «подаренные» им народные деньги иностранные баскетбольные и футбольные клубы, да и прочие олигархи, не знающие на что бы еще потратить текущее из земли к ним в карман народное достояние, они конечно шутя потянули бы все это, но только зачем им наши игрушки. Будьте, уважаемые, реалистами и думайте, как нам сохранить и улучшить то, что имеем, пока на это еще не наложили свою мохнатую лапу наши олигархи с правителями, хотя мы очень близки и к этому. Относительно Вашей тревоги по проверке чутья лаек в малом четырех гектарном вольере, вопрос решается совсем просто. Сократить время на поиск зверя, скажем наполовину, и смотреть насколько чутьистая собака или нет, и знает ли она зачем пришла в лес или просто гуляет. Не будучи лично знакомым с господами М.Кашеваровым и Е.Еглазаряном, выложившими в интернет свои предложения об устройстве пятнадцати- гектарных вольер и изменением порядка присуждения чемпионских званий лайками, и не располагая сведениями об уровне их материального достатка, но основываясь на том, что они свободно ориентируются в технических средствах и масштабно мыслят, считая, что создание предложенного пятнадцати гектарного испытательного комплекса не будет дорогим и сложным, я, привыкший рассчитывать на возможности малообеспеченных собаководов, видимо зря посчитал авторов предложений утопистами, мечтателями об интересных, но трудновыполнимых проектах, поэтому прошу у них прощения, что недооценил их и обращаюсь уже к ним. Может быть, Вам по силам реализовать Ваши предложения самостоятельно в части строительства и материального оснащения такого испытательного комплекса. Вот Вам и дополнительный, но трудный бизнес. Ведь Брянск очень удобно расположен – в самом центре Западноевропейской России и Восточной Европы, т.е. от всех близко. Вот было бы здорово, если бы у Вас появился такой комплекс. Ну а над тем, за что присваивать звание полевых чемпионов можно подумать всем вместе, может родится что-то путное. На мой взгляд, это самый простой вопрос и его решение, я уже частично предложил в своей первой статье и правилах испытаний по медведю, т.е. это повышение требований к качеству работы собак. Тогда количество перводипломников резко сократится и ими будут настоящие чемпионы. А вот за испытательный комплекс была бы Вам от всей охотничье-лаечной общественности огромная благодарность. Может, и прижились бы пятнадцати гектарные комплексы в России, (кстати, почему именно пятнадцати гектарные, а не двадцати гектарные или иной площадью), а я бы оказался неправ относительно их низкой эффективности. Попробуйте дерзнуть. Почему бы нет. Ведь создали же Гунбин в Юферятах Кировской области, Губанов в Новоаннинске Волгоградской области, Рябов в Удмуртии, не говоря уже об одних из первооткрывателей вольерных испытаний – Борисёнке в Белоруссии, А.Н.Волкове в Москве и многих других. Может и Вам удастся стать первооткрывателями. Хотелось бы пожелать Вам успехов в этом начинании. .
Комментарий к отклику на мою статью о правилах испытаний лаек по медведю.
06.07.2012г. мне позвонила Валентина Шатунова, с которой я знаком около 25 лет, ранее как с работником Областного Правления Кировского ООиР, занимавшимся организационно-управленческой работой по собаководству, а ныне экспертом-кинологом первой категории по лайкам, продолжающей успешно трудиться на избранном ею поприще, и высказала претензию о том, что я ошибочно указал её фамилию в своей статье, незаслуженно обвинив в переделке правил и испытаний лаек по медведю, которые были разработаны в Москве, в стенах здания Центрального Правления Ассоциации Росохотрыболовсоюза комиссией экспертов-кинологов под руководством заместителя председателя ЦП РОРС Михайлова А.М., и утверждены, как временные, Минсельхозом России, на который было возложено в то время руководство охотничьим хозяйством страны. Я, как составитель проекта правил испытаний, провалявшихся в МООиР без рассмотрения более трех лет и наконец переданных для доработки указанной комиссии, был приглашен для участия в этой работе. Не могу утверждать, что у нас получился очень хороший вариант правил, поскольку у меня всегда был ориентир на строгие требования к испытываемым собакам, но коллективное мнение либерально настроенных экспертов сделало свое дело и вариант получился, хотя и ниже среднего уровня, но рабочий. А вот когда, спустя значительное время, я увидел, предложенный для использования на состязаниях лаек, вариант утвержденных правил, он поверг меня в шок.
Было бы очень хорошо, если бы «доработчики» наш, и без того не жесткий вариант правил, усилили бы повышением требований к работе собак. Но увы!!! Оказалось все наоборот. И « знающие люди» подсказали мне, что вариант утвержденных правил отрабатывался в Кирове при участии Рябова, Речкина, Шатуновой, Четверика и еще кого то, но это опять со слов «все знающих людей» и может оказаться очередным оговором, за что я сразу прошу извинения , хотя считать это правдой у меня были все основания. Ведь Шатунова звонила мне еще до начала разработки «московского» варианта правил и уведомила о готовящейся их переработке, а так же о формировании комиссии разработчиков и передала приглашение принять участие в этой работе по получении вызова. Но вызов я получил не из Кирова, а их Москвы и гораздо позднее и скажу откровенно не очень удивился этому, поскольку перетрубации у нас – дело обыденное. Сейчас Валентина утверждает, что это не она, а Кузина М., (МООиР) причастна к организации переработки правил. Видимо так просто концов здесь не найдешь, да и совсем не важно кто разработчики этих правил – важно что создали они дерьмо, которое нельзя использовать в работе без того, чтобы не испортить совсем наших лаек и не обмануть наших охотников, «всучив» им либо травильных собак, не имеющих надлежащего поиска, либо собак – пустобрешек, даже отдаленно не принадлежащих к отряду медвежатников.
Если Шатунова и выше названные уважаемые эксперты-кинологи не причастны к этой метаморфозе с правилами испытаний лаек по медведю, то я искренне прошу у них прощения за крамольные мысли о них.
И все же невольно опять возникает вопрос – доколе околособачники будут вершить судьбами наших питомцев, а с ними и нашими, и девочки, даже не «кинологини», о которых я говорил в своей статье, а просто штатные работницы правлений обществ будут вмешиваться и решать вопросы, в которых совершенно не сведущи. Для меня же сейчас ясно одно, - действующие ныне правила испытаний лаек по медведю, вне зависимости от того, кто бы их не сотворил, хоть сам Господь Бог, совершенно не пригодны к использованию, потому что они хуже всего, что у нас было до этого времени, о чем я говорил в соей вводной статье к проекту правил и их нужно менять незамедлительно. А как менять – давайте думать вместе. Будем ли мы разводить шавок, трусливо тявкающих из-за кустов в сторону привязанного медведя или вернемся к старым подходам отбора настоящих бойцов, действительно имеющих право носить гордое имя медвежатника и лидера среди производителей. И ещё. Я снова призываю специалистов собаководов, в том числе и названых выше, откликнутся на статью о правилах и самих правилах с любыми замечаниями и предложениями, но желательно с их обоснованиями, чтобы легче было врубаться в предлагаемое.
Заранее спасибо. В. Григорьев

_________________
"Никакое происхождение собаки не прибавляет дичи в угодьях и ума владельцу" - / Хохлов С.В./
Каждый упрощает все, до своего уровня понимания, и это в принципе правильно, только нельзя это навязывать другим ...


Создаем НКП
Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
СообщениеДобавлено: 15 окт 2014, 13:46 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 17 авг 2012, 08:21
Сообщения: 2736
Откуда: Дальний Восток
Имя: Александр
Город: Деревня городского типа
Собаки: 2 Рел
Транспорт: Ноги
Оружие: ТОЗ-34
ООиР: ХГООиР
Интересная ветка появилась на форуме.
Сергей Владимирович правильно сделали ,что выложили эти статьи выдающегося заводчика Григорьева.
Уже не первый раз подымается вопрос по Григорьевским медвежатницам.
Очень много буков ,но статьи где автор статьи ссылается на Дьяченко С.И. осилил.
Так как проживаю на Дальнем Востоке ,знаком с некоторыми охотниками-заводчиками лаек с Приморского края кто держал или еще держит собак этих кровей.С кем то знаком лично,о ком то знаю со слов друзей,кому доверяю.
Поэтому с удовольствием послежу за дискуссией,которая я думаю должна состояться.....
А владельцы лаек с Приморского края наверняка со временем примут в ней непосредственное участие....

Да и площадка на нашем форуме к таким дискуссиям очень располагает....:mrgreen:
Так что ВЭЛКОМ владельцы ЗСЛ

_________________
Лучшая политика это игнорировать идиотов.


Создаем НКП
Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 9 ] 

Часовой пояс: UTC + 3 часа


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 1


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Перейти:  
Наши друзья

Объединенный пчеловодческий форум Яндекс.Метрика


Создано на основе phpBB® Forum Software © phpBB Group
Русская поддержка phpBB